Абдаллах аль-Мукаффа - Калила и Димна

Особую популярность «Калила и Димна» получила примерно через триста лет после своего появления, в XI веке, когда к арабской литературе, особенно к ее художественной прозе, проявили интерес ближайшие соседи арабов — византийцы. Около 1080 года византийский прозаик Симеон Сиф перевел «Калилу и Димну» с арабского на греческий язык, дав ей название «Стефанит и Ихнилат» (букв. «Увенчанный и Следопыт»), так как переводчик «этимологизировал» имена шакалов, произведя имя Калила от «иклиль» (араб. «венец»), а Димна — от слова, обозначающего «остатки кочевья». Греческий перевод послужил основой для множества переложений и переводов на славянские языки, и уже в XII в. книга «Увенчанный и Следопыт» пришла на Русь, где приобрела широкую известность как нравоучительное зерцало. Древнерусские переводчики почитали ее наставлением в христианском благочестии и даже утверждали, что автор — не кто иной как Иоанн Дамаскин, знаменитый христианский богослов.

В начале XII века знаток арабского языка Иоэль перевел «Калилу и Димну» на древнееврейский язык, и этот перевод в 60-х годах XIII века стал основой латинского переложения Иоанна из Капуи, который назвал его «Директорум вите хумане» («Наставление человеческой жизни»). Это было не случайно: Западная Европа XII–XIV веков находилась под обаянием «арабской учености», пришедшей главным образом из Андалусии — Арабской Испании. Философы увлекаются учением Ибн Рушда (Аверроэса), Ибн Сины (Авиценны), алхимики и астрономы изучают переведенные на латынь непосредственно с арабского или через посредство древнееврейского труды ар-Рази (Разеса), аль-Фергани (Альфрагануса) и многих других. Особенно усилился интерес к Востоку во время крестовых походов: рыцари вывозили оттуда клинки дамасской стали и скакунов невиданных статей, прекрасных пленниц и даже некоторые восточные мистические учения, купцы — пряности, драгоценные ткани и предметы роскоши, а ученые — тайны «восточной мудрости».

Латинский перевод «Калилы и Димны» дал возможность средневековым писателям разных стран переложить книгу на немецкий, итальянский, старофранцузский языки. Золотой фонд «Калилы и Димны» разменивается, из него берутся отдельные басни, притчи и новеллы, так что мы можем встретить их у новеллистов эпохи Возрождения, у Боккаччо, в шванках Ганса Сакса, затем у Лафонтена, где они служат дополнением к эзоповским басням. Иногда переработки и переложения «Калилы и Димны» носят название «Басни Бидпая» (или «Басни Пильная») — от имени философа Байдабы.

В то время как Западная Европа осваивала отдельные элементы «Калилы и Димны», на Востоке популярность сочинения стремительно увеличивалась. В 1144 году известный прозаик Низам ад-Дин Абу-ль-Маали переводит книгу с арабского языка на персидский, «украсив» и усложнив текст в соответствии со вкусами своего времени. Появляются десятки персидских переложений, прозаических и поэтических, новых переводов на персидский язык, и каждый отмечен все большим количеством риторических красот и ухищрений. Особенно отличается в этом отношении перевод Хусейна Ваиза Кашифи, содержащий множество поэтических вставок, подобно санскритскому оригиналу. Вряд ли Кашифи был знаком с санскритским текстом, очевидно, стихотворные отрывки — дань вкусам ценителей изящной словесности.

На турецкий язык «Калила и Димна» полностью впервые была переведена в XVI веке, может быть, с персидского языка. Наиболее известна среди всех турецких переводов и переложений книга «Хумаюн-наме». Узбекский и татарский переводы появились несколько позже, как и переводы на языки народов Дагестана (начало — середина XIX в.).

Чрезвычайно распространены обработки «Калилы и Димны» и ее отдельных частей в Юго-Восточной Азии — Малайе, Индонезии, Кампучии и других странах, и едва ли возможно перечислить переводы и переложения этой книги на разные языки стран Дальнего Востока.

В конце XVI века вазир великого могола Акбара (1556–1605) Абу-ль-Фазл вновь обращается к обработке «Калилы и Димны» и дает своему труду название «Ияре-даниш» — «Мерило мудрости». Так «Панчатантра» вернулась в Индию, пройдя причудливо-длинный, сложный путь.

На Руси интерес к басням «Калилы и Димны» не ослабевал вплоть до нового времени. В конце XVIII века обратили внимание на то, что «Калила и Димна» — не столько «поучительное», сколько обличительное сочинение. В 1762 году Борис Волков, «Академии наук переводчик», перевел с латинского языка «Политические и нравоучительные басни Пильпая, философа индийского». В 1889 году был опубликован перевод с арабского «Калилы и Димны», выполненный М. В. Рябининым и М. О. Аттаей. После Великой Октябрьской революции вышла обработка первой части «Калилы и Димны» [1] Арабская сказка Лев и Бык. Переработал С. С. Кондурушкин. Петроград, 1918, изд-во «Огонек». , а затем и полный перевод И. П. Кузьмина и И. Ю. Крачковского [2] Примечание от редакции: перевод книги «Калила и Димна», выполненный И. П. Кузьминым под редакцией и при участии академика И. Ю. Крачковского, впервые был опубликован в 1934 г., затем переиздан массовым тиражом в 1957 г. Ныне перевод этот устарел, но в свое время сыграл важную роль в арабистике и литературоведении в целом. Новый перевод сделан по каирскому изданию, 1950, с привлечением изданий, выходивших в Дамаске (1959) и Алжире-Бейруте (1973). (И. Ю. Крачковский переводил лишь то, что не успел сделать И. П. Кузьмин — начало предисловия Бахнуда ибн Сахвана, предисловие Ибн аль-Мукаффы, часть первой главы и заключение книги).

Работа над интереснейшим средневековым памятником продолжается до настоящего времени. Библиография исследований и изданий рукописей «Калилы и Димны» поистине неисчерпаема. Ученые и переводчики всех стран мира принимают участие в подготовке изданий, сверке рукописей и комментировании «Калилы и Димны». Наиболее полные данные об изданиях «Калилы и Димны» и посвященных ей исследованиях содержатся в труде французского арабиста Шовена, но эта библиография за сто лет, прошедших со времени появления книги Шовена, настолько увеличилась, что составит теперь объемистый том, объединяющий работы на самых разных языках.

Сборник забавных басен о животных на пехлевийском и сирийском языках был популярен и в Сирии, и в Иране, которые частично входили в состав персидской сасанидской империи, существовавшей вплоть до арабского завоевания в VII веке. Сочинение это было частью домусульманского иранского культурного наследия, сыгравшего значительную роль в формировании арабо-мусульманской культуры.

Иранские древние традиции как бы помолодели, сменив обличье и «переодевшись в арабское платье». До поры до времени иранское наследие существовало в арабском Халифате подспудно, но в конце VII века, когда ослабло византийское влияние, бывшее особенно сильным в северных областях Халифата, омейядский халиф Абд аль-Малик (прав. 685–705) объявил государственным языком Халифата вместо греческого арабский.