Исаак Башевис-Зингер - Суббота в Лиссабоне (рассказы)

Удар удару — рознь. Удар по голове — это вам не шутка. Мозг — вещь тонкая. Кто его знает, может, там и живет душа? Вы спросите: почему не в печенке или, пардон, в кишках? А потому. Посмотрите в глаза — и душу увидите. Глаза — это окошки, из которых она выглядывает. Был у нас: в местечке трубочист. Прозывался Черный Яша. Трубочисты все черные. Как же иначе? Но Яша этот будто таким и уродился. Волосы — что сажа. Торчат в разные стороны. Глаза черные. Кожу не отмоешь — сажа въелась. Только зубы белые. Отец Яши был городской трубочист, и Яша трубочистом стал. Взрослый уже был мужчина, а все не женился. Жил вдвоем с матерью, старой пани Мацеховой.

Он приходил раз в месяц. Босой. И каждый его шаг оставлял черный след на полу. Мать, упокой Господи ее душу бежала ему навстречу и не пускала дальше. Платил ему город, но хозяйки обычно давали ему кто кусок хлеба, а кто и копейку-другую, когда Яша закончит. Такой уж был обычай. Детишки ужасно его боялись, хотя он никому не делал зла. Совершенно безобидный был этот Яша. По воскресеньям ходил в баню, мылся, потом, как и все поляки, шел с матерью в костел. Но после бани он казался почему-то еще чернее. Может, оттого и жену не мог себе сыскать.

Как-то в понедельник — помню, будто это было вчера, — пришел к нам Файтель-водонос. Рассказал, что Яша упал с крыши Тевье-Боруха. У того был даухэтажный дом на Базарной. Все жалели Яшу. Он так ловко взбирался на крышу! Будто кошка… Но если уж кому суждено несчастье, стороной не обойдет. Это ж самый высокий дом! Яша разбил голову, но не повредил ни рук, ни ног — так Файтель сказал. Кто-то повел его домой. Жил он на краю города в полуразвалившейся халупе, у самого леса.

Некоторое время про Яшу ничего не слыхать было. Но что поделаешь? Городу все равно трубочист нужен. Собрались другого нанимать. Тут опять Файтель-водонос пришел — с двумя бадейками на коромысле. Вот он и говорит матери: «Фейге-Брайна! Слыхала новости? Яша-трубочист теперь мысли читает». Мать рассмеялась и далее фыркнула. «Это что за шутки?» — спросила она. «Это не шутка, Фейге-Брайна! — сказал Файтель-водонос. — Вовсе даже не шутка. Он лежит на кровати с перевязанной головой и, кто бы к нему ни пришел, все секреты его угадывает». «Спятил, что ли?» — огрызнулась мать. Не поверила. Но тут в местечке об этом заговорили. Объясняли так: удар что-то освободил в его мозгах, что-то там повернулось, и Яша стал ясновидящим.

Был в нашем местечке учитель. Нохем Мехелес его звали. Так он Яшу пророком теперь называть стал. Раньше о таком и слыхом не слыхивали. Если б удар п о голове каждого делал ясновидящим, сколько б их у нас уже было!.. Но ведь люди ходили к нему и все видели собственными глазами! Достаешь пригоршню монет из кармана и спрашиваешь: «Яша, что у меня в руке?» А он и говорит: «Трехконечные есть и четыре пятака, шесть грошей». Монеты пересчитают, и все сходится в точности, до последнего гроша. А другой спросил: «Яша, что я делал на прошлой неделе в Люблине?» Яша сказал, что тот был в шинке с двумя своими приятелями. Описал все в точности, будто они сейчас перед ним сидели.

До городских властей слух дошел, да и доктор узнал, что происходит. Сразу прибежали. У Мацеховой крошечная была хатенка, такая низенькая, что те, кто приходил, до потолка головой доставали. Его сразу стали спрашивать. И он отвечал. Окрестные мужики говорили, что Яша — святой. Ксендз не знал, что и делать. Еще немного, и они станут поклоняться Яше, как святой иконе! Но доктор сказал, что Яша не сможет ходить. Да и раньше-то он бывал в церкви не иначе как по воскресеньям.

