Г. Осипов - Общество знания: Переход к инновационному развитию России

Тем не менее, с 1 июля 2003 г. вступил в силу Федеральный закон «О техническом регулировании», согласно которому, начиная с 2010 г, ГОСТы перестают быть обязательными для исполнения. Госстандарт ликвидирован с массовым сокращением сотрудников. Учреждено Российское агентство по техническому регулированию и метрологии, несравненно более слабое по своим возможностям. Кроме того, закон отменил всю систему отраслевых стандартов (ОСТов). Система государственных стандартов заменяется Техническими регламентами (ТР). Они разрабатываются фирмами для каждого вида продукции и утверждаются Государственной думой. Из тысяч необходимых регламентов в 2006 г. был разработан только один — по автомобильной промышленности. В других отраслях дело пока не пошло.

Из системы знания власти выпал один из важных блоков, совершенно необходимый для восстановления и модернизации хозяйства России. За него отвечало государство, и его отказ от выполнения этой важной функции остается необъяснимым шагом, понять который совершенно необходимо при проектировании строительства нового российского «общества знания».

Когда в перестройке был взят курс на ликвидацию советского общественного строя, это потребовало подавления и ликвидации особой подсистемы «общества знания» — всех структур, выполняющий функцию предвидения угроз .

Еще Аристотель писал, что возможны два типа жизнеустройства: в одном исходят из принципа «сокращения страданий», а в другом — «увеличения наслаждений». Советский строй исходил из первого принципа, он был создан поколениями, пережившими несколько волн массовых бедствий . Он весь был нацелен на предотвращение угроз. В этом СССР достиг больших успехов и даже сделал ряд важных открытий. Развитию этой части «общества знания» способствовало и наличие в мировоззренческой матрице советского строя компоненты общинного крестьянского коммунизма с присущей крестьянскому мироощущению культуры предвидения угроз в условиях высокой неопределенности.

Городское население 80-х годов, уже забыв о бедствиях, соблазнилось радикально перейти ко второму принципу жизнеустройства. Философ А. С. Панарин трактует этот большой сдвиг в сознании как «бунт юноши Эдипа» , бунт против принципа отцовства, предполагающего ответственность за жизнь семьи и рода. Эйфория перестройки не предвещала катастрофы, пока худо-бедно действовали старые системы защиты от угроз, но затем старые системы стали устраняться, а общественное сознание — и у элиты, и у массы — утратило навыки предвидения угроз. Нарушилась социодинамика этого типа знания — произошел сдвиг к аутистическому мышлению, информация об угрозах стала активно отвергаться. Даже предчувствия исчезли. Это было признаком назревания большого кризиса, а потом стало причиной его углубления и затягивания. Не чувствуешь опасности — и попадаешь в беду.

Вот, властями и строительными фирмами Москвы и Петербурга овладела идея построить несколько десятков небоскребов — чтобы было «как в Нью-Йорке». В Петербурге уже решили строить два 40-этажных дома, хотя такие дома можно строить только на прочных скальных выходах или на твердых отложениях, а под Петербургом залегает чехол слабых отложений (торф, пески, глины). Как же так? Очень просто — был ликвидирован важный институт индустриальной цивилизации — Госстандарт . Его выстраивали у нас весь XX век — и вот, устранили, вместе с техническим надзором. Недавнее событие в Москве стало символом — прямо над туннелем метро около станции «Сокол» строители вбили 11 свай. Три из них провалились в туннель, а одна даже пробила поезд.

С конца 2000 г. в РФ стала нарастать волна аварий в теплоснабжении — с трех аварий на 100 километров в 1990 г. до двухсот в 2000 г. Это привело власть в замешательство. В 2003 г. вице-губернатор Петербурга А. Смирнов признался: «Если говорить в общем, то в последний год проблему ЖКХ только научились правильно понимать. Но этой проблемой по-настоящему пока ни граждане, ни власти еще не начали заниматься». Это чудовищное признание. Чего можно было не понять в «проблеме ЖКХ»? Все в этой проблеме было досконально известно, точные прогнозы делались с первого года реформы, но эти сигналы не проходили по каналам связи. Их не желали слышать!

В стране была отключена сама функция распознания угроз, подорваны необходимые для ее выполнения структуры и испорчены инструменты. Вот тот фон, на котором разыгрывается наша драма.

Не желая слышать неприятных сигналов, мы стали отключать системы сигнализации об угрозах — одну за другой. Это выражалось в планомерной ликвидации («перестройке») структур, которые и были созданы для обнаружения угроз и их предотвращения. Общество заболело чем-то роде СПИДа. Ведь иммунодефицит и выражается прежде всего в отключении первого контура системы иммунитета — механизма распознания проникших в кровь веществ, угрожающих организму.

Вот, в 2002 г. президент В. В. Путин на заседании Госсовета РФ сказал о накатывающей на РФ угрозе наркомании: «В начале 90-х годов в результате политических потрясений мы просмотрели эту опасность». Как о «просмотрели»? Как можно такую вещь «просмотреть»? «Просмотрели» потому, что была уничтожена та огромная структура, которая ограждала страну от этой опасности — пограничные войска, агентурная сеть КГБ, информационно-аналитические службы.

В норме опасность порождает функцию государства, а функция — соответствующую структуру. КГБ и был в СССР той сложной структурой, которая покрывала спектр главных прямых опасностей для государства и общества. Когда структуры КГБ соответствовали спектру опасностей и полноценно работали, в принципе невозможно было бы появление на нашей территории СССР террористических организаций, банд иностранных наемников, регулярное похищение людей и продажа вооружения, включая ракетные зенитные комплексы, организованным преступным бандам. Тогда в такие вещи просто никто не мог бы поверить.

Вспомним, насколько аутистическим и тоталитарным было в начале 90-х годов отношение околовластной элиты ко всей системе государственной безопасности. Сосредоточив внимание общества на одной из множества функций этой системы (на функции контроля за политическими противниками), на деле вели демонтаж всей системы. Вот в каких терминах создает образ КГБ психолог Л. Гозман, впоследствии ставший секретарем по идеологии СПС: «Не верю в то, что возможен гражданский мир, пока интеллигентные люди подают руку офицерам КГБ. Например, КГБ преступная организация, преступная, и даже если этот конкретный человек в преступлениях не замешан, руки ему подавать нельзя, как нельзя подавать руки гестаповцу… Размывание нравственных критериев внутри интеллигентской среды, которое идет сейчас под лозунгом ненасилия и всеобщего принятия гражданского мира, мне кажется, до добра не доведет» [138]. 64