Виктор Гюго - Отверженные

Так разглагольствовал в своем уголке, в задней комнате кафе Мюзен, пьяный Грантэр, задев по дороге судомойку. Боссюэт, протянув к нему руку, хотел заставить его замолчать, но Грантэр не унялся.

— Долой лапы, орел из Mo! — крикнул он. — На меня не подействует твой жест Гиппократа {375} 375 Гиппократ (ок. 460-ок. 370 г. до н. э.) — древнегреческий врач, реформатор античной медицины, материалист. В традициях Гиппократа, ставших основой дальнейшего развития клинической медицины, отражены индивидуальный подход к больному, лечение больного, а не болезни. С именем Гиппократа связано представление о высоком моральном облике и образце этического поведения врача. , отвергающего приношения Артаксеркса {376} 376 …отвергающего приношения Артаксеркса… — Артаксеркс, имя трех персидских царей, живших и царствовавших в период 465–338 гг. до н. э. Трудно сказать, кого из них имел в виду Гюго. . Избавляю тебя от труда укрощать меня. К тому же мне грустно. Что могу я сказать вам? Человек плох, человек безобразен. Да, Бог промахнулся, создав этакую сволочь. Бабочка удалась, человек не удался. Толпа — сборище всяких уродств. Кто ни попадись — все негодяи, a femme [79] Женщина (фр.). рифмуется с infârme [80] Бесчестная (фр.). . Да, у меня сплин, осложненный меланхолией и ипохондрией, а потому я злюсь, бешусь, зеваю, скучаю, и потому все мне надоело и опротивело. К черту всех!

— Замолчи же наконец, прописное Р! [81] Игра слов: «grand R» — «прописное Р», звучит как фамилия Грантэр. — сказал Боссюэт, который обсуждал с кем-то в сторонке трудный юридический вопрос и запутался среди длинной фразы на судейском жаргоне. Вот выдержка из нее:

«…и я, хоть юрист еще неопытный и, так сказать, прокурор-любитель, поддерживаю нижеследующий тезис: согласно обычному праву Нормандии ежегодно в Михайлов день подати уплачивались сеньору всеми и каждым как с свободных от залога, так и с находящихся под запрещением или отданных в долгосрочную аренду земель, а равно с поместий, спорных и свободных от всяких повинностей или же заложенных и принятых в залог…»

затянул Грантэр.

Около него стоял столик, за которым было очень тихо. Лист бумаги, чернильница и перо между двумя рюмками указывали на то, что здесь сочиняется водевиль. Это важное дело обсуждалось вполголоса, и две трудящиеся головы чуть не касались одна другой.

— Начнем с имен. Раз придуманы имена, найдется и сюжет.

— Верно. Диктуй. Я буду писать.

— Господин Доримон.

— Рантье?

— Конечно. Его дочь Целестина.

— …тина. Дальше?

— Полковник Севваль.

— Ну, это слишком избито. Я лучше напишу Вальсен.

Рядом с водевилистами сидела еще пара, которая тоже, пользуясь шумом, говорила тихо. Здесь обсуждалась дуэль. Тридцатилетний старик поучал семнадцатилетнего юношу и описывал, с каким противником ему придется иметь дело.

— Черт возьми! Вы должны остерегаться. Он великолепно дерется на шпагах. У него чистая игра. Он ловко нападает, не пропустит ни одного финта, обладает твердостью руки, пылом, задором, верным выпадом и математической защитой, черт побери! И к тому же он левша.

В противоположном углу от того, в котором сидел Грантэр, Жоли и Багорель играли в домино и толковали о любви.

— Какой ты счастливчик! — говорил Жоли. — Твоя возлюбленная всегда смеется.

— И напрасно. Возлюбленной смеяться не полагается. Это подзадоривает изменить ей. Когда видишь ее веселой, не чувствуешь угрызений совести. Другое дело, если она грустна. Тогда как-то совестно обмануть ее.

— Какой ты неблагородный! Так приятно, когда женщина смеется! И вы никогда не ссоритесь!

— Благодаря условию, которое мы заключили. Вступив в священный союз, мы определили друг другу границы и никогда не переступаем их. Вот почему у нас не нарушается мир.

— Во время мира еще больше уясняешь себе счастье.

— А ты, Жоли? В каком положении твоя ссора с мамзель?.. Ты знаешь, о ком я говорю.

— Она дуется на меня с каким-то жестоким упорством.

— А между тем ты, как влюбленный, мог бы растрогать ее своей худобой.

— Увы!

— На твоем месте я разошелся бы с нею.

— Это легко сказать.

— И сделать. Как ее зовут — кажется, Музикетта?

— Да. Ах, Багорель, это такая прелестная девушка, развитая и всегда мило одетая, с маленькими ручками и ножками, беленькая, пухленькая, с глазами волшебницы. Я без ума от нее.

— В таком случае старайся понравиться ей, будь поэлегантнее, займись костюмом. Купи-ка у Штауба панталоны из английского сукна. Средство недурное и может помочь тебе.

— А как цена? — крикнул Грантэр.

В третьем углу затеялся горячий спор о поэзии. Языческая мифология сцепилась с мифологией христианской. Дело шло об Олимпе, который в силу своего романтизма привлек на свою сторону Жана Прувера, горячо защищавшего его.

Жан Прувер был застенчив только в спокойном расположении духа. Придя в возбужденное состояние, он вспыхивал, как порох, что-то шаловливое примешивалось к его энтузиазму, и он становился в одно и то же время весел и лиричен.

— Не будем оскорблять богов, — убеждал он. — Может быть, боги еще существуют. Юпитер, по-моему, совсем не похож на мертвого. Вы утверждаете, что боги — мечта. Но даже и теперь, когда эти мечты развеялись, природа хранит в себе следы великих языческих мифов. Какая-нибудь гора, например, хоть бы Виньемаль, похожая в профиль на крепость, похожа вместе с тем и на головной убор Кибелы {377} 377 Кибела — богиня фригийского происхождения, Великая мать, богиня материнской силы, а также плодородия. Главное святилище богини в 204 г. до н. э. было перенесено в Рим. . Никто не докажет мне, что Пан {378} 378 Пан — в греческой мифологии защитник пастухов и мелкого рогатого скота, лесной демон, сын Гермеса, похотливое создание, получеловек с ногами козла, часто с козлиной бородой и рогами. Пан изобрел пастушескую свирель и играл на ней. не приходит по ночам играть на душистых стволах ив, затыкая пальцами поочередно то одну, то другую дырочку. И я всегда был убежден, что нимфа Ио {379} 379 Ио — в греческой мифологии дочь речного бога Инаха, возлюбленная Зевса. Гера превратила Ио в корову и наслала на нее овода, который ее постоянно жалил. Ио много странствовала, пока не пришла в Египет, где обрела человеческий облик и спокойствие. и есть причина возникновения водопада Писсеваш [82] Писсеваш — мочащаяся корова. .

В последнем углу рассуждали о политике. Бранили конституционную хартию Людовика XVIII. Комбферр вяло защищал ее, Курфейрак энергично пробивал в ней брешь. На столе лежал злополучный экземпляр знаменитой хартии Туке. Курфейрак схватил ее и потрясал ею, подкрепляя свои доказательства шелестом бумаги.