Да, вот он лежит на соломенном тюфяке, этот Яша. Простой парень. Ест, пьет, играет с собакой, которую его мать держит. Однако же знает все: скажет, у кого сколько денег в карманах брюк, в нагрудном кармане. Знает, кто где деньги прячет. Знает, сколько ты выложил на выпивку позавчера.

Мацехова увидала, какой на Яшу спрос, и сразу назначила цену: по копейке с человека. И она получала их, эти свои копейки. Доктор написал в Люблин. Оттуда послали донесение выше. Приехали из Люблина, приехали из Замостья. Губернатору доложили. Тот распорядился прислать комиссию. Городское начальство испугалось. Велено было как следует подмести улицы, мусор убрать. На Базарной так вымели, что ни прутика какого, ни соломинки не найти. Ратушу срочно побелили. И все из-за кого? Из-за Яши-трубочиста. У Гителе в заезжем доме шум и гам, моют и чистят. Кому могло присниться, что сюда пожалуют такие гости?

И вот вся компания отправилась в Яшин домишко. Они задавали вопросы, и ответы Яши наполняли страхом их сердца. Кто знает, какая вина за человеком, какие тайные дела. Все они брали взятки, и Яша это им в лицо сказал… Что вообще этот трубочист понимает? Самый главный — забыл, как его звали, — настаивал на том, что Яша не в своем уме и его надо отправить в сумасшедший дом. Наш доктор еле отстоял его: пациента нельзя трогать, это убьет его.

Прошел слух, что доктор и губернаторская депутация так сцепились, таких грубостей друг другу наговорили, что чуть до драки не дошло. Но наш доктор был не просто доктор: городской врач, назначенный попечительским советом. Честный, строгих правил человек. Ни разу никому не удалось его подкупить, и ему нечего было бояться, что там Яша узнает. Все же кто-то из комиссии, видно, настрочил жалобу на доктора. Потому что вскоре после этого доктора перевели в другой округ.

А что же Яша? Он поправился и опять пошел чистить трубы. Но все при нем осталось. Яша заходил в дом за своими грошами, и хозяйки непременно спрашивали что-нибудь такое: «Скажи, Яша, а что там у меня слева в шкафу? Что у меня в кулаке? Что у меня было на обед?» Он им все правильно говорил, а они ему: «Яша, ну как это у тебя получается? Откуда ты все знаешь?» Он пожимал плечами: «Знаю, и все тут. Это ко мне пришло, как головой ударился» — и показывал на висок. Ему бы теперь ездить по большим городам, и люди бы деньги платили, лишь бы поглядеть на Яшу. Но кому придет в голову позаботиться об этом?

В местечке нашем было несколько воришек. Белье воровали с чердаков и вообще тащили все, что плохо лежит. Но теперь уж не украдешь! Ведь можно прийти к Яше, и он сразу скажет, кто украл и где спрятал. Мужики знали про Яшу. Если у кого уведут лошадь, тот сразу идет к нему. Несколько воров уже сидели в тюрьме. Конечно, ворам конец пришел. Они открыто везде говорили, что Яше несдобровать. Но Яша-то знал их планы наперед! Вот они явились, чтоб убить его, а он в соседском амбаре заранее спрятался. Они камень бросают, а он успевает отпрыгнуть в сторону раньше, чем камень пролетит.

Кто-то потеряет вещь, или деньги, или украшения — Яша всегда скажет, где они. Ему это ничего не стоило. Так, пустяк. Даже не задумается ни на секундочку. Ребенок потеряется — мать к Яше бежит. Воришки наши распускали слухи, будто он сам крадет детей. Но им не верили. Ему ведь никто не платил ничего. Мать его требовала денег, но сам он — никогда. Прямо дурачок какой-то. Не знал цены деньгам, и все тут.