Эдит Уортон - Век невинности

Конюх поставил сани в конюшню, и Ачер направился через парк к проселочной дороге. Скайтерклиф находился всего в полутора милях от городка с тем же названием, но молодой человек прекрасно знал, что миссис Ван-дер-Лайден никогда не ходила пешком. Он шагал по дороге и высматривал знакомый экипаж. Но когда он свернул на тропинку, то в дальнем ее конце заметил высокую стройную фигуру в красном плаще. Впереди нее бежала большая собака. Ачер ускорил шаг, и вскоре мадам Оленская остановилась перед ним с приветственной улыбкой на устах.

«О, так вы приехали!» — воскликнула она, освобождая правую руку из муфты.

В красном плаще она вновь стала похожа на прежнюю Элен Мингот — живую и веселую. Он рассмеялся, беря ее за руку, и ответил:

«Я приехал, чтобы услышать от вас, почему вы так неожиданно покинули Нью-Йорк».

Лицо ее омрачилось, но она нашла в себе силы, чтобы ответить.

«Вы скоро все сами узнаете».

Ее ответ озадачил его.

«Неужели вас преследуют?» — взволнованно спросил он.

Графиня пожала плечами (совсем как ее Настасья!) и сказала совсем другим, бодрым тоном:

«Давайте пойдем побыстрее! Я так замерзла после этой церемонии! Что касается того, о чем вы спрашиваете, то мне теперь нечего бояться, ведь вы готовы защитить меня, не правда ли?»

Кровь прилила к его щекам, и он произнес, поймав кончик ее плаща:

«Элен, в чем все-таки дело? Вы должны мне все рассказать».

«Не сейчас! Давайте-ка пробежимся вначале: мои ноги просто окоченели!» — взмолилась Элен, и, не дожидаясь ответа, подобрала плащ и побежала прямо по сугробам, увлекая за собой свою собаку, которая вертелась у нее под ногами, недоуменно тявкая. Несколько мгновений Ачер стоял неподвижно и наблюдал, как она, словно огненный метеор, летит над белым снегом. Затем он устремился за ней и догнал у ворот парка. Они оба остановились, тяжело дыша, и рассмеялись. Графиня Оленская взглянула на него и вдруг сказала:

«Я знала, что вы приедете».

«Значит, вы этого хотели», — заметил он неожиданно для самого себя, и они оба преисполнились необъяснимой радости. От заснеженных деревьев исходило таинственное белое сияние, и когда Элен с Ачером зашагали дальше по заметенной снегом земле, казалось, она пела у них под ногами.

«Но как же, вы здесь очутились?» — спросила, наконец, мадам Оленская.

Он объяснил ей и добавил:

«Я получил ваше письмо».

Немного помолчав, она спросила с едва заметным холодком в голосе:

«Мэй просила вас позаботиться обо мне, не так ли?»

«Меня не нужно просить об этом», — ответил он.

«Вы имеете в виду, что я настолько беспомощна и беззащитна, что вам и напоминать об этом не надо? „Бедняжка Элен Оленская“ нуждается в защите, — думаете все вы. А ваши дамы — ни в чем не нуждаются, как мне показалось! У них и так все есть, как в раю!»

Он спросил ее, понизив голос: «А чего не хватает вам, чтобы быть счастливой?»

«Не спрашивайте! Все равно мы с вами говорим на разных языках!» — взорвалась она.

Ее реакция поразила его, словно неожиданный удар, и он остановился, как вкопанный, с удивлением глядя на нее.

«С чего бы мне тогда быть здесь, если я вас не понимаю?»

«О, друг мой!» — графиня легко коснулась его руки и он взмолился:

«Элен, ну почему вы не хотите рассказать мне, что случилось?»

Она снова пожала плечами.

«А разве на небесах что-нибудь случается?»

Он промолчал, и несколько ярдов они шли молча. Наконец, она не выдержала: «Хорошо, я скажу вам, но… где бы мне это сделать? В этом огромном пустынном доме невозможно уединиться! Двери открыты настежь, и слуги постоянно снуют туда-сюда. Им велят то чай разливать, то подбросить поленьев в камин, то принести свежих газет хозяину! Вы когда-нибудь отдыхаете в одиночестве, или в американских домах не отыщется ни одного укромного уголка? Вы все такие застенчивые и, вместе с тем, привыкли быть на людях! Меня не покидает ощущение, что я в монастыре или на сцене перед невероятно вежливыми зрителями, которые никогда не аплодируют!»

«Так вы нас не любите!» — воскликнул Ачер.

Они миновали старый каменный дом с невысокими стенами и маленькими квадратными оконцами, сгруппированными вокруг дымохода. Ставни были открыты, и через одно из чисто вымытых оконных стекол Ачер увидел свет: в камине полыхал огонь.

«Смотрите, он открыт!» — воскликнул молодой человек.

Элен остановилась и взглянула в сторону дома.

«Да, но это только сегодня, — сказала она. — Мне хотелось посмотреть, какой он изнутри, и мистер Ван-дер-Лайден приказал развести огонь в камине и открыть ставни, чтобы мы с миссис Ван-дер-Лайден могли в нем отдохнуть на обратном пути из церкви».

Графиня взбежала по ступенькам на крыльцо и толкнула дверь.

«Она все еще не заперта! — воскликнула мадам Оленская. — Вот удача! Входите, Ньюлэнд, здесь мы с вами сможем спокойно поговорить. Миссис Ван-дер-Лайден решила навестить своих старых тетушек в Райнбеке, и, по крайней мере, в течение часа нас с вами разыскивать не будут».

Ачер вошел вслед за ней в узкий коридор. Он воспрянул духом, услышав, что в запасе у них есть еще целый час для спокойной беседы. Они — в уютном маленьком доме, который словно специально был выстроен, чтобы дать им приют. Зажженный в камине огонь освещает внутреннее убранство: бронзовые канделябры, старинную мебель, большой железный котел на крюку в давно потухшем очаге, из которого забыли выгрести золу. У облицованного изразцами камина стоит несколько стульев с плетеными сиденьями, а по стенам висят полки, заставленные фаянсовой посудой… Ачер склонился над камином и поворошил угли.

Мадам Оленская сбросила свой плащ и уселась на одном из стульев. Ачер, прислонившись к камину, молча смотрел на нее.

«Сейчас вы смеетесь, — сказал он, — но когда вы писали мне, я чувствовал, что вы несчастны».

«Вы правы, — отозвалась она и, чуть помедлив, заметила: — Но я чувствую себя счастливой, когда вы рядом!»

«Я не могу долго здесь оставаться», — признался Ачер. Ему хотелось так много ей сказать, но он не находил слов, чтобы выразить свои чувства.

«Да, я понимаю. Но я не притязательна и живу настоящим, наслаждаясь каждым счастливым мгновением жизни!»

Эти слова прозвучали, как гром среди ясного неба, и были восприняты им, как искушение. Чтобы скрыть свое волнение, Ачер отошел от камина и бросил взгляд на стволы деревьев, черневшие за окном на фоне снегов. Но Элен тоже прошлась по холлу, и краешком глаза он видел, как она склонилась над огнем, продолжая беззаботно улыбаться. Ачер почувствовал, как его сердце забилось в груди. Что, если она сбежала от него? Так ей понадобилось уединенное место, чтобы сказать ему об этом?

«Элен, если я и в самом деле в состоянии помочь вам, — молвил Ачер со вздохом, — и если вы действительно ждете от меня поддержки, — скажите мне всю правду. Так от кого вы все-таки сбежали?»