Эмиль Золя - Собрание сочинений. Т. 9. Дамское счастье. Радость жизни

Оптимистическая философия романа «Дамское счастье» противопоставлена резко критической картине буржуазной действительности, нарисованной в предыдущих романах серии «Ругон-Маккары» и в задуманном еще до «Дамского счастья» романе «Радость жизни».

«Затем, как следствие, показать радость действия и наслаждение бытием; несомненно, на свете есть люди, счастливые тем, что они живут, не упускающие радостей, по горло сытые благополучием и успехом; именно этих людей я и хочу нарисовать, чтобы получить другую сторону истины и таким образом достигнуть полноты; ибо „Накипи“ и прочего достаточно для показа посредственности существования и житейских неудач» («Набросок»).

Однако роман оказался шире этого замысла. Верность писателя художественной правде привела к тому, что он выставил капиталистическое предпринимательство в двойном свете: воспев триумфальное шествие крупного капитала, Золя не скрыл осуждения его аморальных и хищнических методов и вместе с тем — своего горячего сочувствия его жертвам. Противоречие между демократическими и буржуазными сторонами мировоззрения Золя отчетливо проявилось в изображении магазина «Дамское счастье»: с одной стороны — поэтизация коммерческой деятельности, любование богатством и изобилием, размахом торговли, ловкостью и изобретательностью в погоне за наживой; но с другой стороны — резко обличительная картина безжалостной эксплуатации служащих, тяжелых условий их труда, их полного бесправия и зависимости от произвола хозяина.

Столь же противоречиво отношение Золя к главному герою романа. По общему плану «Ругон-Маккаров» Октав Муре — сын виноторговца Муре (внук безумной Урсулы Маккар) и Марты Ругон, от которых ему передались наследственные черты семьи: чувственность и жажда преуспеяния. Но в развитии образа героя «Дамского счастья» наследственность не играет никакой роли; его характер мотивирован социальными причинами. Впервые Октав Муре появляется в романе «Накипь», где он, по словам автора, еще «выжидает» и «изучает Париж». Женившись на владелице магазина новинок «Дамское счастье» и овдовев, он становится хозяином предприятия. В романе «Дамское счастье» попавший в столицу провинциал, похожий на героев Бальзака, обретает новые черты — типические черты буржуазного предпринимателя конца XIX века.

«Особенно хорош мой Октав, — писал Золя в рабочих набросках к роману, — малый не слишком совестливый, которого я сделаю относительно порядочным постольку, поскольку он преуспевает», «…в этом баловне женщин живет человек идеи, купец, обладающий коммерческим чутьем». «Он с активными, с людьми действия, которые поняли сущность деятельности в наше время, и он бросается в гущу дел весело, играя своей силой».

Золя настаивал на обобщающем значении образа Октава Муре, деятельность которого, по замыслу писателя, олицетворяет общественно полезную активность человека: «Борьба ради жизни. Веселая. Октав, эксплуатирующий женщину, потом сам эксплуатируемый и побежденный женщиной. Воплотить в этом весь материалистический и фаланстерский век» («Набросок»). Золя то любуется Муре как «коммерческим гением» (он «вносит в коммерцию фантазию. Здесь выступает поэтическая сторона книги»), то обличает в нем буржуазного хищника. При всем бессердечии и безнравственности Муре в нем есть обаяние сильной личности, человека действия. Оправданию героя служит и то обстоятельство, что на его стороне Дениза — воплощение авторского нравственного идеала.

И все же наибольшей художественной убедительностью обладают не те страницы, на которых рисуются коммерческие и любовные победы Муре, а те, где показана трагедия гибнущих под его безжалостными ударами мелких конкурентов и мытарства преследуемой администрацией магазина бедной продавщицы.

Демократизм Золя нашел выражение и в том, что идеальной героиней он сделал девушку из народа, наделив ее тонким умом, душевной чистотой и высоким чувством собственного достоинства. Образ Денизы восходит к веренице скромных, трудолюбивых работниц, мужественно борющихся с невзгодами жизни, образы которых создавали на протяжении XIX века авторы французского социального романа различных направлений от Бальзака и Гюго до Эжена Сю и Альфонса Доде. Но есть у этого образа и еще один источник.

Тесно связанный с середины 70-х годов с петербургским журналом «Вестник Европы», Золя следил за русской литературой. По свидетельству современника, ему стал известен роман Н. Г. Чернышевского «Что делать?», который был выпущен во французском переводе в Италии в 1875 году и в следующем, 1876 году, появился в продаже в Париже.

В конце 1889 года русский журналист и переводчик И. Павловский в корреспонденции из Парижа, помещенной в «Новом времени» и подписанной псевдонимом «И. Яковлев», сообщал:

«Когда Золя писал „Au bonheur des dames“, я застал его однажды за чтением „Что делать?“ Чернышевского. С той милой откровенностью, которая свойственна ему, он сознался, что хочет переделать русскую героиню, устраивающую фаланстеры, на французский лад. И ведь переделал!»

Впечатление от романа Чернышевского могло отразиться на описании преобразований в магазине «Дамское счастье», улучшения положения служащих по инициативе и настоянию Денизы. Разумеется, сама Дениза не имеет ничего общего с героиней Чернышевского. Русский революционный демократ нарисовал в образе Веры Павловны одну из представительниц «новых людей», Золя же наделил Денизу традиционными буржуазными добродетелями, вознагражденными в финале романа, что очень хорошо заметила и одобрила французская буржуазная критика.

В России роман «Дамское счастье» появился в переводе почти одновременно с французским отдельным изданием.

Осенью 1882 года И. С. Тургенев, проживавший тогда в Париже и близко знакомый с Золя, передал последнему, что московский журнал «Будильник» желает приобрести у него право перевода на русский язык очередного романа из серии «Ругон-Маккары». Золя согласился предоставить для этой цели «Дамское счастье». По рекомендации того же Тургенева перевод романа непосредственно с рукописи был произведен И. Павловским еще до выхода в свет французского издания. Первое русское издание «Дамского счастья» появилось в качестве бесплатного приложения к журналу «Будильник» в 1883 году, уже после смерти Тургенева. Революционно-демократическая критика, охладевшая к Золя после его статей «Экспериментальный роман», «Литература и республика» и других (опубликованных в конце 70-х годов в «Вестнике Европы»), в которых высказывались взгляды, противоречившие представлению русских демократов о реализме, осталась равнодушна к «Дамскому счастью». Либеральная критика встретила новое произведение Золя единодушным одобрением.