Пелам Вудхаус - Неприметный холостяк; Переплет; Простак в стране чудес

Вокруг раздался нестройный хор голосов.

– Он пытался убить Джорджа!

– Он запер мою жену на веранде!

– Чудовище!

– Наглец!

– Джордж ничего ему не сделал!

– Моя жена всего и бросила ему в лицо малюсенькую щепоточку перца!

Хамилтон повелительно вскинул гантели.

– По очереди, по очереди! Гарроуэй, изложите свою версию.

Он внимательно выслушал рассказ.

– Отоприте дверь! – распорядился он, когда все было сказано.

Полисмен отпер. Появилась миссис Уоддингтон, а следом за нею лорд Ханстэнтон. Опасливо глянув на Уоддингтона, он с небрежным видом скользнул к лестничной двери. Все ускоряя шаг по мере приближения к ней, он внезапно исчез. Человек он был воспитанный и терпеть не мог скандалов, а все его инстинкты вопили, что пахнет скандалом и лучше всего поскорее оказаться в другом месте.

– Остановите этого человека! – воскликнул Гарроуэй и заметно помрачнел. – Ну вот! Теперь он удрал! А его разыскивают в Сиракузах!

Сигсби покачал головой. Город этот он, правда, не любил, но беспристрастность старался сохранять всегда.

– Даже в Сиракузах, – заметил он, – вряд ли нужен такой субъект.

– Да это же Пижон Уилли! Я хотел доставить его в участок!

– Вы ошибаетесь, Гарроуэй, – поправил Хамилтон. – Это лорд Ханстэнтон. Лично мне знакомый.

– Так вы его знаете, мистер Бимиш?

– И очень близко.

– А ее? – Полисмен ткнул в миссис Уоддингтон.

– Да, тоже близко.

– А вот этого? – Гарроуэй ткнул в Джорджа.

– Один из моих лучших друзей.

Испустив тяжкий вздох, полисмен обреченно умолк.

– Все, – изрек Хамилтон, – произошло из-за дурацкого недоразумения. Эта леди, Гарроуэй, мачеха юной леди, на которой Финч должен был сегодня жениться. Но возникла небольшая помеха. Как я понял со слов Сигсби, миссис Уоддингтон предполагала, будто мораль мистера Финча не на высоте. Но позже обнаружились факты, убедившие ее, что она ошиблась, и она поспешила в Нью-Йорк, чтобы разыскать мистера Финча и сообщить ему, что свадьба состоится с полного ее одобрения. Правильно, миссис Уоддингтон?

Миссис Уоддингтон сглотнула. На минуту показалось: в ее глазах снова появится хорошо знакомое всем выражение воинственной рыбы, – но нет! Дух ее был сломлен. Она перестала быть прежней. Утратила былую форму.

– Да… да… То есть… Ну да, – просипела она.

– Итак, вы зашли к мистеру Финчу сообщить ему это? Не с какой-то иной целью?

– Да, ни с какой иной… с этой то есть…

– В общем, вы хотели разыскать будущего зятя и заключить в материнские объятия. Я прав?

Пауза затянулась так надолго, а взгляд, брошенный на Джорджа, был так выразителен, что Джордж, и всегда тонко чувствующий, невольно призадумался: а уж не пренебрег ли он долгом мужчины и гражданина, не съездив ей по носу?

Наконец она выговорила:

– Правы…

– Вот и отлично! – подытожил Хамилтон. – Так что сами видите, Гарроуэй, причины пребывания миссис Уоддингтон в квартире достойны всяческого восхищения.

– А зачем она швырнула мне перцем в лицо?

– Верно, Гарроуэй, – покивал Хамилтон, – поступок не совсем безобидный. Вы имеете полное право возмущаться и даже подать судебный иск за оскорбление действием. Но миссис Уоддингтон – дама разумная, и, несомненно, пожелает уладить это маленькое недоразумение способом, приемлемым для всех сторон.

– Я заплачу! – закричала разумная дама. – Любые деньги!

