Эдит Уортон - В доме веселья

— Что ж, — сказал он, — вы хотите увидеть больше, стать одной из нас?

Говоря так, он вытащил сигареты, а она потянула руку к портсигару:

— О, дайте мне одну, я не курила целую вечность.

— Что за неуместное воздержание? В Белломонте курят все.

— Да, но это неприлично для jeune fille à marier ; [9] Девушка на выданье (фр.) . а в настоящий момент я — jeune fille à marier .

— Ах, тогда я боюсь, что вас не пустят в республику.

— Почему нет? Это — орден для безбрачных?

— Отнюдь нет, хотя обязан сказать вам, что там не так много женатых людей. Но вы выйдете замуж за очень богатого, а богатым трудно войти туда, как и в Царство Небесное.

— Это несправедливо! Насколько я понимаю, одно из условий гражданства состоит в том, чтобы не думать слишком много о деньгах, а единственный способ не думать о деньгах — иметь их много.

— Вы могли бы также сказать, мол, единственный способ не думать о воздухе состоит в том, чтобы располагать достаточным количеством его для дыхания. Что вполне верно в некотором смысле; но это ваши легкие думают о воздухе, если вы отвлеклись от мысли о нем. И также с вашими богачами: они, возможно, не думают о деньгах, но зато все время их вдыхают; уведите их в другой мир и наблюдайте, как они корчатся и задыхаются!

Лили сидела, рассеянно глядя на синие кольца дыма от сигареты.

— Мне кажется, — сказала она, помедлив, — что вы проводите слишком много времени в обществе, которое не одобряете.

Селден встретил выпад равнодушно:

— Да, но я попытался остаться земноводным: это возможно, пока легкие могут работать в другом мире. Настоящая алхимия состоит в возможности превратить позолоченные жабры во что-то еще; и это — тайное знание, которое утратило большинство ваших друзей.

Лили задумалась.

— А вам не кажется, — возразила она чуть погодя, — что люди, которые придираются к обществу, слишком склонны оценивать его как результат, а не как средство, точно люди, которые презирают золото и говорят, что единственное применение ему — прятать по сундукам и чахнуть над ним? Разве не более справедливо рассматривать и общество, и деньги как возможности, которые могут использоваться глупо или разумно, в соответствии со способностями пользователей?

— Это, конечно, имеет смысл. Но в случае общества — самое странное, что люди, расценивающие его как результат, принадлежат к нему, а не находятся вне его. То же самое, что случается с большинством сценических представлений: зрительный зал может тешить себя иллюзией, но актеры знают, что действительность находится по ту стороны рампы. Люди, которые воспринимают общество в качестве места, где можно избежать труда, используют его по назначению, но когда само общество потворствует им, тогда искажаются все представления о жизни.

Селден приподнялся на локте.

— Господи! — продолжил он. — Я ценю декоративную сторону жизни. Мне кажется, что ощущение великолепия оправдано уже тем, что дает результаты. Плохо же здесь то, что слишком много человеческой природы израсходовано в процессе их достижения. Если мы — лишь сырой материал космических миров, то лучше уж быть огнем, закаляющим клинок, чем рыбой, которая окрашивает плащ в пурпурный цвет. И общество, подобное нашему, расходует слишком хороший материал для производства никчемных заплаток пурпура! Посмотрите на мальчика вроде Неда Сильвертона — он действительно слишком хорош, чтобы его использовать для реставрации какого-либо социального убожества. Перед вами парень, только что намеревавшийся найти вселенную, и разве не горько знать, что он закончит ее поиски в гостиной миссис Фишер?

— Нед — милый мальчик, и я надеюсь, что он сохранит свои иллюзии достаточно долго, чтобы писать о них милые стишки; но вы думаете, что утратить их можно только в свете?

Селден в ответ пожал плечами:

— Почему мы все наши благородные идеи называем иллюзиями, а низкие — истинами? Разве уже это не достаточное основание для осуждения нашего общества, раз мы сами согласны с такой фразеологией? Я овладел этим жаргоном в возрасте Сильвертона и знаю, как наименования могут изменить цвет убеждений.

Она никогда не слышала, чтобы Селден говорил с такой убежденностью. Его обычные высказывания были скорее эклектичны, категоричности он предпочитал ненавязчивую смену ракурса, сравнение. Она была растрогана внезапной возможностью заглянуть в лабораторию, где формировались его верования.

— Ах, вы столь же лукавы, как всякие сектанты! — воскликнула она. — Почему вы называете свою республику республикой? Это закрытое акционерное общество, и вы создаете деспотичные законы, чтобы не пустить туда чужаков.

— Это не моя республика. Если бы она была моя, то я совершил бы coup d’état [10] Государственный переворот (фр.) . и возвел бы вас на трон.

— В то же время на самом деле вы полагаете, что я туда и на выстрел не подойду? О, я понимаю, о чем вы. Вы презираете мои амбиции — вы думаете, что они недостойны меня!

Селден улыбнулся, но без тени иронии:

— Ну, это ли не гимн амбициям? Я думаю, что многие из них достойны большинства амбициозных людей.

Она повернула голову, посмотрев на него серьезно:

— Но не могло ли так случиться, что, если бы у меня были возможности этих людей, я могла бы воспользоваться ими лучше, чем они? На деньги можно купить все — покупательная способность не ограничена алмазами и автомобилями.

— Нисколько. Вы могли бы сгладить удовольствие от общения с ними, основав больницу.

— Но если вы думаете, что эти люди то, чем я должна действительно наслаждаться, вы также должны думать, что мои амбиции достаточно хороши и для меня.

Селден встретил эту апелляцию смехом:

— Ах, моя дорогая мисс Барт, я не божественное провидение, чтобы гарантировать вам наслаждение тем, что вы пытаетесь заполучить!

— Тогда лучшее, что вы можете мне сказать: после того как я завоюю все, что хочу, плоды победы, вероятно, мне разонравятся? — Она глубоко вздохнула. — Какое жалкое будущее вы мне предсказываете!

— Ну а вы сами не думаете, что такое возможно?

Постепенно на ее щеки возвращался румянец, но не румянец воодушевления, а краска, поднявшаяся из глубоких колодцев чувств, будто усилие духа вызвало его появление.

— Часто, очень часто, — сказала она, — но все выглядит гораздо мрачнее, когда это вы мне показываете!

Селден ничего не ответил на это восклицание, и некоторое время они сидели безмолвно, но что-то пульсировало между ними при полном спокойствии вокруг.

Внезапно Лили накинулась на него с горячностью.

— Зачем вы это делаете? — закричала она. — Почему все ценности, которые я выбрала, вы принижаете и заставляете меня их ненавидеть, если сами ничего не можете предложить взамен?