Г. Осипов - Общество знания: Переход к инновационному развитию России

Рассмотрим внутренние препятствия к такому переходу, отвлекаясь от прямого давления внешних сил. В аналитических целях можно применить абстракцию и на первой стадии не включать этот важный фактор в рассмотрение.

Как могло российское общество принять саму доктрину реформы 90-х годов, которая перевела страну на «сырьевой» путь развития? Ведь для этого требовались культурные предпосылки. Это — большая тема, тут корни нашего нынешнего кризиса, еще плохо исследованные. Здесь отметим одну вещь — утрату того представления об источнике материальных благ, которое до 70-х годов неявно господствовало в массовом сознании. Это было представление, типичное для традиционных обществ, в нем природа (Космос) была домом , а человек — ответственным хозяином . Здесь экономический взгляд был переплетен с экологическим.

Но это было именно неявным знанием, и оно постепенно сдавало позиции другому взгляду — политэкономическому . В нем экономика и экология разведены, Природа в политэкономии не «субъект» хозяйства, а лишь инертное тело, из которого можно выкачивать сырье. Когда в СССР сошло со сцены старшее поколение, политэкономия вычистила остатки старого мышления. Единственным критерием для экономики стала прибыль. Из чего она извлекалась, было неважно. Как только удалось ликвидировать государственное планирование, которое исходило из необходимости вести целостное народное хозяйство, новые собственники бросили производство и кинулись за добычей . Они стали тратить достояние потомков — выкачивать из земли нефть и газ для «мирового рынка».

Поворот в сознании выразился в языке. Раньше в русском языке четко разделялись понятия производство и добыча . В производстве человек создает новое, частицу мира культуры. При добыче человек изымает из природы то, что она создала без усилий его рук и ума. Поэтому говорилось «производство стали», но «добыча нефти». Когда старое мышление было отброшено, стали говорить «производство нефти». Важнейшее мировоззренческое различение было стерто. Инновационный и сырьевой тип экономики стали почти неразличимы. Это был важный сдвиг в общественном сознании.

На первый взгляд может показаться, что мировоззрение и экономические теории не играют особой роли в судьбе страны, но это неверно. «Путь развития» должен быть легитимирован культурой. Если мы не видим разницы между получением денег от производства и от добычи, если одобряем «прибыль сегодня» как высший критерий политики, то призыв к восстановлению производства не будет принят обществом. Инерция в мировоззрении укрепляет инерцию «сырьевого пути».

Приравнивание добычи к производству уже глубоко вошло в сознание. Даже экономисты оппозиции приняли этот язык и говорят о том, что надо изъять в пользу общества у олигархов «природную ренту» .Но прибыль от месторождений нефти нельзя считать рентой , ибо рента — это регулярный доход от возобновляемого источника. Земельная рента создается трудом земледельца, который своими усилиями соединяет плодородие земли с солнечной энергией. По человеческим меркам это источник неисчерпаемый.

С натяжкой, природной рентой можно считать доход от рыболовства — если от жадности не подрывать воспроизводство популяции рыбы. Но доход от добычи нефти — не рента, ибо это добыча из невозобновляемого запаса.

Английский экономист А. Маршалл в начале XX в. писал, что рента — доход от потока , который истекает из неисчерпаемого источника . А шахта или нефтяная скважина — вход в склад Природы. Доход от них подобен плате, которую берет страж сокровищницы за то, что впускает туда для изъятия накопленных Природой ценностей. В 90-е годы этот страж впустил в сокровищницу России расхитителей. И проблема вовсе не в том, как разделить доход. Нефть для народного хозяйства — это жизнь для народа России, ибо при замене лошади трактором нефть многократно окупается фиксацией энергии Солнца. Изъятие нефти для мирового рынка — это, после некоторого предела, угасание России.

Как мы видели в последние три года, изъятие «нефтяной ренты» в виде налогов и платы за лицензии мало что изменило в положении России. Да, государство получило очень много денег — но где они? Деньги за нефть приходится оставлять на Западе и тратить на потребление, а не вкладывать в отечественное хозяйство. Дело в том, что каждый вложенный в России доллар оживит какое-то производство, а оно потребует расходов энергии. Это ставит под угрозу способность России гарантировать бесперебойные поставки нефти и газа, что для Запада недопустимо. Вот и приходилось Грефу изобретать фантастические оправдания того, что экономику страны правительство держит на голодном нефтяном пайке, а нефтедоллары «стерилизует» в Стабилизационном фонде.

Но этого ни власть, ни общество как будто не замечают. Аутизм общественного сознания в РФ — фундаментальное препятствие для перехода к инновационному пути развития. Поскольку строительство «общества знания» есть, прежде всего, строительство ядра когнитивной системы общества, здесь — важнейшее исходное условие при проектировании этого строительства.

Вторая сторона нашего кризиса — тяжелая культурная травма , которую пережило все население при разрушении советского жизнеустройства и расчленении страны. Следствием стала демографическая катастрофа (рис. 17).

Рис. 17. Естественный прирост (убыль) населения РСФСР и РФ с 1970 г. (на 1000 человек)

Переход от стабильного прироста к стабильному вымиранию — результат изменения пути развития России . Изменить это при помощи косметической коррекции невозможно, требуется принципиальная смена вектора . Инновационный тип хозяйства возможен только при спокойной уверенности людей, соединенных в сложной совместной работе — в «обществе знания», границы которого совпадают с национальными границами. Ученый, инженер, рабочий и множество других работников должны иметь высокую мотивацию, ее не заменить ни рублем, ни страхом. Создать условия для этого — трудное дело, и пока нет признаков поворота к нему.

Почему так высока смертность мужчин трудоспособного возраста? Почему такой уровень пьянства, такой всплеск числа разбоев и грабежей, такая аномально высокая доля детей, родившихся вне брака? В 2005 г. на конференции «Медико-социальные приоритеты сохранения здоровья населения России в 2004-2010 гг.» директор ГНЦ социальной и судебной психиатрии им. В. П. Сербского, бывший министр здравоохранения РФ Т. Дмитриева сообщила, что уровень психических расстройств с начала 1990-х годов увеличился в 11,5 раз. Растет и смертность, и тяжелая заболеваемость, связанная с психическими расстройствами. В частности, 80 % инсультов в стране происходит на фоне депрессий. Все это — признаки тяжелой духовной болезни.