Габриэле д'Аннунцио - Собрание сочинений в 6 томах. Том 2. Невинный. Сон весеннего утра. Сон осеннего вечера. Мертвый город. Джоконда. Новеллы

Молчание. Леонард слушает напряженно, без малейшего движения, словно окаменев у колонны.

Леонард, вы не думаете, что ее молодость возле вас слишком долго приносилась в жертву? Неужели ваша братская любовь могла бы требовать в жертву себе всю ее жизнь? Она замирала — в то утро, когда она читала о рыданиях Антигоны… Невозможно, чтобы вся эта сила была растрачена на жертвы. А она нуждается в радости, она создана для того, чтобы сообщать радость и получать ее. Неужели, Леонард, вы могли бы желать, чтобы она отказалась от своей законной части радости?

Молчание. Кажется, мужество покидает ее.

А он…

Голос обрывается на ее устах. Лицо Леонарда выражает смертельное страдание.

…Как мог бы он не любить ее? Нет сомнения, что он нашел в ней живое воплощение своей самой возвышенной мечты: желанную победу, которая увенчает ему жизнь. Что я теперь для него: давящая цепь, невыносимые оковы… Вы знаете, какое глубокое у него отвращение ко всякому безжизненному страданию, ко всякой бесполезной муке, ко всякой помехе, ко всякому препятствию, могущему остановить подъем благородных сил к их крайней высоте. Вы знаете, с какой неусыпной бдительностью он ищет вокруг себя и поглощает все, что может увеличить, ободрить живые порывы его духа, для дела красоты, которое он должен совершить… Ах, что — я, какую цену может иметь бедный полумертвый призрак в сравнении с бесконечным миром поэзии, который он носит в себе, чтобы открыть его людям? Что значит моя одинокая печаль в сравнении с бесконечной скорбью, которую он будет прерывать откровениями своего чистого искусства? Я уже наполовину умерла, мои ноги уже в темноте: для того, чтобы исчезнуть, мне нужен только один шаг, один маленький шаг. Ах, очень маленький шаг! Я знаю, я знаю все, что громоздится и окутывает то малое, что остается для меня в жизни, чтобы сделать его еще более обременительным: законная связь, обычай, предрассудки, сострадание, угрызения… Мне вспоминается каменная колонна, разъеденная и разбитая, брошенная на плотине старой, обмелевшей гавани, где на поверхности воды еще виднелся остов корабля, мне вспоминается этот ненужный обломок, вокруг которого еще были видны старые узлы изорванных якорных канатов, остатки старинного якоря. Кругом не было ничего более печального. Я смотрела с этого места в море, и свободное море невыразимо манило к себе, как обещание.

Молчание. Она опускает голову на грудь, несколько мгновений стараясь прийти в себя, очнувшись, она протягивает руки к Леонарду, который, в приливе волнения, не может говорить.

Я теряю дорогое, спасаю, что могу. Дайте мне ваши руки, Леонард.

Леонард, шатаясь, делает шаг и протягивает руки. Она вздрагивает при прикосновении.

Ваши руки холоднее моих: они — ледяные.

Спускаются с лестницы.

Леонард (разбитым и надорванным голосом). Простите мне, Анна, если я не могу сказать ни слова… Я буду говорить, я поговорю с вами завтра… Обещайте, что будете ждать меня, что выслушаете меня… Теперь я не знаю, не могу… Вы понимаете, Анна. Обещайте, что выслушаете меня завтра…

Анна (с горечью). Что вы могли бы сказать мне? Увы, не достаточно ли моих слов? Разве я уже не сказала то, о чем было бы лучше не говорить? Ах, вечно, вечно играет нами жизнь и увлекает нас за собой, даже когда мы хотим бежать от нее!

Леонард (в последнем порыве надежды). Вы убеждены, да? Вы убеждены, что он любит ее, что она его любит… Вы уверены, Анна, в их любви?.. Вы не ошибаетесь, нет? Нет сомнения, нечего подозревать… Вы уверены… вы уверены…

Анна (пораженная его волнением). А вы? Вы сами? Вы не уверены?

