Максим Горький - На дне. Избранное (сборник)

Петр.Допускаю, что их целая рота…

Цветаева.Как можно говорить такие вещи? Вот уж не понимаю — что это у вас? Аристократизм, что ли?

Тетерев (вдруг громко) . Жалеть я не умею…

Елена.Ш-ш-ш!..

Петр.Как вам известно, я мещанин…

Шишкин.Тем менее понятно твое отношение к простым людям…

Тетерев.Меня никто никогда не жалел…

Елена (вполголоса) . А вы разве не знаете, что нужно платить добром за зло?

Тетерев.Не имею ни крупной, ни мелкой монеты…

Елена.Ах, тише!..

Петр (вслушиваясь в разговор Елены с Тетеревым) . А мне непонятно… чего ради вы играете в симпатии к этим простым людям…

Цветаева.Мы — не играем… мы делимся, чем можем, с ними…

Шишкин.И даже не это… Просто нам приятно бывать в их среде… Они безыскусственны… среди их дышишь чем-то здоровым… как в лесу. Нашему брату, буквоеду, никогда не мешает освежаться…

Петр (настойчиво, со скрытым раздраженьем) . Просто вы любите жить иллюзиями… И подходите вы к вашим солдатам с некоторым тайным намерением… смешным, простите за правду! Освежаться среди солдат — это, извините…

Цветаева.Да не только солдат! Ведь вы же знаете, что мы устраиваем спектакли и в депо…

Петр.Всё равно. Я говорю о том, что, называя всю эту вашу… беготню и суету живым делом, вы обманываетесь. Вы ведь убеждены, что способствуете развитию личности… и прочее… И это — самообман. Придет завтра офицер или мастер, даст личности в рожу и вышибет из ее головы всё, что вы успели заронить в нее, — если еще успели…

Цветаева.Как досадно слушать такие речи!

Шишкин (мрачно) . Н-да… Речи неладные… Не первый раз я слышу их, и всё более они не нравятся мне… Когда-нибудь мы с тобой, Петр, разговоримся… навсегда!

Петр (холодно и лениво) . Страшусь! Но жажду этой встречи…

Елена (горячо вскрикивает) . Зачем вы напускаете на себя всё это? Господа! Зачем он хочет, чтоб его считали злым?

Петр.Ради оригинальности, я думаю.

Цветаева.Конечно! Интересничает! Все мужчины интересничают… при женщинах. Один изображает пессимиста, другой Мефистофеля… А сами — просто лентяи.

Тетерев.Кратко, ясно… и здорово!

Цветаева.А что же — комплименты я вам буду говорить? Ждите! Знаю я вас!

Тетерев.В этом случае вы знаете больше, чем я. А не знаете ли вы, кстати, вот чего: следует платить добром за зло или не следует? То есть, проще говоря, — считаете вы добро и зло равноценными или же нет?

Цветаева.Поехали парадоксы на немазаных колесах!

Шишкин.Погодите, не мешайте ему! Это интересно. Я, господа, люблю Тетерева слушать! Все-таки он — нет-нет да и загонит в мозг какую-нибудь занозу… А ведь у нас у всех, правду говоря, мыслишки-то всё ходовые, стертые, как старые пятаки…

Петр.Ты слишком великодушен… распространяя свои личные достоинства на всех…

Шишкин.Ну-ну! Надо говорить правду, брат! Даже в пустяках надо быть правдивым! Я прямо сознаюсь — никогда еще я ни одного оригинального слова не сказал! А хочется, господа!

Тетерев.А вот и сказал!

Шишкин (живо) . Н-ну? Врешь? Что такое?

Тетерев.Сказал, брат! Верно… А что — сам догадайся.

Шишкин.Ну, это нечаянно вышло…

Тетерев.Нарочно оригинальным не будешь. Я пробовал…

Елена.Да говорите же вы, мучитель, о добре и зле!

Шишкин.Ну-ка, заводи философскую волынку!

Тетерев (становясь в позу) . Достопочтенные двуногие! Когда вы говорите, что зло следует оплачивать добром, — вы ошибаетесь. Зло есть качество прирожденное вам и потому — малоценное. Добро — вы сами придумали, вы страшно дорого платили за него и потому — оно суть драгоценность, редкая вещь, прекраснее которой — нет на земле ничего. Отсюда вывод — уравнивать добро со злом невыгодно для вас и бесполезно. Я говорю вам — добром платите только за добро. И никогда не платите больше того, сколько получено вами, дабы не поощрять в человеке чувство ростовщика. Ибо человек — жаден. Получив однажды больше того, сколько следовало ему, в другой раз захочет получить еще больше. А также не платите ему меньше, чем должны. Ибо если вы его раз обсчитаете — человек злопамятен! — он скажет про вас «банкроты!», перестанет уважать и в другой раз не добро уже сделает вам, а только подаст милостину. Братие! будьте строго точны в уплате за добро, содеянное вам! Ибо нет на земле ничего печальнее и противней человека, подающего милостину ближнему своему! Но за зло — всегда платите сторицею зла! Будьте жестоко щедрым, вознаграждая ближнего за зло его вам! Если он, когда вы просили хлеба, дал камень вам, — опрокиньте гору на голову его! (Тетерев начинает шутливо, постепенно переходит в серьезный тон и кончает свою речь сильно, убежденно. Кончив, он, тяжело ступая, отходит в сторону. Минута общего молчания. Все смущены, почувствовав в словах его что-то тяжелое, искреннее.)

Елена (тихо) . Однако вы… должно быть, много потерпели от людей…

Тетерев (оскалив зубы) . Но это дало мне веселую надежду, что и они, со временем, потерпят от меня… или, вернее, — за меня…

Нил (входит с миской в руках и куском хлеба. Говоря, он внимательно следит, как бы не разлить содержимое миски. За ним идет Татьяна) . Все это философия! Плохая у тебя, Таня, привычка делать из пустяков философию. Дождь идет — философия, палец болит — другая философия, угаром пахнет — третья. И когда я слышу такие философии из пустяков, так мне невольно думается, что не всякому человеку грамота полезна…

Татьяна.Какой ты… грубый, Нил!

Нил (садится за стол и ест) . Чего там — грубый?.. Скучно тебе жить — займись чем-нибудь. Кто работает, тот не скучает. Дома тяжело — поезжай в деревню, там живи и учи… а то — в Москву, сама поучись…

Елена.Так ее! И еще проберите вот этого (указывает на Тетерева) — этого вот!

Нил (искоса посмотрев) . Тоже, чадушко! В Гераклиты метит…

Тетерев.Назови меня Свифтом, если тебе не трудно!..

Нил.Много чести!

Петр.Да, многонько!..

Тетерев.А мне это было бы приятно…

Цветаева.Какой лакомый!..

Нил (глядя в миску) . Не погневайся… А что… того… Поля была? То есть куда она ушла?

Татьяна.В театр. А что?

Нил.Ничего… так… вообще — спрашиваю…

Татьяна.Тебе ее нужно?

Нил.Нет, не нужно… т. е. сейчас не нужно… а вообще, всегда… нужно. О, черт… запутался!