Элизабет Гаскелл - Жены и дочери

— Что ж, тогда не ездите! — сказал мистер Гибсон, разозлившись, не желая далее продолжать спор, особенно когда он чувствовал, что выходит из себя.

— Тебе этого хочется, Синтия? — спросила миссис Гибсон, желая найти предлог, чтобы сдаться.

Но ее дочь не поняла мотива этого вопроса и ответила тихо: — Не особенно, мама. Я бы охотнее отказалась от приглашения.

— Оно уже принято, — сказал мистер Гибсон, почти готовый поклясться никогда не вмешиваться в женские дела, что эффективно оградило бы его ото всех любовных дел в будущем. Его тронула уступка сквайра, он был доволен, что придумал, как доставить другим удовольствие, и вот как все закончилось!

— О, поедем, Синтия! — взмолилась Молли, умоляя не только словами, но и взглядом. — Поедем. Я уверена, тебе понравится сквайр. Это такое милое место, он будет так разочарован.

— Мне бы не хотелось терять достоинство, — сдержанно ответила Синтия. — Ты слышала, что сказала мама.

С ее стороны это были очень злые слова. Она намеревалась поехать и была абсолютно уверена, что мать уже в уме планирует, какое платье надеть по этому случаю. Мистер Гибсон, тем не менее, каким бы хорошим доктором ни был, не изучал анатомическое строение женского сердца, поэтому воспринял все слова буквально, и ужасно рассердился и на Синтию, и на ее мать. Настолько рассердился, что даже не осмелился заговорить. Он быстро прошел к двери, намереваясь выйти из комнаты, но голос жены задержал его. Она сказала:

— Мой дорогой, вам хочется, чтобы мы поехали? Если так, я оставлю свои чувства в стороне.

— Конечно, хочу! — произнес он коротко и сурово и вышел из комнаты.

— Тогда я поеду! — произнесла миссис Гибсон голосом жертвы — эти слова предназначались ему, но он едва ли услышал их. — Мы закажем пролетку у «Георга» и возьмем для Томаса ливрею, которую я давно жду, только дорогому мистеру Гибсону это не понравится. Но в подобном случае он не станет возражать. Томас поедет на козлах и…

— Но мама, у меня тоже есть чувства, — заметила Синтия.

— Чепуха, дитя! Когда все так прекрасно устроено.

Итак, они отправились в путь в назначенный день. Мистер Гибсон узнал, что дамы изменили свои планы, и что, в конце концов, они решили поехать. Но он настолько был рассержен тем, как его жена приняла приглашение, которое сквайр высказал с большей добротой, нежели ожидал мистер Гибсон, зная сквайра и его желания касательно женитьбы сына, что не высказал интереса, ни к самому визиту, ни к приему, который им оказали. Безразличие Синтии к тому, принять приглашение или нет, раздосадовало мистера Гибсона. Он не знал о принятых у них с матерью уловках и не понимал, сколько из этого высказанного безразличия было напускным, необходимым для того, чтобы отразить притворство и фальшивые чувства миссис Гибсон. Но несмотря на это раздражение ему, на самом деле, ужасно хотелось узнать, как прошел визит, поэтому он воспользовался первой же возможностью, чтобы остаться с Молли наедине, и расспросил ее о том, как вчера прошел ланч в Хэмли Холле.

— Значит вчера вы ездили в Хэмли?

— Да, я думала, и ты поедешь. Кажется, сквайр ждал тебя.

— Поначалу я думал поехать туда, но изменил свое решение, как и некоторые другие. Не понимаю, почему женщины должны удерживать монополию на непостоянство. Ну! Как все прошло? Весело, я полагаю, поскольку и твоя мама, и Синтия вернулись прошлым вечером в приподнятом настроении.

— Да, старый добрый сквайр принарядился, соблюдал правила приличия и был очень внимателен к Синтии, а она была так красива, гуляла с ним и слушала все его рассказы о саде и ферме. Мама устала и осталась в доме, поэтому они очень хорошо поладили и много времени провели друг с другом.

— А моя малышка бежала следом?

— О, да. Ты знаешь, там я была почти как дома, и кроме того… конечно…, - Молли покраснела и не закончила предложение.

— Ты думаешь, она достойна его? — спросил ее отец, словно она закончила свои слова.

— Роджера, папа? Она очень мила, и очень, очень очаровательна.

— Очень очаровательна, если хочешь, но почему-то я не совсем понимаю ее. Почему она хочет все сохранить в секрете? Почему ей так не хотелось ехать и оказать уважение отцу Роджера? Она восприняла это приглашение так прохладно, словно я пригласил ее пойти в церковь!

— Не думаю, что она восприняла его прохладно. Я не совсем понимаю ее, но, тем не менее, люблю так же сильно.

— Гм. Мне нравится, когда я полностью понимаю людей, но я знаю, для женщин в этом нет необходимости. Ты в самом деле думаешь, что она достойна его?

— О, папа… — начала Молли, а затем остановилась. Ей хотелось высказаться в пользу Синтии, но она не смогла подобрать слова, которые бы обрадовали отца. Мистера Гибсона же, казалось, не слишком волновало, услышит он ответ или нет, потому что он следовал за своими собственными мыслями и в итоге спросил Молли, получила ли Синтия письмо от Роджера.

— Да, утром в среду.

— Она показывала его тебе? Но, конечно же, нет. Кроме того, я прочел письмо сквайра, в котором все рассказано о нем.

Синтия к большому удивлению Молли сказала, что та может читать письма, если хочет, но Молли отказалась воспользоваться разрешением из-за Роджера. Она подумала, что он, возможно, изливает свое сердце одному единственному человеку, и что будет несправедливо читать его признания.

— Осборн был дома? — спросил мистер Гибсон. — Сквайр не думал, что он вернется, но этот юноша так непостоянен…

— Нет, его еще не было дома, — ответила Молли и вся залилась краской, поскольку ей пришла в голову мысль, что Осборн, возможно, был у своей жены… той таинственной жены, о чьем существовании она была осведомлена, но о которой она знала так мало, и о которой отцу было ничего не известно. Мистера Гибсона встревожил ее румянец. Что он означал? Достаточно мучительно узнавать, что один из драгоценных сыновей сквайра влюбился в девушку запретного сословия. И что нужно говорить и делать, если что-то чистое возникло между Осборном и Молли? Он решил заговорить об этом сразу, чтобы освободиться от нового опасения.

— Молли, для меня стал сюрпризом роман между Синтией и Роджером Хэмли…если еще есть что обсудить, дай мне знать сразу, честно и открыто. Я знаю, тебе неловко отвечать на этот вопрос, но я бы не спросил, если бы не имел для этого убедительных причин, — он взял ее за руку. Молли посмотрела на него чистыми, честными глазами, которые наполнились слезами, когда она заговорила. Она не знала, почему появились слезы, возможно потому, что она уже не была такой сильной, как прежде.

— Если ты боишься, что Осборн думает обо мне, как Роджер — о Синтии, папа, ты ошибаешься. Мы с Осборном друзья и только, и более никогда не будет. Это все, что я могу сказать тебе.