Марк Твен - Сыскные подвиги Тома Соуэра в передаче Гекка Финна

Однако, все скоро устали, но не Том Соуэр! О, это было не в его характере! В ночь на воскресенье он не мог даже заснуть, все придумывал средство, а на рассвете стаскивает он меня с постели и кричит с восхищением:

— Скорее одевайся, Гекк! Я придумал! Нужна ищейка!

Минуты через две, мы уже бежали берегом к деревне, хотя было еще темно. У старого Джэффа Гукера была ищейка и Том хотел выпросить ее.

— Только следы-то теперь уже не свежи, Том, — сказал я. — К тому же были дожди…

— Ничего не значит, Гекк. Если труп запрятан где-нибудь в лесу, «собака» найдет его. Если убийцы даже закопали его, то, разумеется, не глубоко, иначе быть не может, и собаке стоит пройти по этому месту, чтобы почуять мертвечину. Гекк, мы прославимся, это так же верно, как то, что ты родился на свет!

Он так и горел; стоило ему только затлеться, и всего его так уже пламенем и охватит. Так было и теперь; через две минуты он уже нарисовал себе все: мы не только найдем тело, нет, мы нападем и на след убийцы, будем гнаться за ним, не выпустим его из вида, пока…

— Прекрасно, — сказал я, — но сперва найдем тело; полагаю, что и этой работы будет довольно нам на сегодня. До сих пор известно нам только то, что трупа не оказывается и следов убийства нет. Очень возможно, что этот плут просто ушел куда-нибудь и никто не думал его убивать.

Он нахмурился и говорит мне:

— Гекк Финн, я не знаю, кто бы умел лучше тебя отравлять решительно все! Пока тебе самому успех дела кажется сомнительным, ты стараешься разочаровывать и других. Что тебе за радость окачивать холодной водой этот труп и выдумывать собственную свою эгоистическую теорию о том, что никакого убийства и не было? Казалось бы, что нечего тебе мешать здесь. Я не понимаю, что заставляет тебя так поступать. Я-то никогда не позволил бы себе этого по отношению к тебе. Нам представляется теперь такой великолепный случай совершить подвиг, а ты…

— Да сделай милость! — перебил я. — Я очень жалею о том, что говорил, и беру свои слова назад. Я сказал спроста. Располагай все, как знаешь. Мне собственно и дела нет о Юпитере; если он убит, я готов радоваться этому, как и ты; если нет…

— Я никогда не говорил, что рад этому. Я только…

— Ну, если ты огорчен, то и я огорчен. Словом, куда ты повернешь, туда и я. Пусть он…

— Никакого повертывания тут нет, Гекк Финн, и речи о том не было. А что касается до…

Он забыл, о чем начал речь, и стал шагать молча, в раздумье, но скоро воскликнул опять:

— Как хочешь, Гекк, а отличная штука будет, если мы найдем труп после того, как все отказались уже от попсов, а потом выищем и убийцу. Это принесет честь не только нам, но и дяде Силасу, потому что это будет сделано нами. Он снова оживет, увидишь, или я не добьюсь этого!

Но когда мы пришли в кузницу Джэффа Гукера и сказали ему, что нам нужно, он тоже порядочно нас охладил.

— Берите собаку, если хотите, — сказал он, — но все это вздор, не найдете вы никакого трупа, потому что и нечего находить. Все перестали искать, и правы. Как пораздумали, то и поняли, что убитого быть не может. Хотите знать, почему? Я скажу. По какому поводу убивает один человек другого? Том Соуэр, ответь!

— Ну… он…

— Отвечай прямо, ты не дурак. Почему убивает?

— Иногда из мести… Случается тоже…

— Постой. Одну вещь за раз. Ты говоришь: из мести. Это верно. Ну, в ком могла зародиться месть к такому ничтожному увальню? Кто мог захотеть убить подобного… кролика?

Том прикусил язык. Я полагаю, что он не обдумывал еще никогда тех причин, по которым один человек возьмет да и убьет другого, а теперь он видел, что трудно было предположить, чтобы кто-нибудь мог озлиться до такой степени на такую овцу, как Юпитер Денлап. Кузнец продолжал:

— И так, месть надо отложить в сторону; что же теперь? Грабеж?.. Вот это так, Том! Да, сэр, что дело, то дело. Кто-нибудь польстился на его оловянные пряжки и…

Но ему казалось это так потешным, что он залился смехом и хохотал, хохотал до упаду, а Том был совсем уничтожен; я видел, что он стыдился своего прихода и рад был бы не начинать вовсе этого дела. Но старик Гукер привязался к нему. Он перебирал все случаи, по которым одному человеку может придти охота убить другого, и всякий дурак мог видеть, что ни один из этих случаев не подходил к Юпитеру; это доставляло нескончаемую потеху старику; он не переставал глумиться над всею историею и над теми, что разыскивали труп.

— Если бы у них была капля здравого смысла, — говорил он, — то они догадались бы, что этот лентяй просто улизнул, желая дать себе отдых после работы, через какую-нибудь неделю, другую он воротится сюда, и какие-то рожи вы скорчите? А, впрочем, Господь с вами, берите мою собаку и отправляйтесь с нею на поиски. Бери ее, Том!

И он снова закатился хохотом без конца. Но Тому было уже неловко отступить и он сказал: «Спасибо, отцепите собаку», что Гукер и сделал, и мы пошли домой, все слыша, как он еще не перестает хохотать.

Собака была премилая. Нет собак ласковее ищеек, а эта же знала Тома и меня. Она прыгала и носилась вокруг нас так приветливо и была в восхищении, находясь на свободе и в полном отпуску; но Том был так расстроен, что даже мало обращал внимания на нее и говорил, что сожалеет теперь, зачем не удержался и не обдумал всего хорошенько, прежде чем сунулся в глупое дело… Старый Джэфф Гукер станет теперь рассказывать всем и нам не обобраться насмешек!

Мы шли так, задами, домой, были оба в худом настроении и замолкли. Вдруг в то время, как мы поровнялись с дальним концом нашего табачного поля, раздался протяжный собачий вой. Мы бросились на этот звук и увидали, что наша собака скребет землю лапами из всей силы, поднимая по временам голову вверх и начиная выть снова.

Она стояла над продолговатым четвероугольником, имевшим форму могилы. Вследствие бывших дождей земля тут осела и потому на ней явственно обрисовывалась эта форма…

И когда собака разрыла грунт на несколько дюймов вглубь, она вытащила оттуда что-то… именно руку в рукаве. Том перевел дух и сказал:

— Идем, Гекк… Найдено.

Как мне стало страшно!.. Мы выбежали на дорогу и позвали первых людей, которые нам встретились. Они схватили заступ из сарая и вырыли труп. В каком волнении были все, скажу вам! Лица уже нельзя было признать, но в этом и не было нужды. Все говорили: «Бедный Юпитер! Это его одежда, до последнего лоскута!»

Некоторые из присутствовавших бросились оповестить всех и донести мировому судье для того, чтобы он мог тотчас нарядить следствие, а мы с Томом кинулись домой. Том был вне себя и совсем задыхался, когда мы вбежали в комнату, в которой находились дядя Силас, тетя Салли и Бенни. Том так и выпалил:

— Мы с Гекком нашли труп Юпитера Денлапа, мы одни с ищейкой, после того, как все отказались от поисков; и если бы не мы, не отыскать бы его никогда. И он был убит дубиной или чем-нибудь в таком роде; я пойду отыскивать убийцу и, увидите, отыщу.