Элизабет Гаскелл - Север и Юг

Она вздрогнула, услышав голос Николаса. Он вошел, незамеченный ею.

— Нет нужды поучать мою девочку. Пусть она идет туда, куда ее зовут, — к золотым воротам, украшенным драгоценными камнями. Если это ее радует, пусть так и будет, но я не собираюсь морочить ей голову всякой чепухой.

— Но конечно, — ответила Маргарет, поворачиваясь к нему, — вы верите в то, что я сказала, что Бог дал ей жизнь и предопределил, какой она должна быть.

— Я верю в то, что вижу, и не более. Вот во что я верю, молодая леди. Я не верю всему тому, что слышу… Нет! Ни капли. Я слышал, как одна молодая девица всяко расспрашивала, где мы живем, и громко обещала, что навестит нас. А моя девочка потом дни и ночи думала об этом, вскакивала каждый раз, заслышав звук незнакомых шагов, она не знала, что я за ней наблюдаю. Но вот вы здесь, и вам будут рады, если, конечно, вы не собираетесь поучать нас.

Бесси умоляюще смотрела на Маргарет, сжимая ее руку в своих.

— Не сердитесь на него, — попросила она тихо. — Здесь многие думают, как он. Если бы вы их услыхали, вы не сердились бы на него. Он очень хороший, правда… но, — и в ее глазах мелькнуло отчаяние, — когда он говорит такие вещи, это заставляет меня желать смерти больше, чем обычно, мне так хочется много знать, меня волнуют эти чудеса.

— Бедная девочка… Бедняжка моя, я не хотел расстраивать тебя, но мужчина должен говорить правду, а когда я вижу, что народ становится хуже день ото дня и все вокруг приходит в упадок, я говорю себе: почему бы не оставить весь этот разговор о религии и не заняться тем, что понимаешь и знаешь? Это ведь так просто — говорить о том, что знаешь, и делать то, что умеешь.

Но девушка повторяла с болью в голосе:

— Не думайте о нем плохо, он хороший человек, правда. Я буду грустить даже в Граде Божьем, если отца там не будет. — Лихорадочный румянец появился на щеках Бесси, а в глазах — лихорадочное пламя. — Но ты будешь там, отец! Ты будешь! О! Мое сердце! — Она приложила свою руку к груди и мертвенно побледнела.

Маргарет обняла девушку и положила ее голову к себе на грудь. Она убрала тонкие и мягкие волосы Бесси с висков и смочила их водой. Глаза Николаса были полны любви и печали, он угадывал просьбы Маргарет без слов, и даже глупенькая сестра Бесси с готовностью повиновалась и стала двигаться поосторожнее, чтобы не шуметь. Через некоторое время смертельно опасный приступ прошел, и Бесси поднялась и сказала:

— Я пойду лягу, это лучше всего. Но, — она невольно схватила Маргарет за платье, — вы придете снова… я знаю, вы придете… просто скажите это!

— Я приду завтра, — пообещала Маргарет.

Бесси прильнула к отцу, и он собрался отнести ее наверх. Но как только Маргарет поднялась, чтобы уйти, он с видимым усилием произнес:

— Если бы Бог существовал, я бы попросил Его только об одном — благословить вас.

Маргарет ушла от них очень грустная и задумчивая.

Она опоздала домой к чаю. В Хелстоне опоздание к столу миссис Хейл расценивала как тяжелый проступок, но теперь подобные вольности, казалось, перестали раздражать ее, хотя в глубине души Маргарет страстно желала, чтобы мама отчитала ее, как в добрые старые времена.

— Ты нашла служанку, дорогая?

— Нет, мама, эта Энн Бакли ни за что бы не подошла.

— Полагаю, теперь моя очередь изображать из себя принца, примеряя милтонским девушкам туфельку служанки, — сказал мистер Хейл. — Вы обе потерпели поражение, как знать, может удача улыбнется мне.

Маргарет едва смогла улыбнуться в ответ на эту маленькую шутку, так она была подавлена тем, что увидела в доме Хиггинсов.

— Что ты собираешься сделать, папа? — спросила она.

— Ну, я мог бы обратиться к какой-нибудь уважаемой женщине, чтобы она порекомендовала мне девушку, хорошо известную ей или ее слугам.

— Очень хорошо. Но сначала мы должны найти такую уважаемую женщину.

— Вы ее нашли. Я уже завлек ее в ловушку, и вы поймаете ее завтра, если постараетесь.

— О чем вы говорите, мистер Хейл? — с любопытством спросила его жена.

— Ну, мой образцовый ученик — как называет его Маргарет — сегодня сказал мне, что его мать завтра собирается навестить миссис и мисс Хейл.

— Миссис Торнтон! — воскликнула миссис Хейл.

— Его мать, о которой он нам рассказывал? — спросила Маргарет.

— Я полагаю, у него только одна мать и ее имя миссис Торнтон, так что вы обе правы, — ответил мистер Хейл.

— Я бы хотела посмотреть на нее. Должно быть, она необычная женщина, — добавила миссис Хейл. — Возможно, у нее на примете есть девушка, которая устроила бы нас и согласилась бы у нас работать. Она представляется мне бережливой, экономной женщиной, думаю, что она мне понравится.

— Моя дорогая, — сказал мистер Хейл встревоженно, — прошу вас, не обольщайтесь прежде времени. Я полагаю, миссис Торнтон так же высокомерна и горда, как и наша маленькая Маргарет. И думаю, она не любит говорить ни о своем прошлом, ни о своих прежних невзгодах, ни об экономии. Я уверен, лучше не подавать виду, что мы знаем ее историю.

— Но, папа, кажется, мне несвойственно высокомерие. Хотя ты постоянно упрекаешь меня в этом, я не могу согласиться с тобой.

— Я не знаю, высокомерна ли миссис Торнтон. Но из того, что я узнал от ее сына, полагаю, что так оно и есть.

Однако характер миссис Торнтон не слишком занимал Маргарет. Ей лишь хотелось знать, должна ли она присутствовать при этом визите, поскольку он помешал бы ей пойти навестить Бесси в первой половине дня. Однако, поразмыслив, она решила, что в любом случае должна остаться дома и помогать матери.

Мистеру Торнтону пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить мать нанести ответный визит Хейлам. Она не часто соблюдала светские формальности, а когда ей приходилось это делать, она выполняла свои обязанности скрепя сердце. Сын подарил ей коляску, но она запретила ему держать лошадей. И они нанимали лошадей лишь для торжественных случаев, когда миссис Торнтон выходила в свет. Не далее как две недели назад она наняла лошадей на три дня и нанесла визиты всем своим знакомым и теперь могла спокойно сидеть в своем кресле, ожидая, когда те в свою очередь придут к ней. Крэмптон находился слишком далеко, чтобы идти туда пешком. И миссис Торнтон несколько раз переспрашивала сына, в самом ли деле он желает, чтобы она потратилась на кеб и съездила к этим Хейлам. Она была бы рада, если бы без этого можно было обойтись. Миссис Торнтон заявила, что «нет смысла поддерживать близкие отношения со всеми учителями Милтона; это все равно как если бы ты захотел, чтобы я навестила жену учителя танцев Фанни!».

— Я бы так и поступил, мама, если бы у мистера Мейсона и его жены было так же мало друзей, как у Хейлов в этом незнакомом для них месте.