Уильям Теккерей - Капитан Рук и мистер Пиджон

Конецъ капитана Рука нисколько не отраднѣе, хотя въ нѣкоторой степени мужественнѣе и величественнѣе, чѣмъ конецъ мистера Пиджона. Если вы вздумаете прогуляться по Королевской уголовной тюрьмѣ, я готовъ держать пари, что вы встрѣтите тамъ дюжину подобныхъ людей. Они имѣютъ видъ спокойный, но выражающій какое-то звѣрство; прохаживаясь взадъ и впередъ, въ лохмотьяхъ пышнаго наряда, каждый изъ нихъ посматриваетъ на васъ, прищуривъ глаза и скрививъ улыбкою губы, закрытыя огромными сальными усами. Какую страшную дѣятельность вмѣщаетъ въ себѣ домъ съумасшедшихъ или тюрьма! — передъ вами, мрачный дворъ, выстланный плитой, или длинная, темная комната, гдѣ обитатели, подобно жителямъ клѣтокъ звѣринца, безпрестанно снуютъ взадъ и впередъ! Марія, королева шотландская, весьма трогательно говоритъ:

Капитанъ Рукъ ходитъ, все ходить по тюрьмѣ взадъ и впередъ, взадъ и впередъ — душевная пытка, повидимому, приводитъ весь организмъ его въ безпокойное движеніе; и, я увѣренъ, какъ въ домѣ съумасшедшихъ, такъ изъ тюрьмѣ, вы найдете множество братьевъ нашего капитана Рука. Интересно наблюдать его подъ тяжестію горя и видѣть, какъ свирѣпо онъ смотритъ, возмущаемый длиннымъ рядомъ воспоминаній. Въ этихъ-то пріютахъ Руки чаще всего кончаютъ свою жизнь. Даже при болѣе счастливыхъ обстоятельствахъ, они умираютъ въ самомъ жалкомъ положеніи, въ какомъ нибудь бѣдномъ, заграничномъ городкѣ, и, для блага будущихъ Руковъ, умираютъ преждевременно. Рѣдко вы услышите, что старый Рукъ кончилъ свое существованіе, обладая богатствомъ. Ремесло Рука кратковременно и безотрадно, потому что сомнѣніе и страхъ нельзя назвать пріятными ощущеніями, а они непремѣнная принадлежность его профессіи: его ремесло безотрадно, потому что хотя Рукъ и старается казаться честнымъ человѣкомъ, но всѣ считаютъ его бездѣльникомъ, и это ему извѣстно очень хорошо; его ремесло невыгодно, потому что расходы для поддержки ремеслa поглощаютъ всѣ доходы отъ него, и въ результатѣ остается онъ банкрутомъ съ роскошными привычками, сдѣлавшимися для него второй натурой. Несчастнѣе капитана Рука, при склонѣ дней его жизни бродящаго въ скучномъ Кале или Булони, или въ тюрьмѣ уголовныхъ преступниковъ, со всѣмъ бременемъ болѣзней и нуждъ, постигшихъ его впродолженіе его профессіи, — я не знавалъ вы одного человѣческаго существа; о, сколько у него болѣзней, нуждъ и чувственности, нѣкогда пресыщавшейся, а теперь страдающей отъ недостатка пищи! его уму предстоятъ теперь одни только горькія воспоминанія, честолюбіе его убито; осталось въ немъ только одно ничѣмъ неизгладимое бездѣльничество! О, капитанъ Рукъ! какихъ пріятныхъ спутниковъ берете вы съ собой въ тюрьму; какіе пріятные товарищи окружаютъ вашъ жалкій смертный одръ. Сынъ мой, не будь Пиджономъ въ твоихъ отношеніяхъ въ свѣту! — Но, — если ужь выбирать одну изъ двухъ ролей — то лучше быть Пиджономъ, нежели Рукомъ.

1840

Rook и Pidgeon (Рукъ и Пиджонъ) въ буквальномъ переводѣ — Воронъ и Голубь.

Вѣроятно, такъ называли мистера Рука въ шутку товарищи, когда онъ былъ въ университетѣ. Прим. автора.

Между молодыми студентами Кэмбриджскаго Университета существуетъ или существовало, обыкновеніе имѣть неограниченный кредитъ отъ различныхъ купцовъ, которыхъ удовлетворяли университетскіе наставники и потомъ посылали счеты къ родителямъ молодыхъ людей.