Чарльз Диккенс - Оливер Твист

— Ну-съ, — сказалъ еврей, искоса поглядывая на Оливера и въ то же время обращаясь къ Доджеру, — надѣюсь, что вамъ удалось поработать сегодня утромъ, мои дорогіе!

— Здорово! — отвѣчалъ Доджеръ.

— Усердно! — прибавилъ Чарли Бетсъ.

— Добрые мальчики! Хорошіе мальчики! — сказалъ еврей. — Что ты досталъ Доджеръ?

— Пару бумажниковъ, — отвѣчалъ молодой джентльменъ.

— На подкладкѣ? — спросилъ еврей.

— И на очень даже красивой, — отвѣчалъ Доджеръ, вынимая два бумажника, на зеленой и красной подкладкѣ.

— Не такъ тяжелы, какъ бы слѣдовало, — сказалъ еврей, — осмотрѣвъ ихъ тщательно внутри, — но очень аккуратно и чисто сдѣланы. Ловкій работникъ, не правда ли, Оливеръ?

— Да, сэръ, очень, — отвѣчалъ Оливеръ, на что мистеръ Чарли Бетсъ расхохотался во все горло къ великому удивленію Оливара, не видѣвшаго ничего рѣшительно смѣшного въ томъ, что происходило кругомъ него.

— А ты что досталъ, мой милый? — спросилъ Феджинъ Чарли Бетса.

— Платки, — отвѣчалъ мистеръ Бетсъ, вытаскивая четыре платка.

— Прекрасно, — отвѣчалъ еврей, внимательно разсматривая ихъ. — Очень хорошаго качества, очень. Ты не хорошо намѣтилъ ихъ Чарли; мѣтки слѣдуетъ выкалывать иголкой и мы научимъ Оливера, какъ это дѣлается. Сдѣлаешь намъ это, Оливеръ? Ха, ха, ха!

— Если вамъ угодно, сэръ! — отвѣчалъ Оливеръ.

— Хотѣлось бы тебѣ такъ же ловко добывать платки, какъ добываетъ ихъ Чарли Бетсъ, хотѣлось бы? — спросилъ еврей.

— Очень даже, сэръ, если вы научите меня, — отвѣчалъ Оливеръ.

Мистеру Бетсу и этотъ отвѣтъ показался смѣшнымъ, потому что онъ снова разразился хохотомъ, который едва не кончился его преждевременнымъ удушеніемъ, вслѣдствіе того, что кофе попалъ со туда, куда слѣдуетъ.

— Совсѣмъ дитя малое! — сказалъ Чарли, придя въ себя.

Доджеръ погладилъ Оливера по головѣ и сказалъ, что мало-по-малу онъ всему научится. Старый джентльменъ, замѣтивъ, что Оливеръ вспыхнулъ, перемѣнилъ предметъ разговора и спросилъ, много ли публики было на мѣстѣ казни? Это еще болѣе удивило Оливера. Судя по отвѣтамъ оба мальчика были тамъ и онъ никакъ не могъ понять, когда же они успѣли работать.

По окончаніи завтрака веселый джентльменъ и оба мальчика занялись весьма любопытной и необыкновенной игрой, которая велась слѣдующимъ образомъ: веселый джентльменъ положилъ табакepку въ одинъ изъ кармановъ брюкъ, записную книжку въ другой, часы въ карманъ жилета, а цѣпочку отъ нихъ на шею; брилліантовой булавкой онъ прикрѣпилъ ворота рубашки, плотно застегнулъ сюртукъ, а въ карманы его положилъ платокъ носовой и футляръ отъ очковъ; затѣмъ взялъ палку и заходилъ взадъ и впередъ по комнатѣ, изображая изъ себя стараго джентльмена, гуляющаго по улицѣ. Онъ останавливался то у камина, то у дверей, дѣлая видъ, будто внимательно осматриваетъ окна магазиновъ. По временамъ онъ оборачивался, чтобы подсмотрѣть, нѣтъ ли воровъ, и старательно шлепалъ себя по карманамъ, дабы удостовѣриться не пропало ли что нибудь. Все это онъ продѣлывалъ такъ забавно и естественно, что Оливеръ хохоталъ до слезъ. Оба мальчика тѣмъ временемъ непосредственно слѣдовали за нимъ, стараясь, чтобы онъ не замѣтилъ ихъ, а когда оборачивался, мгновенно отскакивали въ сторону. Но вотъ Доджеръ выступилъ впередъ и пошелъ ему навстрѣчу; поровнявшись съ нимъ, онъ какъ бы случайно наступилъ ему на ногу, а Чарли Бетсъ споткнулся на него сзади и въ то же время съ поразительной ловкостью и быстротой оба стащили табакерку, записную книжку, часы, цѣпочку, булавку, платокъ носовой и даже футляръ для очковъ. Старый джентльменъ осмотрѣлъ карманы и закричалъ, что у него все стащили.

