Г. Осипов - Общество знания: Переход к инновационному развитию России

Западное «общество знания» эту утопию, в общем, преодолело, оставив ее лишь в арсенале идеологии , как средство манипуляция сознанием. Оно рационально освоило уроки XX века с его фашизмом на Западе и взрывом этнического сознания в «третьем мире». Проявления культурного и этнического партикуляризма были встроены западным «обществом знания» в картину мира как неотъемлемо присущий социальной реальности фактор. Изучение этого фактора даже позволило прикладному обществоведению Запада превратить партикуляризм в политический инструмент и создать ряд эффективных технологий, в том числе для «холодной войны» против СССР, а теперь и против России (например, технологии «оранжевых» революций [84]).

В России «общество знания» двигалось в совершенно противоположном направлении, видя мир через призму «мышления в духе страны Тлён». Сахаров предсказывал не крах Советского Союза, побежденного в «холодной войне», а его конвергенцию с Западом и создание Мирового правительства. Академик Н. Амосов (занимавший в рейтинге духовных авторитетов интеллигенции начала 90-х годов третье место), в своем предвидении будущего был близок к Сахарову. Он писал: «Созревание — это движение к „центральному разуму“ мировой системы, возрастание зависимости стран от некоего координационного центра, пока еще не ставшего международным правительством… Можно предположить, что к началу XXI века вчерне отработается оптимальная идеология… — частная собственность 70 проц. и демократия — в меру экономического созревания…

Будет сохраняться несовпадение интересов, продуцируемое эгоизмом и агрессивностью на всех уровнях общественных структур. Особенно опасными в этом смысле останутся бедные страны. Эгоизм, нужда могут мобилизовать народы на авантюрные действия. Даже на войны. Но все же я надеюсь на общечеловеческий разум, воплощенный в коллективной безопасности, которая предполагает применение силы для установления компромиссов и поддержания порядка. Гарантом устойчивости мира послужат высокоразвитые страны с отработанной идеологией и с достаточным уровнем разума» [20].

Полный провал этих предвидений — признак глубоких дефектов когнитивной структуры нашего «общества знания». Рациональный анализ этих дефектов и вызванных ими отказов и аварий — абсолютно необходимый этап в проектировании нового «общества знания» России.

Проектирование будущей социально-экономической системы в конце 80-х годов исходило из двух принципов: возможно более полного слома советской системы с созданием необратимости; имитации западных структур как «естественных» и эффективных.

А. Д. Сахаров в «Предвыборной платформе» в феврале 1989 г. в первом пункте прямо ставил как цель смену всей экономической основы жизнеустройства: «Ликвидация административно-командной системы и замена ее плюралистической с рыночными регуляторами и конкуренцией… Свободный рынок рабочей силы, средств производства, сырья и полуфабрикатов» [152, с. 257].

Речь здесь идет о радикальной смене общественного строя («ликвидация», а не реформирование). В основу нового общества предлагается положить конкуренцию, а не сотрудничество — то есть, имеется в виду вовсе не «социализм с человеческим лицом», не «конвергенция» и даже не социал-демократия шведского типа, а именно «дикий капитализм» (как пишут либеральные философы, «палеолиберализм»). Свободный рынок рабочей силы! Даже без профсоюзов, коллективных договоров и трудового законодательства, которые на Западе с XIX века ограничивают свободу рынка труда. Власть, которая аплодировала Сахарову, получила от него совершенно ясную и четкую программу, заверенную авторитетом знания — программу утопии дикого капитализма в уже индустриальной России.

Советник Ельцина философ А. И. Ракитов ставил цель еще более глубокой трансформации — самого ядра культуры. Он писал в 1992 г.: «Трансформация российского рынка, основанного на низких технологиях и вялотекущих экономических процессах, малоинициативных предпринимателях и купцах,… отсутствии серьезной капиталистической этики и свободы предпринимательства, в рынок современного капитализма требовала новой цивилизации, новой общественной организации, а следовательно, и радикальных изменений в ядре нашей культуры» [143].

Вот каким было целеполагание власти: сменить сам тип цивилизации России. Это цель идеальная , она формулируется на языке этических ценностей, которые не лежат в сфере рационального знания, но взаимодействуют с ним. Это взаимодействие при целеполагании во время перестройки и реформы было нарушено. Как только в «дереве целей» происходил переход на один уровень вниз, от идеальной цели к целям практических программ действия, формулировки становились иррациональными , они активно и даже агрессивно противоречили знанию.

В своем предисловии к «Черной книге коммунизма» А. Н. Яковлев предложил реформаторам доктрину «Семь „Д“» — семь магических действий, которые надо совершить в ходе реформы. Это — формула целеполагания, обнародованная академиком РАН, членом Политбюро ЦК КПСС, «архитектором» перестройки. Четвертым «Д» у него стоит деиндустриализация . Разъяснение этой немыслимой цели заменено бессвязными и не имеющими отношения к теме банальностями вроде такой: «Сегодня более чем очевидно, что материальный и духовный мир едины». Что это такое, при чем здесь это? Как из этой сомнительной сентенции вытекает, что в РФ надо проводить деиндустриализацию? А главный вывод апокалиптичен и столь же нелеп. Если, мол, наши заводы будут продолжать шуметь и дымить, то: «Сначала „положим зубы на полку“ из-за почвенного Чернобыля, начнем угасать от химических продуктов и других индустриальных отрав, в смоговых нечистотах. А потом что? Потом экологическая смерть». И эти некогерентные и безответственные суждения становились частью доктрины промышленной политики огромного государства!

Это редкостное по своей иррациональности стремление уничтожить Отечественную промышленность было широко распространено в реформаторской элите. В важной перестроечной книге В. А. Найшуль пишет: „Чтобы перейти к использованию современной технологии, необходимо не ускорить этот дефектный научно-технический прогресс, а произвести почти полное замещение технологии по образцам стран Запада и Юго-Восточной Азии. Это возможно достичь только переходом к открытой экономике, в которой основная масса технологий образует короткие цепочки, замкнутые на внешний рынок. Первым шагом в этом направлении может стать привлечение иностранного капитала для создания инфраструктуры для зарубежного предпринимательства, а затем — сборочных производств, работающих на иностранных комплектующих» [122].