Толстой Л.Н. - Полное собрание сочинений. Том 83

Завтра постараюсь заняться Ив[аномъ] Ил[ьичомъ], но это лучше не обѣщать, a сдѣлать. Впрочемъ Иванъ Ильича можно бы въ концѣ всего, какъ самое послѣднее. 5Цѣлую тебя и дѣтей. Нынче тихо, туманъ и тепло. Теперь прояснило.

На конверте: Москва. Долго-Хамовнич[ескій] переул[окъ] № 15. Графинѣ Софьѣ Андревнѣ Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой в ПЖ, стр. 271—272. Датируется на основании почтовых штемпелей: «Ясенки. 17 октября 1885; Москва. 17 октября 1885».

1От 12 октября. В нем идет речь об удешевлении изданий «Посредника» по предложению Сытина.

2«Так что же нам делать?»

3Толстой писал Т. А. Кузминской: «Я получил, Таня, прежде твою рукопись в целости, а на другой день письмо. Рукопись я тотчас же прочел и одобрил. В первый свободный вечер перечту еще с пером в руке и с строгим судом. Но мне кажется поправлять придется очень мало: рассказ очень интересный и просто написанный». Рассказ Кузминской, исправленный Толстым, был напечатан под названием «Бешеный волк» в «Вестнике Европы» за 1886 г., № 6.

4Александр Петрович Иванов, переписчик.

5То есть как последнюю вещь в томе «Произведений последних годов» («Сочинения гр. Л. Н. Толстого», М. 1886, часть двенадцатая).

1885 г. Октября 17. Я. П.

Вчера получилъ отъ Тани 1и Илюши, 2а нынче принесли твое письмо 3и телеграмму. 4Ты должно быть получила послѣ этаго мое письмо, а то и два, — не помню. По всему вижу, что ты очень тревожна, и это меня очень огорчаетъ, т. е. я чувствую за тебя, и мнѣ больно. Желалъ бы помочь тебѣ, но ты вѣдь сама знаешь, что я не могу этаго сдѣлать, и что то, что я говорю — не могу, не есть отговорка. Всѣ тѣ дѣла, — или по крайней мѣрѣ большинство ихъ, — которыя тебя тревожатъ, какъ-то: ученіе дѣтей, ихъ успѣхи, денежныя дѣла, книжныя даже, — всѣ эти дѣла мнѣ представляются ненужными и излишними. Ты, пожалуйста, не отдавайся чувству досады и желанію упрека — вѣдь ты знаешь, что это происходитъ не отъ хитрости моей и лѣни, чтобы избавиться отъ труда, но отъ другихъ причинъ, которыя я не считаю дурными, и потому въ этомъ отношеніи — какъ я ни люблю пытаться исправиться, — не могу желать исправиться. Если, какъ ты иногда высказывала, ты думаешь, что я впадаю въ крайности, то если ты вникнешь въ мои мотивы, то ты увидишь, что въ томъ, что руководитъ мной, не можетъ быть крайности, п[отому] ч[то] если допустить, что на добромъ пути надо гдѣ-то остановиться, то лучше ужъ и вовсе не ходить по немъ. Чѣмъ ближе къ цѣли, тѣмъ меньше возможна остановка и тѣмъ съ большимъ напряженіемъ бѣжишь. Вѣдь я смотрю на жизнь и свою и семьи такъ, а не иначе не по капризу, а потому, что я жизнью выстрадалъ этотъ взглядъ на жизнь, и я нетолько не скрываю, почему я смотрю такъ, а не иначе, а высказываю, насколько умѣю, въ своихъ писаньяхъ. Все это я пишу только затѣмъ, чтобы ты не имѣла ко мнѣ недоброжелательнаго чувства, к[оторое], я боюсь, таится въ тебѣ. Если я ошибаюсь, то, пожалуйста, прости меня; если же нѣтъ, то искорени свою досаду на меня за то, что я остался здѣсь и не пріѣзжаю еще въ Москву. Присутствіе мое въ Москвѣ въ семьѣ почти что безполезно: условность тамошней жизни парализируетъ меня, а жизнь тамошняя очень мнѣ противна, опять по тѣмъ же общимъ причинамъ моего взгляда на жизнь, котораго я измѣнить не могу, и менѣе тамъ я могу работать. Мы какъ будто не договорились о томъ, какъ, почему и насколько времени я остался здѣсь; и мнѣ хочется, чтобы не было ничего недоговореннаго. Я остался п[отому], ч[то] мнѣ здѣсь лучше; тамъ я не нуженъ исключительно; а насколько? ты знаешь, что я плановъ никакихъ не дѣлаю. Пока живется, работается — живу. Знаю одно, что для моего душевнаго спокойствія и потому счастья, нужно, чтобы съ тобой были любовныя отношенія, и потому это условіе прежде всего. Если увижу, что тебѣ нехорошо безъ меня или мнѣ станетъ тяжела разлука со всѣми, и работа станетъ, то пріѣду. А тамъ все видно будетъ, только бы въ любви и согласіи.