Молчание. Леонард медлит ответом.

Почему вы молчите? Ах, опять жалость!

Леонард (глухим голосом, беспокойно глядя на первую дверь налево, как бы боясь заметить чье-нибудь появление). Александр… там Александр… Вы его увидите… Вы скажете ему, что говорили со мной?.. Что сказали мне все это?

Анна.Нет, нет. Простите меня, Леонард, простите меня! Даже перед вами, даже перед вами мне следовало молчать. Молчание, ах, как тяжело молчание, даже для тех, кто отказался от жизни!

Леонард.Я увижусь с вами завтра, я буду говорить с вами завтра… Обещайте мне… Я найду вас здесь завтра, в то же самое время, да? Благодарю вас, Анна.

Целует ее руки.

Благодарю вас. До свидания.

Он направляется ко второй двери направо, хочет открыть ее, но останавливается, охваченный непреодолимым волнением идет к первой двери, в которую он вошел, и исчезает на лестнице, как беглец.

Анна (прислушивается, делает несколько шагов по направлению шагов убегающего). Леонард!.. Он спускается по лестнице… Леонард! Леонард!

Останавливается, задыхаясь.

Боже мой, Боже мой, как он дрожал перед дверью!

В эту же дверь входит Бианка-Мария в испуге.

Бианка-Мария.Вы зовете Леонарда? Что случилось? Где Леонард? Скажите, Анна! Где он?

Анна.Не бойтесь… Он сейчас был здесь, он был здесь, разговаривал со мной на террасе… И ушел, не знаю зачем… Я не знаю, куда он ушел… Я его звала, потому что мне вдруг захотелось пройтись с ним… Ночь тиха. Но он меня не слышал.

Бианка-Мария.А я испугалась.

Анна.Не бойтесь, Бианка-Мария.

Бианка-Мария.Я была одна в комнате с драгоценностями: приводила в порядок украшения вокруг Кассандры, чтобы, вернувшись, он нашел все готовым. Откровенно говоря, я беспокоилась: я то и дело немного вздрагивала… Если бы вы могли видеть эти золотые маски, ночью, при свете лампы… Они принимают странный живой вид… Внезапный порыв ветра задул лампу, я очутилась в темноте, и в это же мгновение я услышала, как вы звали Леонарда… Я испугалась.

Анна.Девочка!

Бианка-Мария (внезапно прижимаясь к Анне). Мне страшно, у меня в душе вечный страх, Анна, не знаю о чем… Мне хочется бежать, мной овладевает безумное желание бежать, не знаю куда, не знаю куда… Скажите мне, скажите мне, скажите мне, Анна, что я должна делать! Помогите мне, ведь вы вся — доброта, вся — сила, вы умеете прощать и защищать!.. Я отдаю вам всю свою душу, свою жизнь, у вас святые руки, они знают истину, я омыла их своими слезами… Скажите, что я должна делать!

Анна (нежно, лаская ее). Успокойся, успокойся!.. Не бойся… Не бойся ничего. Никто не причинит тебе зла, бедная душа. Я здесь: я хочу спасти тебя. Верь, верь! Подожди еще немного!

Бианка-Мария (с возрастающим беспокойством). Анна, Анна, я не хочу больше оставлять вас, я не хочу больше расставаться с вами! Я хочу бежать с вами, уйти с вами далеко, быть всегда возле вас, у ваших ног, быть вашей верной рабой, повиноваться всякому вашему желанию, беречь вас, как священный образ, молиться на вас, умереть за вас, как кормилица, как кормилица… Я благоговею перед вами! Нет муки, нет муки, которая бы угнетала меня, если я буду служить вашей скорби… Если бы я могла искупить всей своей кровью эти дни вашего волнения и боли, если бы я могла ценою самой жестокой пытки изгладить все следы этих вещей, — поверьте мне, Анна, — я не стала бы колебаться, я не стала бы колебаться.