Эдвард Форстер - Говардс-Энд

— Да, а может, даже хуже, чем скучная.

— Хотелось бы знать, как к нему попала твоя визитная карточка.

— Но он сказал… что-то про концерт и про зонтик…

— Тогда карточка видела жену…

— Хелен, пошли спать.

— Нет, еще немножко. Так красиво. Скажи мне… Ах да… Ты сказала, что деньги — это основная нить мира?

— Да.

— Тогда что будет уточной нитью?

— Это во многом зависит от нашего выбора, — ответила Маргарет. — Но это что-то не деньги. Больше ничего не скажешь.

— Гуляние по ночам?

— Возможно.

— Для Тибби — Оксфорд?

— Видимо, так.

— А для тебя?

— Теперь, когда нам придется покинуть Уикем-плейс, я начинаю думать, что это наш дом. Для миссис Уилкокс, это, без сомнения, был Говардс-Энд.

Собственное имя всегда услышишь даже на большом расстоянии. Мистер Уилкокс, сидевший с друзьями на скамейке вдали от сестер, услышал свое и, встав, направился к девушкам.

— Грустно думать, что место иногда может оказаться важнее человека, — продолжала Маргарет.

— Почему, Мег? Места обычно гораздо приятнее. Я скорее буду вспоминать дом лесника в Померании, чем толстого главного лесничего, который в нем жил.

— Полагаю, мы все меньше и меньше будем обращать внимание на людей, Хелен. Чем больше у тебя знакомых, тем легче становится заменить одного другим. Одно из проклятий Лондона. Я вполне допускаю, что в конце жизни буду по-настоящему заботиться только о месте.

Тут к ним подошел мистер Уилкокс. Со времени их последней встречи прошло несколько недель.

— Здравствуйте! — воскликнул он. — Мне показалось, я услышал знакомые голоса. Что это вы здесь делаете?

Его тон звучал покровительственно. Подразумевалось, что им не следовало сидеть на набережной Челси без мужского сопровождения. Хелен возмутилась, а Маргарет восприняла это как неотъемлемую часть мировоззрения порядочного человека.

— Сколько лет, сколько зим, мистер Уилкокс. Хотя недавно я встретила в метро Иви. Надеюсь, у вас хорошие новости о сыне.

— О Поле? — спросил мистер Уилкокс, гася сигарету и садясь между ними. — О, у Пола все в порядке. Мы получили весточку из Мадейры. Сейчас он должен вновь приступить к работе.

— Брр… — сказала Хелен, вздрогнув по разным причинам.

— Простите?

— По-моему, в Нигерии ужасный климат, или я не права?

— Но кому-то надо туда ехать, — просто ответил мистер Уилкокс. — Англия никогда не сохранит свою заокеанскую торговлю, если не будет готова идти на жертвы. Если мы не упрочим свое положение в Западной Африке, Гер… могут последовать бесконечные осложнения. [28] У Германии в Западной Африке были свои интересы. Мистер Уилкокс оборвал себя на полуслове, вспомнив, что сестры наполовину немки. Ну а теперь расскажите, что у вас нового.

— О, у нас был великолепный вечер! — воскликнула Хелен, которая всегда оживлялась, стоило появиться новому лицу. — Мы состоим членами одного клуба, в котором выпускают специальные листки — в клуб входят и Маргарет, и я, в общем, только дамы, — после чтения листков начинается дискуссия. Сегодня мы обсуждали, как следует распорядиться своими деньгами — оставить их семье или бедным, а если бедным, то каким образом это сделать. Ужасно интересно!

Деловой человек улыбнулся. Со дня смерти своей жены он почти удвоил свой доход. Стал наконец важной персоной, и его имя, стоявшее в проспектах компаний, агитирующих подписчиков купить акции, было весьма весомо. Жизнь его баловала. И когда мистер Уилкокс прислушивался к плеску Темзы, все еще бегущей вспять со стороны моря, ему казалось, что мир у него в руках. Река, такая загадочная для девушек, не таила для него никаких секретов. Он помог сократить ее длинный приливной путь, купив акции Теддингтонской плотины, и если он и другие капиталисты сочтут необходимым, этот путь когда-нибудь будет сокращен еще больше. С хорошим обедом в желудке и двумя милыми, хоть и учеными, женщинами по бокам он чувствовал, что держит в руках бразды правления, а то, чего не знает, знать и не нужно.

