Элизабет Гаскелл - Жены и дочери

— Вы получили еще одно письмо, так ты сказала, милочка? — спросила мисс Браунинг. — Полагаю, на этот раз миссис Гибсон написала тебе?

— Оно на большом листе, на одной половине Синтия написала мне, а другая адресована папе.

— Безусловно, это замечательная идея. И что пишет Синтия? Она довольна?

— О, да. Я так думаю. У них был званый вечер. А однажды вечером, когда мама была у леди Камнор, Синтия пошла играть со своими кузенами.

— Честное слово! И все на одной неделе? Я называю это разгульным образом жизни. Четверг следовало занять путешествием, пятницу — отдыхом, а воскресенье — на всем белом свете воскресенье; и им следовало писать во вторник. Что ж! Я надеюсь, Синтия не найдет Холлингфорд скучным, когда вернется домой.

— Не думаю, что это вероятно, — сказала мисс Фиби с немного притворным и хитрым выражением, которое придало странности ее приятному невинному лицу. — Ты часто видишься с мистером Престоном, Молли?

— Мистером Престоном?! — воскликнула Молли, краснея от неожиданности. — Нет! Не часто. Он всю зиму провел в Эшкоме! Он только что вернулся, чтобы здесь обосноваться. Что заставило вас так думать?

— О, маленькая птичка начирикала нам, — ответила мисс Браунинг. Молли знала эту маленькую птичку с детства, всегда не терпела ее и хотела свернуть ей шею. Почему бы людям просто не сказать, что они не намерены выдавать имя своего информанта? Но это была любимая форма отговорки барышень Браунинг, а для мисс Фиби это была наивысшая точка остроумия.

— Маленькая птичка однажды летала на Хит-лейн и увидела, что мистер Престон и юная леди… мы не скажем, кто… прогуливаются вместе как добрые друзья, то есть он был верхом на лошади. Но тропинка поднималась над дорогой, как раз там, где небольшой деревянный мост над ручьем…

— Возможно Молли посвящена в тайну, и нам не следует спрашивать ее об этом, — сказала мисс Фиби, видя крайнее смущение и досаду Молли.

— Не может быть, что это большая тайна, — заметила мисс Браунинг, произнеся выражение маленькой птички и напуская на себя манеру величественного упрека за то, что мисс Фиби перебила ее, — мисс Хорнблауэр говорит, что сам мистер Престон помолвлен…

— Во всяком случае, не с Синтией, это я знаю определенно, — ответила Молли с какой-то горячностью. — И, пожалуйста, перестаньте распространять подобные слухи, вы не знаете, какой вред они могут причинить. Я терпеть не могу подобную болтовню! — разумеется, со стороны Молли было не слишком уважительно говорить таким тоном, но она думала только о Роджере; и мысли о страданиях, которые могут причинить подобные слухи, если когда-нибудь дойдут до него (в центре Африки!) заставили ее покраснеть от раздражения.

— Ай-ай-ай! Мисс Молли! Разве вы не помните, что я намного старше вашей матери, и с вашей стороны недостойно так говорить с нами… со мной! «Болтовню». В самом деле, Молли…

— Прошу прощения, — сказала Молли, только отчасти раскаиваясь.

— Полагаю, ты не хотела так говорить с сестрой, — сказала мисс Фиби, стараясь помириться.

Молли не сразу ответила. Ей хотелось объяснить, сколько вреда могут причинить подобные слухи.

— Но разве вы не понимаете, — продолжила она, все еще краснея от раздражения. — Насколько плохо говорить о таких вещах подобным образом? Предположим, один из них не безразличен кому-то еще, и что может случиться, вы знаете. Мистер Престон, например, может быть с кем-то помолвлен?

— Молли! Мне жаль эту женщину! Действительно, жаль. Я очень плохого мнения о мистере Престоне, — заметила мисс Браунинг предостерегающим тоном, ей на ум пришла новая мысль.

— Хорошо, но женщина, или молодая девушка не хотела бы услышать подобные слухи о мистере Престоне.

— Возможно, и нет. Но, тем не менее, помяни мое слово, он большой сердцеед, и молодым девушкам лучше не иметь с ним дел.

— Думаю, они случайно встретились на Хит-лейн, — вставила мисс Фиби.

— Мне ничего об этом неизвестно, — ответила Молли, — признаю, я была грубой, только, пожалуйста, не говорите больше об этом. У меня есть причины просить вас, — она встала, по удару церковных часов поняв, что уже намного позднее, чем она ожидала, и, зная, что к этому времени ее отец возвращается домой. Она наклонилась и поцеловала серьезную и невозмутимую мисс Браунинг.

— Как ты выросла, Молли! — сказала мисс Фиби, беспокоясь о том, как бы сгладить недовольство сестры. — «Высокая и стройная, как тополь», как поется в старой песне.

— Возрастай в благодати, Молли, а так же, будь красивой! — произнесла мисс Браунинг, провожая девушку глазами. И как только Молли ушла, мисс Браунинг поднялась и закрыла дверь довольно плотно, а затем села рядом с сестрой и сказала тихим голосом: — Фиби, это сама Молли была на Хит-лейн с мистером Престоном в тот день, когда их вместе видела миссис Гудинаф!

— Боже милостивый! — воскликнула мисс Фиби, принимая ее слова за бесспорную истину. — Откуда ты знаешь?

— Сложила два и два. Разве ты не заметила, как покраснела Молли, а затем побледнела, и как она сказала, что ей точно известно, что мистер Престон и Синтия Киркпатрик не помолвлены?

— Возможно, и не помолвлены. Но миссис Гудинаф видела, как они прогуливались вместе, вдвоем…

— Миссис Гудинаф только пересекала Хит-лейн у Шайэ Оак, проезжая в своем фаэтоне, — сказала мисс Браунинг нравоучительно. — Нам всем известно, как она трусит ездить в экипаже, поэтому вполне вероятно, что она лишь отчасти поняла, что к чему, она не слишком хорошо видит, даже когда устойчиво стоит на земле. У Молли и Синтии похожие новые шали из шотландки, и они одинаково украшают свои шляпки, а с Рождества Молли вытянулась ростом с Синтию. Я всегда боялась, что она будет невысокой и толстой, но теперь она такая высокая и стройная, как нужно. Я ручаюсь, миссис Гудинаф видела Молли и приняла ее за Синтию.

Когда мисс Браунинг произнесла «ручаюсь», мисс Фиби перестала сомневаться. Она несколько минут сидела в молчании, обдумывая услышанное. Затем она сказала:

— В конце концов, это будет не такая плохая партия, сестра, — она говорила очень кротко, ожидая одобрения.

— Фиби, это будет плохая партия для дочери Мэри Пирсон. Если бы я знала то, что я знаю сейчас, мы бы не стали пить с ним чай в прошлом сентябре.

— Почему, что ты знаешь? — спросила мисс Фиби.

— Мисс Хорнблауэр рассказала мне многое: я думаю, некоторые вещи тебе не следует знать, Фиби. Он был помолвлен с очень красивой мисс Грегсон в Хенвике, откуда он родом, а ее отец порасспрашивал и узнал о нем столько плохого, что заставил дочь разорвать помолвку, а она умерла.

— Как ужасно! — воскликнула мисс Фиби, очень впечатленная словами сестры.

— Кроме того, он играет на бильярде, ставит на скачках, а некоторые говорили, что он держит скаковых лошадей.