Дюла Ийеш - Избранное

Судя по сохранившимся многочисленным судебным документам и жалобам, нигде не грабили рабов и крепостных столь жестоко, как на монастырских землях. Этот монастырский метод — пример западной, высокой школы грабежа — очень быстро рождал противодействие. XII и XIII века оглашаются жалобами на монастыри, затем, с началом разложения средневекового уклада, жалобы несутся со всех сторон. Вначале эти жалобы имели какое-то действие. Некоторые из королей династии Арпадов в меру своих сил пытались кое-что подправить в гигантском творении Иштвана. С упадком их власти ухудшается судьба и крепостного крестьянства, и дворовых. Право на участие в управлении страной, как известно, давала земельная собственность; таким образом, венгерская история того отдаленного времени есть история крупных землевладельцев или крупных землевладений, история распрей между магнатами. О том, что ел, что думал крепостной крестьянин или раб, скажем, в эпоху святого Ласло, мы знаем ничтожно мало.

Оттон, епископ фрейзингенский, умерший в 1158 году, застал жителей Алфельда в середине XII века еще в шатрах. Наши историографы по большей части удовлетворяются тем фактом, что эти крепостные и рабы были иноземцами, мягко намекая этим на то, что жалеть их особенно нечего. Ну а господа завоеватели кровью, пролитой у Альпара [73] По свидетельству летописца Анонима, на месте Альпара стоял замок владевшего прежде Паннонией князя Залана, разбив которого венгры утвердились на своей новой родине. , обрели право на землю и на господство. Однако истина, как мы видели, прямо противоположна этому утверждению. Как свидетельствуют, между прочим, их меткие клички, рабы были венграми. Из числа венгров даже вожди не брали землю в собственность: они просто не понимали ее ценности, считая богатством только скот. Агоштон [74] Агоштон, Петер (1874–1925) — политический деятель, социал-демократ; автор научного труда «История венгерских крупных землевладений». , которого никак нельзя упрекнуть в национальной предвзятости, показывает и настаивает на том, что частными землевладельцами вначале, да и позднее почти без исключения были чужестранцы, главным образом немцы, уже знавшие на примере западного, более развитого хозяйствования ценность и способы приобретения земли. Они-то и основывают затем крупные поместья и порабощают даже бывших вольных общинников, уже тогда открыто ссылаясь на историческое развитие и особое положение страны. Была эпоха, когда барщина в Австрии составляла двенадцать дней в году, а у нас в это же время — три дня в неделю.

В конце XIV века в Англии крепостничество, по существу, было упразднено. Во всем мире экономическая необходимость требовала нового способа производства. Некоторое время спустя феодализм у нас начинает принимать уродливые формы вопреки историческому развитию, вопреки интересам народа и страны. На некогда сильный и по-своему преуспевающий, даже весьма упорно сопротивлявшийся земледельческий народ спустилась ночь угнетения, такая непроглядная, что стало почти невозможно уловить разницу между батраком и крепостным крестьянином и даже между крепостным и разоренным дворянином. Шли столетия, лишь изредка озаряемые лучом солнца или всполохом пожара. Возник особый венгерский мир, который, кстати сказать, отличался от западного и ни на йоту не разнился, например, с польским или южнорусским.

Как известно, в своем стремлении к королевской власти Мате Чак [75] Чак, Мате (ок. 1260–1321) — крупный феодал, образовавший в период смуты (когда королевский род Арнадов угас) собственное малое королевство. в политических целях ввел в своих владениях оброк по западному образцу, уже существовавший у чехов. Благодаря этому он приобрел популярность и армию рьяных сторонников. А мятежный воевода Ласло восстановил в Трансильвании восточные, более простые, но и более человеческие обычаи. Мате Чак и Ласло были разгромлены вовсе не силой оружия, а прежде всего коварством королевской власти, которая на некоторое время переняла их нововведения. Значит, в ту пору крестьянство как-то еще могло защищаться. Чем объяснить, что все учащающиеся крестьянские восстания вовлекали и значительную часть венгерского мелкопоместного дворянства? Более того, и деревенских приходских священников тоже! Кто были эти и им подобные люди? Официальная история предала их анафеме и позору.

Земли было много. Но, разумеется, не для земледельцев. «В статье 2-й Уложения 1411 года говорится о больших и малых воротах. Под большими воротами разумелся целый крестьянский надел, являющийся единицей налогового обложения, а под малыми воротами, или калиткой, — только часть надела. Ибо, едва вся территория страны по тогдашним демографическим условиям была заселена и уже не осталось удобных для вырубок площадей, полный надел крепостного крестьянина стали дробить на половины, четверти, осьмушки. С другой стороны, в этот период начинает все более выделяться прослойка населения, называемая желлерами, которые уже не имели пахотного надела. Обладая в лучшем случае лишь небольшим виноградником или же только домом, кормились они обычно трудом на земле крепостных крестьян, имевших надел… они-то и составляли самый низший слой населения», — сообщает о предках батраков Ачади, к сожалению, лишь мимоходом, говоря в основном о другом; на них его взгляд не задерживается.

У желлеров, таким образом, земли нет, тем более нет ее у батраков. Живут они в пустах, их голос слышен очень редко. Работники огромных поместий в Шоймоше и Варалье умоляют, между прочим, о том, чтобы им разрешили веять пшеницу и промывать свиные кишки в своих домишках под горой, а не на вершине горы, потому что трудно взбираться на гору по обледенелой дороге, особенно кормящим матерям, вынужденным брать с собой и младенцев. Это типичная батрацкая просьба, и немало ей подобных могли бы высказать обитатели пуст, если бы вообще осмелились подать голос… С вышеуказанной просьбой они обратились в начале 1514 года к своему помещику или к его приказчикам. О том, что спустя некоторое время они обратились к своему господину и его управляющим с чем-то иным, позволяют сделать вывод некоторые особенно кровожадные положения закона, принятого Государственным собранием в октябре того же года, после подавления восстания Дожи; в законе то и дело упоминаются некие пастухи, для которых предусматривается отсечение правой руки в случае, если у них будет найдено ружье, копье или другое оружие.

Статья 61 полностью посвящена этим пастухам. В остальных говорится лишь о крестьянах и крепостных вообще и, кроме лишения их всех человеческих и даже животных прав, даются подробнейшие описания методов казни, какие следует к ним применять. Это эпоха не защитников родины, а ярых защитников земли — эпоха Вербеци [76] Вербеци, Иштван (1458–1541) — крупный феодал, королевский наместник, один из авторов закона 1514 года, закрепощавшего крестьян. , который тоже не видел разницы между отдельными категориями крестьян. В статьях 15–20 его проекта Уложения, на котором он заработал славу и памятник, говорится, что каждый женатый крестьянин, кроме прежних повинностей, обязан ежегодно вносить 100 денариев, независимо от того, есть ли у него надел или же он желлер. Кроме того — два гуся и свинью. И еще — одну курицу ежемесячно. Здесь все предусмотрено. Трипартитум установил среди крестьян самое что ни на есть совершенное равенство: «Крестьянин на земле своего господина, кроме вознаграждения и компенсации за труд, никаких прав наследования земли не имеет, право собственности на всю землю принадлежит исключительно помещику». Это означает, что в правовом отношении крестьянство было поставлено на одну доску с безземельными батраками.