— Чрезвычайно оригинальное развлечение! — проговорил он и рассмеялся со свойственной ему благожелательностью. — Хорошо бы Иви ходила на такие собрания. Но у нее нет времени. Увлеклась разведением абердинских терьеров — таких славных маленьких собачек.

— Пожалуй, и нам следовало бы заняться тем же.

— Видите ли, мы делаем вид, что совершенствуемся, — сказала Хелен немного резковато, потому что не желала поддаваться обаянию Уилкоксов и с горечью вспоминала те дни, когда речь, подобная этой, произвела бы на нее сильное впечатление. — Мы полагаем, что раз в две недели полезно потратить вечер на дебаты, но, как говорит сестра, возможно, было бы лучше разводить собак.

— Вовсе нет. Я не согласен с вашей сестрой. Ничто так не учит быстроте, как дебаты. Я часто жалею, что в юности не принимал в них участия. Они бы мне очень помогли.

— Быстроте?

— Да. Быстроте в споре. Мне довольно часто не удается одержать победу, потому что у оппонента есть дар красноречия, которого я лишен. О, я верю в полезность таких дискуссий.

Покровительственный тон, подумала Маргарет, вполне ожидаем от человека, который по возрасту годится им в отцы. Ей всегда казалось, что мистер Уилкокс обаятелен. Когда он должен был испытывать горе или иные чувства, ее больно ранила его неадекватность, но сейчас ей было приятно его слушать, смотреть на густые каштановые усы и поднятый к небу высокий лоб. Но Хелен была уязвлена. Она не сомневалась, что целью их дебатов была Истина.

— О да, — сказал он, — не так уж важно, какой предмет для дискуссии вы изберете.

Рассмеявшись, Маргарет ответила:

— Но этот разговор будет гораздо лучше, чем сами дебаты.

Хелен взяла себя в руки и тоже рассмеялась.

— Нет, я не буду продолжать, — объявила она. — Я просто сообщу мистеру Уилкоксу о нашем особом случае.

— О мистере Басте? Да, сообщи. Он будет более снисходителен, если говорить об особом случае.

— Но, мистер Уилкокс, сначала, пожалуйста, закурите. Так вот. Мы только что познакомились с одним молодым человеком, который, очевидно, очень беден и который, кажется, интере…

— Какова его профессия?

— Клерк.

— Где?

— Ты помнишь, Маргарет?

— В страховой компании «Порфирион».

— Ах да. Славные люди, которые вручили тетушке Джули новый каминный коврик. Молодой человек кажется интересным, в некотором смысле даже очень, и хочется как-то ему помочь. Он женат, но, похоже, жену не особенно любит. Ему нравятся книги и то, что можно, грубо говоря, назвать приключениями. И если бы у него была возможность… Но он так беден. В его жизни все деньги уходят на всякую ерунду и одежду. Резонно опасаться, что обстоятельства окажутся сильнее его и он скатится на дно. Так вот, он тоже стал частью наших дебатов. Не основной темой, но историей, от которой они отталкивались. Предположим, умирая, миллионерша желает оставить деньги, чтобы помочь такому человеку. Как следует организовать эту помощь? Следует ли давать ему напрямую триста фунтов в год, как предложила Маргарет? Большинство собравшихся решили, что это превратит его в попрошайку. Следует ли ему и таким, как он, обеспечить бесплатный доступ в библиотеки? Я сказала: «Нет!» Не надо ему читать еще больше книг, ему надо научиться читать их правильно. Мое предложение было — каждый год давать ему немного перед летними каникулами, но у него ведь есть жена, и мне возразили, что ей тоже захочется попутешествовать. Как-то все не склеивалось! А вы как думаете? Представьте, что вы миллионер и хотите помочь бедняку. Что бы вы сделали?