Абдаллах аль-Мукаффа - Калила и Димна

Но даже если не знать страха, быть уверенным в своем здоровье и безопасности и не задумываться над грозящими бедами, следует постоянно помнить о неизбежности смертного часа, когда придется проститься с жизнью, и о том, что принесет с собой кончина: расставание с близкими и друзьями, разлуку со всем, что было дорого и заветно в этом мире, и великий ужас после смерти.

Забывший об этом заслуживает того, чтобы сочли его неразумным и не радеющим о собственном благе, склонным к низкому и недостойному и заслуживающим порицания. Кто же, обладая сим знанием, не станет заботиться, приложив все свое усердие о завтрашнем дне, кто не откажется от обольщений и страстей бренного мира, отвлекающих от горестных размышлений, и особенно в наше время, что по видимости спокойно и чисто, а на самом деле подобно мутной воде в стоячей луже, — тот погубит тело свое и душу.

И хотя наш повелитель решителен и могуч, доблестен и прозорлив, справедлив и надежен, правдив и признателен друзьям, щедр и заботлив, усерден и постоянен, разбирается в людских нравах и поступках, покровительствует наукам, привязан к добру и достойным мужам, сурово карает обидчиков, не боязлив и не покоряется чужой воле, милостив к подданным и стремится облегчить им получение желанного и отвратить от них ненавистное и избавить от мучений, но может случиться так, что судьба отвернется от него, и хотя это произойдет на наших глазах, мы не сможем помочь ему ничем и даже праведный царь не сумеет совладать со злом, царящим в мире.

Поистине, у людей словно бы отняли возможность творить добро, пропало то, что жаль было терять, и появилось то, что считалось зазорным приобрести; благо точно увяло, а зло расцвело, рассудок сбился с дороги; истина, потерпев поражение, обратилась в бегство, и ее преследует по пятам торжествующая ложь; смеется порок, и плачет добродетель; справедливость обессилела, и насилие берет верх; благородство погребено во прахе, а низость воскресла; попрано великодушие, и ликует скупость; слабеют узы любви и дружбы, и крепче становятся силки ненависти и злобы, унижают праведников и возвеличивают злодеев; пробуждается коварство, и заснула честность; обильно плодоносит ложь, и засыхает правда; униженно опустив голову, влачится справедливость, и горделиво шествует тиранство.

Мудрецы будто нарочно совершают деяния, далекие от мудрости, потворствуя своим страстям, подобно невеждам, обиженный кается в грехах, проявляя покорность и смирение, а обидчик буйствует, не зная преграды своим порокам. Отовсюду грозит нам широко раскрытый зев алчности, что поглощает все близкое и далекое, люди забыли то время, когда довольствовались своей долей. Удачливый злодей превознесен выше неба, и добрые люди из страха перед ним желали бы укрыться в земные недра. Благородство швыряют с вершины горы на обочину дороги, и низость попирает его, опьяненная собственной силой. Ушла власть от мужей достойных, и ее подхватили разбойники и лиходеи. И мирская жизнь ликует, словно наглая блудница, говоря: «Ушли прочь добродетели, и встали на их место пороки!»

И я погрузился в раздумья о дивных делах этого мира. Как же так, человек — самое благородное и совершенное из земных созданий — всю жизнь свою влачит в печали и в заботах! Понимал я, что всякий разумный муж желал бы любыми средствами достигнуть спасения, но видел, что люди бездействуют, и не было конца моему удивлению. И после долгих размышлений стало мне ясно, что людям не дают отречься от мира ничтожные, презренные и самые низкие удовольствия, которые даруют нам осязание, обоняние, вкус, зрение и слух, и каждый смертный надеется получить хотя бы крохи и приобрести хотя бы ничтожную долю телесных наслаждений. Они-то и занимают человеческий ум, отвлекают его от заботы о спасении души. Стал я искать, чему бы уподобить человека, и нашел вот какую притчу:

Некий человек, спасаясь от бешеного слона, укрылся в глубоком заброшенном колодце и повис в нем, ухватившись за две толстые ветви, которые свисали с краев. В отчаянье стал он искать опоры и наконец встал на небольшой выступ, нащупав его ногами. И вдруг увидел он перед собой четыре змеиных норы, и из каждой высовывала голову ядовитая гадюка. Глянул человек вниз — а на дне огромный удав, раскрыв пасть, ожидает добычу. Тогда поднял он голову, чтобы посмотреть, прочны ли ветви, но заметил у их основания двух крыс — черную и белую, что усердно, не останавливаясь ни на мгновение, точили кору, подгрызая древесину.

Размышляя о том, как спасти жизнь и что делать, человек вдруг увидел совсем рядом с собой пчелиные соты, и захотелось ему отведать меда. Он стал есть мед и утешился его сладостью, которая отвлекла его от мыслей о грозившей ему опасности. И позабыл он о своем спасении, о том, что у ног его — змеиные норы, и гадюки могут ужалить его, о том, что крысы точат острыми зубами ветви, которые стали его главной поддержкой, и о том, что если ветви оборвутся, то упадет он прямо в пасть удава. Так он наслаждался сладостью меда, не заботясь о том, какая постигнет его участь, и наконец сорвался и погиб в жадном зеве хищного гада.

Чтобы каждый мог понять смысл притчи, скажу я, что колодец — это наш мир, полный горестей, зла и обмана, опасностей и несчастий. Четыре ядовитые гадюки — четыре смеси, из которых состоит наше тело, ибо если восстанет хоть одна из них, она жалит словно тысяча змей и убивает быстрее смертельного яда. Две ветви, за которые цепляется человек, — это его жизненный срок, который непременно когда-нибудь оборвется, а черная и белая крысы — это ночь и день, что, чередуясь, без устали подтачивают человеческие жизни. Подстерегающий удав — это судьба, от которой никто не спасется, а мед — это та малая толика наслаждений, что достается человеку, — он услаждает свой вкус, слух, обоняние и осязание и, утешаясь этим, забывает о своей тяжкой доле и отвлекается от цели.

И задумавшись над этим, решил я довольствоваться малым и творить добро, насколько это в моих силах: может быть, в один из тех дней, что мне суждено еще прожить, найду я истинный путь или смогу совладать со своей мятежной душой. Так поступал я, а затем, отправившись в дальние страны, добыл и переписал множество сочинений, в том числе и эту книгу, что привез в родные земли.

Сказал царь Дабшалим философу Байдабе, главе брахманов: «Поведай мне притчу о двух друзьях, которых разлучил хитрый обманщик, посеяв между ними вражду и ненависть друг к другу». И Байдаба ответил: «Если между двумя приятелями сможет затесаться хитрый обманщик, то не миновать им ссоры, и каждый из них примется строить козни, чтобы погубить своего прежнего друга. Об этом рассказывают такую притчу: