Маргарет Рэдклифф-Холл - Колодец одиночества

Стивен сказала:

— Со мной все в порядке, и у меня прекрасно идут дела, спасибо.

— Да нет же, этого не может быть! — настаивала Вайолет. — Я говорила о тебе с Алеком и с Роджером, и Роджер сказал, что это ужасная ошибка, когда женщины вбивают себе в голову ложные идеи. Он думает, что ты всегда была с причудами; он сказал Алеку, что ты была бы довольно женственной, если бы не пыталась строить из себя то, чем ты не являешься. — Наконец она сказала, довольно пристально глядя на Стивен: — Эта миссис Кросби, она действительно тебе нравится? Конечно, я знаю, что вы с ней подруги, и все такое… но как вы стали подругами? У вас ведь нет ничего общего. Она — то, что Роджер называет охотницей до мужчин. А по-моему, она просто стремится залезть наверх. Неужели ты хочешь, чтобы тебя использовали как лестницу для штурма нашей округи? Пикоки знали старину Кросби несколько лет, для торговца скобяным товаром он неплохо стреляет, но она им, кажется, не по душе — Алек говорит, она помешана на мужчинах, что бы это ни значило; во всяком случае, похоже, она положила глаз на Роджера.

Стивен сказала:

— Я предпочла бы не обсуждать миссис Кросби: видишь ли, она моя подруга, — и ее голос был ледяным, как ее руки.

— Да, конечно, если ты так считаешь, — засмеялась Вайолет, — но она действительно положила глаз на Роджера.

Когда Вайолет ушла, Стивен вскочила на ноги, но чувство направления, казалось, покинуло ее, потому что она довольно сильно ударилась головой о выступ тяжелого книжного шкафа. Она стояла, шатаясь, прижав ладони к вискам. Анджела и Роджер Энтрим… эти двое… но нет, этого не может быть, Вайолет нарочно солгала. Она любит мучить, она похожа на своего брата, задиру, злюку, мучителя… этого не может быть — Вайолет нарочно солгала.

Она собралась с силами, вышла из комнаты, вышла из дома, пошла в конюшню и взяла свою машину. Она приехала на телеграф в Аптон и телеграфировала: «Возвращайся, я должна видеть тебя сейчас же», потрудившись оплатить ответ заранее, чтобы у Анджелы не было предлога оставить телеграмму без ответа.

Телеграфистка считала слова, отмечая их постукиванием карандаша, потом взглянула на Стивен как-то странно.

На следующее утро от Анджелы пришел холодный ответ: «Вернусь понедельник через две недели ни днем раньше прошу никаких телеграмм Ральф очень расстроен».

Стивен разорвала телеграмму на сотню клочков и выбросила. Она вся дрожала от гнева, с которым не могла совладать.

До самого приезда Анджелы этот жаркий гнев поддерживал Стивен. Он был как пламя, что бушевало в ее жилах, пламя пожирающее и все-таки стимулирующее, так что она намеренно раздувала этот пожар из чувства самосохранения.

И вот действительно пришел день ее возвращения. Анджела должна была сейчас быть в Лондоне, она наверняка поехала бы ночным экспрессом. Она должна была прибыть в Мэлверн в 12.47, а потом поехать на машине в Аптон — сейчас было около двенадцати дня. В 15.17 поезд Анджелы должен прибыть в Грейт-Мэлверн — вот он уже прибыл — минут через двадцать она проедет мимо ворот Мортона. Половина пятого. Анджела, должно быть, уже дома; наверное, она пьет чай в гостиной — в маленькой гостиной, отделанной дубом, со снегирем, умеющим насвистывать песенки, чья клетка вечно стоит рядом с окном. Давно, с тех пор прошла целая жизнь, Стивен ворвалась в эту гостиную, и Тони залаял, а снегирь засвистел старую сентиментальную немецкую песенку — но с этих пор действительно прошла целая жизнь. Пять часов. Вайолет Энтрим, конечно же, солгала; она лгала, чтобы мучить Стивен — Анджела и Роджер… этого не может быть; Вайолет солгала, потому что она мучительница. Четверть шестого. Что сейчас делает Анджела? Она рядом, всего в нескольких милях — может быть, она была больна, потому и не написала; да, конечно же, Анджела была больна. Упрямо, болезненно, глаза Стивен жаждали ее увидеть. Что такое гнев? Глупость, заблуждение, слабость, которые не могут устоять перед этой жаждой. А Анджела сейчас всего в нескольких милях отсюда.

Она зашла в свою комнату и отперла шкафчик, из которого вынула маленькую белую коробочку. Потом она опустила ее в карман жакета.

Стивен обнаружила Анджелу, когда она помогала служанке разбирать вещи; их едва было видно под массой мягких нелепых нарядов. В спальне сильно пахло духами Анджелы, густым, слегка острым запахом.

Та подняла глаза от скомканной кучи шелковых чулок:

— Привет, Стивен! — ее приветствие было небрежно-дружеским.

Стивен сказала:

— Ну, как прошли все эти недели? Как доехала из Шотландии?

Служанка спросила:

— Мне постирать ваши новые ночные рубашки из крепдешина, мадам? Или отдать их в стирку?

И потом почему-то все они замолчали.

Чтобы нарушить это давящее, неловкое молчание, Стивен вежливо осведомилась о Ральфе.

— Он остался на пару дней по делам в Лондоне; с ним все в порядке, спасибо, — коротко ответила Анджела и снова вернулась к своим чулкам.

Стивен изучала ее взглядом. Анджела выглядела нездоровой, уголки ее губ были по-детски поникшими; под глазами появились тени, и они подчеркивали ее бледность. И, как будто от серьезного взгляда Стивен ей стало не по себе, она вдруг, что-то буркнув, нетерпеливо свалила чулки в одну кучу.

— Пойдем в мою комнату! — и, обернувшись к служанке: — А ты, пожалуйста, сама постирай новые ночные рубашки.

Они прошли по широким дубовым ступенькам, не заговаривая друг с другом, и в маленькую гостиную, обитую дубовыми панелями. Стивен закрыла дверь; они глядели друг другу в лицо.

— Ну что, Анджела?

— Ну что, Стивен? — и, после паузы: — Как ты вообще додумалась послать эту нелепую телеграмму? Ральф вцепился в нее и начал задавать вопросы. Ты иногда такая глупая — ведь ты прекрасно знаешь, что я не могла вернуться. Почему ты ведешь себя, будто тебе шесть лет? У тебя нет здравого смысла? Что с тобой? Это не просто ребячество, это опасно.

Крепко взяв Анджелу за плечи, Стивен повернула ее лицо к свету. Она задала свой вопрос с откровенностью молодости:

— Ты считаешь Роджера Энтрима физически привлекательным? Как ты думаешь, он привлекает тебя больше, чем я? — спокойно, как ей казалось, она ждала ответа.

И это спокойствие, явно предвещавшее беду, напугало Анджелу, поэтому она слегка запиналась, отвечая:

— Конечно, нет! Мне не по душе такие вопросы; я не потерплю их даже от тебя, Стивен. Бог знает где ты нахваталась этих фантазий! Ты что, обсуждала меня с этой Вайолет? Если так, то, по-моему, это просто неслыханно! Она самая злющая ханжа во всей округе. Разве это по-джентльменски, моя дорогая, обсуждать мои дела с соседями?

— Я отказалась обсуждать тебя с Вайолет Энтрим, — сказала ей Стивен, все еще довольно спокойно. Но она стояла на своем: — Значит, это все ошибка? Никто не стоит между нами, кроме твоего мужа? Анджела, посмотри на меня — мне нужна правда.