Два старика 5печатай, только выпусти въ послѣднемъ періодѣ слова: «не въ Іерусалимѣ и не у угодниковъ». Портретъ непремѣнно сдѣлаю. 6Я совершенно здоровъ и бодръ. Никуда не хожу, никого не вижу, много работаю и руками, и «головой» какъ чортъ, 7встаю рано, — темно еще, и ложусь рано. До свиданья, цѣлую тебя и дѣтей. Пиши, какъ пишешь, о всѣхъ дѣтяхъ, — и маленькихъ.

На конверте: Москва. Долгохамовническій переулокъ. № 15. Графинѣ Софьѣ Андревнѣ Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 272—273. Датируется на основании почтовых штемпелей: «Почтовый вагон. 18 октября 1885; Москва. 18 октября 1885». В ПСТ ошибочно отнесено к 18 октября, стр.328.

1От 14 октября. В нем Т. Л. Толстая писала: «Тут грустно, особенно минутами как-то досадно на всех и на себя. Ничего не делаю, — не могу. Всё кажется очень дико, — а в сущности всё так же, как всегда, но мне кажется, что если мой взгляд переменился на вещи, то у всех он должен также перемениться».

2Письмо не сохранилось.

3Письмо не сохранилось.

4Телеграммы этой не сохранилось. С. А. Толстая писала 17 октября: «Не получая от тебя писем третий день, я пришла в свое преувеличенное беспокойство и послала телеграмму» (стр. 327).

5«Два старика» напечатаны на стр. 65—88 «Произведений последних годов» (часть XII сочинений гр. Л. Н. Толстого) М. 1886. Приведенных Толстым слов нет в напечатанном тексте.

6К тому «Произведений последних годов» приложен портрет Толстого.

7«Из сказки Льва Николаевича» (п. С. А.). См. стр. 150—151 «Произведений последних годов»: «И повестил Иван по всему царству, что проявился господин чистый и будет всех учить, как головой работать, и что головой можно выработать больше, чем руками, чтоб приходили учиться».

1885 г. Октября 18. Я. П.

Вчера написалъ тебѣ длинное письмо и Танѣ, 1но боюсь, что оно опоздаетъ, и ты опять встревожишься, и потому пишу и нынче хоть нисколько словъ. Нынче получилъ только отъ Тани. 2Жаль 5 р[ублей] за палецъ. Я живу все по прежнему очень хорошо тѣмъ, что очень много физически и умственно работаю, ничѣмъ не развлекаюсь, умѣренно и хорошо ѣмъ и сплю во время. Нынче вышла вода, и я пошелъ въ конюшню рано утромъ (кучеръ былъ на сватьбѣ), запрегъ Крысу въ бочку и поѣхалъ за водой. Чудное утро: съ одной стороны лошади разсыпаются по лугу, съ другой — стадо идетъ мимо посадки, съ третьей бабы съ пѣснями идутъ на работу. Вода чистая, лошадь милая, добрая, работа пріятная, ну, рѣдко, я испытывалъ такое удовольствіе. Это единственное событіе внѣшней жизни. Приходилъ Фейнерманъ еще, разстроенный тѣмъ, что ребята расшалились и онъ добромъ не могъ покорить ихъ. Но это произошло отъ новаго элемента Казначеевскихъ, 3и онъ не унываетъ. Внутренняя моя жизнь та, что пишу о наукѣ 4и думаю о васъ безпрестанно, и особенно послѣ вчерашнихъ писемъ. — Теперь 9-й часъ, и я усталъ и ложусь спать. Какъ — хоть ты и не любишь это признавать — какъ ты, въ какомъ ты состояніи душевномъ? а не какъ твои дѣла? Я все таки всегда думаю и буду думать, что какъ только ты въ хорошемъ душевномъ состояніи, то и дѣла всѣ всегда идутъ прекрасно. Жду съ нетерпѣніемъ завтрашняго письма — вѣроятно, будетъ отъ тебя. Прощай, душа моя, да свиданья.