– Эй! Эй!

То раздался голос Уоддингтона. Он стоял, властный и сильный, сигара его потухла, и он воинственно жевал ее.

– Тэк, тэк-с! – сказал он. – Если речь идет о взятке, дать ее должен, как глава семьи, я. Загляните ко мне завтра, Галлахер, туда, в Хэмстед, и мы все обсудим. Вы убедитесь, что я очень щедр. Мы, ковбои с Запада…

– Грандиозно! – заключил Хамилтон Бимиш. – Итак, все счастливо уладилось!

На частичке Гарроуэева лица, открытой для обозрения, отразились сомнение и неудовольствие.

– А как же насчет этого вот гуся? – показал он на Джорджа.

– Этого индивидуума, – поправил Бимиш. – А что с ним, Гарроуэй?

– Он же мне в глаз врезал!

– Несомненно, в порыве безудержного веселья. Где это произошло?

– Внизу, в «Лиловом цыпленке».

– A-а! Знай вы этот ресторанчик получше, вы бы поняли: там такие происшествия – так, мелочи повседневной жизни. Гарроуэй, вы должны об этом позабыть.

– Что ж, и врезать ему нельзя?

– То есть ударить? Нет, не стоит. Я не могу допустить, чтобы вы обижали Финча. Он завтра женится.

– Но…

– Гарроуэй, – спокойно и повелительно перебил Хамилтон, – мистер Финч – мой друг.

– Хорошо, мистер Бимиш, – безропотно отозвался полисмен.

– Сигсби, – тормошила мужа за рукав миссис Уоддингтон.

– Да, что?

– Сигсби, дорогой, я умираю с голоду. У меня весь день во рту маковой росинки не было! А тут есть такой чудесный супчик…

– Сейчас пойдем. – Сигсби повернулся к Джорджу. – Ты идешь?

– Я хотел повести Молли куда-нибудь.

– Нет-нет, Джордж! Пойдемте с нами! – чарующим голосом пригласила миссис Уоддингтон и подошла к нему поближе. – Джордж, а ты правда ударил полисмена в глаз?

– Да.

– Расскажи-ка мне поподробнее.

– Он, видите ли, пытался меня арестовать. А я набросил скатерть ему на голову, а потом стукнул как следует по физиономии. Он и отстал.

Глаза миссис Уоддингтон заблестели. Она взяла его под руку.

– Джордж! Я судила о тебе неправильно! Лучшего мужа для Молли я и желать не могу!

Хамилтон стоял в лунном свете, поднимая и опуская гантели. Потренировавшись с гантелями, он перешел к простым упражнениям для укрепления мышц: раздвинул ноги дюймов на шесть, слегка вывернул носки и положил ладони на бедра большими пальцами назад. Потом наклонился вперед от плеча – не от бедер. Втянул живот и, держа его втянутым, наклонился налево, напрягая мускулы левого бока. Ноги он держал прямо, выпрямив колени. Затем проделал то же для правой стороны и повторил упражнение двадцать раз: десять – для правой, десять – для левой. Выполнял он их, как и положено, медленно, без рывков.

– A-а! – выдохнул он расслабляясь. – Прекрасная тренировка для мышц. Превращает их в живой пояс. Вы, Гарроуэй, тренируете мышцы?

– Да вроде нет, – покачал головой полисмен. – А мышек я видел. Их в Бронксе много.

Хамилтон взглянул на него озабоченно.

– Гарроуэй, что-то вы рассеянны. Слышите совсем не то.

– Бывает, знаете, бывает, – горько отозвался полисмен. – Когда тебе швырнут перца в лицо, закутают голову в скатерть, а потом еще и стукнут в глаз… Тут уж не захочешь – станешь рассеянным, а к тому же, когда я уже решил, что зацапал…

– Арестовал.

– Да, арестовал этих… индивидуумов, и вдруг выясняется, что они – ваши друзья. Пришлось отпустить всех подчистую. Вот что мне тяжело, мистер Бимиш.