Та же игра повторилась еще нѣсколько разъ, а вслѣдъ за тѣмъ въ гости къ молодымъ джентльменамъ пришли двѣ молодыя леди; одну звали Бетъ, другую Нанси. Волоса у обѣихъ были замѣчательно густы, но не особенно красиво закручены на затылкѣ; чулки и башмаки на нихъ были грязные и рваные. Хорошенькими въ настоящемъ смыслѣ этого слова ихъ нельзя было назвать, но лица у нихъ были цвѣтущія и нa видъ онѣ казались здоровыми и бойкими дѣвушками. Непринужденныя и вѣжливыя манеры ихъ очень понравились Оливеру и онъ подумалъ, что это очень хорошія дѣвушки.

Посѣтительницы долго оставались въ гостяхъ. На столѣ поставили водку, потому что одна изъ молодыхъ леди заявила, что она чувствовала, какъ внутри у нея все холодно. Всѣ разговаривали очень веоло и оживленно между собой. Наконецъ, Чарли Бетсъ объявилъ всѣмъ, что время и побродить теперь, послѣ чего Доджеръ, Чарли и обѣ молодыя леди ушли, получивъ предварительно нѣсколько монетъ на гостинцы отъ любезнаго стараго еврея.

— Видишь, милый мой, — сказалъ Феджинъ, — какая веселая жизнь у насъ, не правда-ли? Они ушли теперь на цѣлый день.

— Они кончили уже свою работу, сэръ? — спросилъ Оливеръ.

— Да, — отвѣчалъ еврей, — то есть, если неожиданно не попадется имъ чего нибудь на пути, а если попадется что нибудь, то они, мой милый, ни за что не пренебрегаютъ этимъ; все зависитъ отъ обстоятельствъ. Бери съ нихъ примѣръ, мой милый, бери примѣръ, — продолжалъ еврей, постукивая желѣзной лопаткой, чтобы придать больше силы своимъ словамъ. — Дѣлай все, что они тебѣ укажутъ и слушай ихъ совѣтовъ, особенно Доджера, мой милый! Онъ будетъ когда нибудь великимъ человѣкомъ и тебя сдѣлаетъ такимъ же, если ты позволишь ему руководить собой. А что, голубчикъ, не виситъ ли мой платокъ носовой изъ кармана? спросилъ еврей.

— Да, сэръ! — отвѣчалъ Оливеръ.

— Попробуй-ка его вытащить такъ, чтобы я не почувствовалъ этого; ты видѣлъ вѣдь, какъ они это дѣлали, когда мы играли утромъ.

Оливеръ придержалъ дно кармана одной рукой, какъ это дѣлалъ Доджеръ, а другой осторожно вытащилъ платокъ.

— Вытащилъ? — воскликнулъ еврей.

— Вотъ онъ, сэръ!

— Ловкій же ты мальчикъ, мой милый, — весело сказалъ еврей, одобрительно гладя Оливера по головѣ. — Я еще не видѣлъ такого способнаго мальчика. Вотъ тебѣ шиллингъ. Если ты и впередъ будешь такъ дѣлать, то изъ тебя выйдетъ величайшій человѣкъ въ мірѣ. А теперь иди сюда, я хочу показать тебѣ, какъ надо выводить мѣтки изъ платковъ.

Оливеръ никакъ не могъ понять, какое отношеніе имѣетъ карманъ стараго джентльмена къ тому, что онъ сдѣлается великимъ человѣкомъ. Но подумавъ про себя, что еврей его хозяинъ и, слѣдовательно долженъ все это знать лучше, послѣдовалъ за нимъ поспѣшно къ столу и скоро совершенно углубился въ свое новое занятіе.

Нѣсколько дней подъ рядъ не выходилъ Оливеръ изъ комнаты еврея и все это время выводилъ мѣтки съ носовыхъ платковъ, (которыхъ за эти дни принесли очень иного); иногда онъ принималъ даже участіе въ вышеописанной игрѣ, которою еврей и два мальчика забавлялись каждое утро. Въ концѣ концовъ онъ сталъ томиться отсутствіемъ свѣжаго воздуха и при всякомъ удобномъ случаѣ просилъ еврея разрѣшить ему пойти на работу вмѣстѣ съ двумя товарищами.