Габриэле д'Аннунцио - Собрание сочинений в 6 томах. Том 2. Невинный. Сон весеннего утра. Сон осеннего вечера. Мертвый город. Джоконда. Новеллы

Доктор.

Беатриче.

Симонетта.

Вирджинио Панфило.

Обширный открытый портик в старинной тосканской вилле Армиранде, на каменных колоннах, напоминающий пристройку монастырского двора. В двух боковых стенах по двери с ленными архитравами; по сторонам каждой двери статуи на пьедесталах. В пролеты арок, единственным украшением которых служат гнезда ласточек, виден сад, изгородью которого служат кипарисы и буки, а среди них на равных расстояниях поднимается подстриженный в виде ваз густой жесткий кустарник. Посредине каменный колодец. По краям его вьется железная виноградная лоза с заржавленными листами и ушками, приспособленными для прицепки ведер. Направо и налево вдоль каменной ограды навес, в котором растут апельсиновые и лимонные деревья в огромных вазах из красной глины; вазы расставлены на подставках несколькими рядами. Сквозь решетку, в глубине, виден освещенный ликующими лучами солнца лес, что представляет из себя необычайно эффектное, наполняющее душу радостью зрелище. В портике вокруг основания каждой колонны расставлено огромное количество горшков с цветущими ландышами; в сравнении с живучей вековой изгородью они необычайно трогательны в их детской нежности. Печальный, суровый вид этих симметричных форм неумирающей зелени оживляется очарованием юной весны; и при взгляде на сад в воображении проносится образ задумчивого лица с венком из свежих цветов.

Садовник Панфило пересаживает в портике только что вынесенное из оранжереи апельсиновое дерево. Молодая служанка Симонетта, стоя близ него, влюбленным, недоумевающим взором следит за его проворной работой.

Панфило (напевая).

Завтра распустятся все цветы…

Миллионы цветов… Мне еще не приходилось видеть такого расцвета. В этом году в Армиранде пчелы хорошо поживятся! Как они неистово жужжат под навесом крыши! Пчелы и ласточки, у них всегда масса дела: улья, гнезда… О чем вы думаете, Симонетта? О венке?

Симонетта (очнувшись от задумчивости). О каком венке?

Панфило.О венке невесты.

Симонетта.Перестаньте, Панфило; всегда вы с вашими шутками… А я всю ночь на ногах… Глаза сами слипаются. Сегодня в Армиранде была бессонная ночь… Даже пчелы, и те без умолку жужжали… Апрель: томно, душно. С каким бы наслаждением я заснула в траве… в такой высокой траве… проспала бы до полудня…

Панфило.Вы не спали эту ночь? Из-за донны Изабеллы? Она беспокоилась?

Симонетта.Не утихала ни на минуту. Я все время просидела с ней на террасе. Луна светила, и я заплетала и расплетала ее косы. Она все спрашивала, нет ли седых волос… Ночь была прохладная. Она в своем легком платье зябла и стучала зубами. Какое наказание! Какое наказание! Я уговаривала ее войти в комнату, она встанет, сделает несколько шагов к двери, и вдруг ее охватит страх. И она кричит: «Нет, нет… он там, там… за дверью…» Ах, если бы вы слышали ее голос в эти минуты! Казалось, что на самом деле кто-то стоит за дверью… Так мы просидели до зари… Я никогда не видела столько лунного света. Кричали совы… У меня сердце сжималось. Донна Беатриче тоже пришла вниз… она стала у перил и плакала…

Панфило.Бедная! Когда я вижу, как она убивается… без любви… Мне становится ее больше жаль, чем безумную…

Симонетта.Вы все о любви думаете?

Панфило.А вы?

Молчание.

Симонетта.Видите, до чего доводит любовь.

Панфило.Да, когда на нее нет благословения.

Симонетта.Да будет благословенна любовь! Я разумею для донны Беатриче…

Панфило.Для донны Беатриче? Стало быть, молодой человек, который приезжает верхом…

Симонетта.Не знаю, не знаю.

Панфило.Не знаете, кто он?

Симонетта.Это — брат.

Панфило.Брат? Чей?

Симонетта.Убитого?

Симонетта.Брат синьора, который был убит в Поджио Герарди, в комнате донны Изабеллы, герцогом…

Панфило.А, понимаю… И теперь он ездит…

Симонетта. Не знаю.

Панфило.На днях я видел, он бродил по лесу. Он на вид очень молод, на щеках пробивается легкий пушок Он привязал лошадь к дереву, и видно было, что он поджидал кого-то. Он ездит к донне Беатриче?

Симонетта.Не знаю.

Панфило.Но ведь их разделяет кровь. Сначала ведь оба брата любили обеих сестер…

Симонетта.Может быть… не знаю.

Панфило.Но скажите, правда ведь, что тот другой был убит в объятиях донны Изабеллы, в ее объятиях, на груди ее, в то время как они спали? Ее залило кровью, и она всю ночь обнимала труп, а наутро сошла с ума…

Симонетта.Спросите старуху. Она все знает.

Панфило.А теперь брат… А любит ли его донна Беатриче? Она ждала его возвращения? Плакала эту ночь, под крики сов… Бедная! Она временами не откровенничает с вами?

Симонетта (прислушиваясь). Слышите голос? Это доктор. Говорит со старухой, на лестнице… Ухожу.

Панфило.Куда вы? Послушайте! Дорогая! Приходите сегодня вечером. Выслушайте меня, наконец. Мне хочется сказать вам… Симонетта! Симонетта!

Она удаляется через сад по кипарисовой аллее. Он идет за ней.

Из левой двери выходят, разговаривая, старая сиделка Теодата и Доктор .

Теодата.Весна, весна… Все просыпается. Даже кровь играет в жилах. На днях увидела красную розу!

Доктор.Надо, Теодата, этот цвет удалять с ее глаз.

Теодата.Эта красная роза, доктор, расцвела предательски. Нельзя было и подозревать, что она прячется в саду среди такого громадного количества белых роз. Садовник не заметил ее. Бедная, когда она увидела ее, она начала кричать и затряслась вся; и весь ужас той ночи вновь пронесся перед ее взором… Потом она сорвала ее, приколола себе на грудь и скрестила над ней руки… и говорила слова, которые пронзали мне сердце. Вчера она порывалась лечь на кране колодца и опустить косы в воду, смочить их, как мочат лен… Ее снова вдруг охватил ужас крови. Она снова почувствовала себя запятнанной… Ах, я так хорошо это помню… Волосы, особенно были промочены волосы, они слиплись от запекшейся крови, мы насилу отмыли их… Она, сидя в ванне, смеялась, когда мы ее мыли, смеялась беспрерывно, без устали. Я еще и теперь вижу ее, и теперь еще слышу… Хх, я всегда буду слышать этот смех, эти рыдания!.. Казалось, что гремела цепь с бадьей, спускающейся в колодец… Наши руки окоченели…