Г. Осипов - Общество знания: Переход к инновационному развитию России

Глубина кризиса выражается тем фактом, что за первые 10 лет реформы на поддержание очень скудного жизнеобеспечения страны (и потребления новых собственников) были истрачены беспрецедентные в мировой истории средства: экономия от прекращения гонки вооружений и войны в Афганистане; экономия от прекращения крупных инвестиционных проектов; почти все капиталовложения в промышленность, АПК и транспорт, которые составляли до 1988 г. огромные суммы; экономия от свернутых социальных программ; изъятые у населения сбережения в сумме 450 млрд долл.; экономия от резкого снижения уровня потребления 90 % населения. Кроме того, был истрачен весь золотой запас страны, а также сделаны внешние долги на 150 млрд долларов. Сумма этих средств является мерой тех потерь, которые понесло народное хозяйство и которые должны быть восполнены в ходе восстановительной программы .

Следует предвидеть, что восстановление производства в рамках рыночного хозяйства будет намного дороже, чем в рамках планового . Так, при добыче нефти в государственном концерне в 1988 г. на одного работника приходилось 4,3 тыс. т добытой нефти, а в частных компаниях в 1998 г. — 1,05 тыс. т . Издержки производства в России даже при очень низких расходах на зарплату возросли настолько, что надежды на большой рост инвестиций в нынешней хозяйственной системе несостоятельны. Переток капитала в сферы более выгодного вложения, в том числе за рубежом, — фундаментальный закон рынка. Контролируемый изоляционизм России и государственная защита внутреннего рынка — неизбежная мера в среднесрочной перспективе. Осуществить даже восстановительную программу невозможно как при полной открытости России, так и при ее полной изоляции.

Видимо, быстрого изменения этой ситуации не произойдет даже в том случае, если будут внесены коррективы в экономическую политику России и страна будет в оптимальной степени «закрыта» от внешней конкуренции за рынок товаров и капиталов. Слишком много образовалось дыр, которые предприятия должны залатать в первую очередь.

Поэтому можно предвидеть, что расходы на первую серию крупных инновационных программ будет нести в основном государство, которое затем сможет передавать созданные в этих программах технологии для использования предприятиям с разной формой собственности. Привлечение частного капитала к финансированию программ на их все более ранних стадиях будет происходить постепенно, по мере «обучения». Чтобы разорвать порочный круг отсутствия платежеспособного спроса, государству придется сделать первый шаг (как говорил Рузвельт, «заполнить насос водой»).

К середине 90-х годов маховик разрушения набрал большую инерцию, и хотя после 2000 г. предпринимаются меры к его торможению, он отнюдь не остановлен — не были блокированы движущие его силы. Их действие и продолжает быть фундаментальным препятствием для перехода к инновационному развитию. Вот простой пример — модернизация животноводства. Согласно национальному проекту, крестьянам выделяются льготные кредиты на покупку племенного скота. Величина их ничтожна, за 2004 г. поголовье крупного рогатого скота убавилось на 1,95 млн голов, а национальный проект выделяет кредиты для покупки «50 тысяч голов за год».

Но ведь именно племенной скот и был вырезан в России за последние 15 лет, остались неприхотливые буренки на подворьях. Как сказано в докладе Минсельхоза РФ, «доля племенного скота в общем поголовье молочного и мясного скота в 2006 г. составила 6,1 %». А в 1962 г. она составляла 8 % и к 1985 г. была доведена в колхозах и совхозах (где пребывало более 80 % всего стада) до 49 %. Половина стада была чистопородной , а породный скот в колхозах и совхозах составлял в 1985 г. 99,8 %!

Реформа создала условия, при которых содержание высокопродуктивного чистопородного скота неприемлемо убыточно. Разве причины этого устранены? Разве сокращение поголовья скота прекратилось в 2005-2007 гг.? В том-то и дело, что нет (см. рис. 4). Устранение этих причин и стало бы национальным проектом, необходимым к переходу животноводства в России на инновационный путь.

Положение с обновлением других основных фондов сельского хозяйства столь же неадекватно требованиям модернизации. Мы видим глубокую деградацию без всяких признаков перелома (рис. 18).

Рис. 18. Коэффициенты обновления основных фондов в сельском хозяйстве РСФСР и РФ — ввод в действие основных фондов (без скота) в процентах от наличия основных фондов на конец года, в сопоставимых ценах 112

Деградация технической базы в земледелии выражается в быстром сокращении парка основных машин и увеличении нагрузки на трактор (притом предельно изношенный). Это — одна из причин выведения из хозяйственного применения и ухудшения качества земли, главной части основных фондов. Нагрузка на трактор достигла в 2006 г. 187 га пашни (5,3 тракторов на 1000 га пашни), а если бы землю не выводили из оборота, то она составила бы уже более 200 га. В норме при «рыночном» сельском хозяйстве, которое предполагается создать в России после ликвидации колхозно-совхозной системы, в европейских условиях требуется около 120 тракторов на 1000 га пашни. Например, в ФРГ в 90-е годы реально имелось 180-190 тракторов на 1000 га пашни — в 33 разабольше, чем в России. Можно ли преодолеть такой разрыв на «рыночных» основаниях? Нет, имитация убивает инновации. Именно развитие колхозно-совхозной системы было инновационным путем, а проект «фермеризации» — регресс.

Надо трезво признать, что создать современное сельское хозяйство в рамках «рыночной» доктрины Россия не сможет. Для этого сейчас пришлось бы купить 16 млн тракторов (на те 134 млн га пашни, которой располагала РСФСР в 1986 г.). Это стоило бы около 600 млрд долларов. И ведь тракторы — лишь часть всей материально-технической базы фермы! При этом фермеры потребуют бюджетных дотаций, как на Западе — около 100 млрд долларов в год. Здесь опять мы имеем неумолимую дилемму: или восстановление и модернизация колхозно-совхозной системы с фермерской надстройкой — или архаизация российского сельского хозяйства.

Но это — только пример. Со всеми большими системами дело обстоит примерно так же: деградация продолжается, и существенных изменений ее динамики нет. В России практически полностью свернуто производство металлорежущих станков, а закупает их за рубежом она в 70 раз меньше, чем Китай. На рис. 19 показана динамика старения промышленного оборудования. Это — процесс массивный, небольшие вложения средств, как, например, предусмотрено в национальных проектах, переломить его не могут. Они несоизмеримы с масштабом провалов.