Виктор Гюго - Ган Исландец

— Противъ Дронтгеймскаго губернатора. Не издѣвайтесь надо мной, моя милая; я пришла сюда для вашей же пользы. Не можетъ быть, чтобы отецъ вашъ защищалъ генерала Левина Кнуда отъ навѣтовъ Дронтгеймскаго губернатора!

— Генерала! Мнѣ кажется капитана Левина Кнуда… Ахъ, нѣтъ! Ваша правда. Мой отецъ, — продолжала Этель — показалъ столько же любви къ этому генералу Левину Кнуду, сколько ненависти къ Дронтгеймскому губернатору.

— Вотъ еще странная тайна! — подумала блѣдная высокая женщина, любопытство которой росло съ каждой минутой. — Милое дитя, что же произошло между вашимъ отцомъ и Дронтгеймскимъ губернаторомъ?

Эти вопросы утомили бѣдную дѣвушку и она пристально посмотрѣла на незнакомку.

— Развѣ я преступница, что вы допрашиваете меня такимъ образомъ?

Этотъ простой вопросъ повидимому смутилъ незнакомку, которая почувствовала, что коварство измѣнило ей. Тѣмъ не менѣе она продолжала слегка обиженнымъ тономъ.

— Вы бы не сказали мнѣ этого, если-бы знали, для чего и для кого пришла я сюда…

— Какъ! — вскричала Этель, — Вы отъ него? Вы принесли мнѣ вѣсточку отъ…

Вся кровь бросилась ей въ лицо; сердце ея сильно забилось въ груди, волнуемой нетерпѣніемъ и безпокойствомъ.

— Отъ кого? — спросила незнакомка.

Молодая дѣвушка не рѣшилась произнести имя своего возлюбленнаго. Въ глазахъ незнакомки примѣтила она блескъ мрачной, какъ бы адской радости и сказала печально.

— Такъ вы его не знаете!

Выраженіе обманутаго ожиданія второй разъ появилось на ласковомъ лицѣ посѣтительницы.

— Бѣдная дѣвушка! Чѣмъ могу я помочь вамъ?

Этель не слушала ее. Мысли увлекли ее въ сѣверныя горы за отважнымъ путешественникомъ. Голова ея поникла на грудь, руки невольно скрестились.

— Надѣется-ли вашъ батюшка выйти когда-нибудь изъ этой тюрьмы?

Она дважды повторила этотъ вопросъ, пока Этель вышла изъ задумчивости.

— Да, — отвѣтила она.

Слезы навернулись на ея глазахъ.

Глаза незнакомки сверкнули при этомъ отвѣтѣ.

— Надѣется, говорите вы! Какъ?.. Какимъ образомъ?.. Когда?..

— Онъ надѣется, что смерть освободитъ его изъ тюрьмы.

Иной разъ простота юной невинной души оказывается настолько могущественной, что разрушаетъ хитросплетенія заматерѣлаго въ коварствѣ сердца. Мысль эта должно быть пришла на умъ незнакомки, которая вдругъ измѣнилась въ лицѣ и, положивъ свою холодную руку на плечо Этели, сказала почти чистосердечно:

— Послушайте, знаете ли вы, что жизни вашего отца грозитъ новая опасность? Что его подозрѣваютъ какъ подстрекателя въ мятежѣ сѣверныхъ рудокоповъ?

Этель не поняла этого вопроса и съ удивленіемъ устремила свои большiе черные глаза на незнакомку.

— Что вы хотите сказать?

— Я говорю, что вашъ отецъ составилъ заговоръ противъ правительства; что его виновность почти дознана, что его преступленіе влечетъ за собою смертную казнь…

— Смертную казнь! Преступленіе!.. — вскричала несчастная дѣвушка.

— Преступленіе и смертная казнь, — торжественно повторила незнакомка.

— Мой отецъ! — вскричала Этель: — мой несчастный благородный отецъ, который проводитъ цѣлые дни, слушая какъ я читаю ему Эдду и Евангеліе, онъ заговорщикъ? Что онъ вамъ сдѣлалъ?

— Не смотрите на меня такимъ образомъ; повторяю вамъ, я не изъ числа вашиъ враговъ. Я только предупреждаю васъ, что вашего отца подозрѣваютъ въ тяжкомъ преступленіи. Быть можетъ, вмѣсто ненависти, я скорѣе заслуживаю благодарности.

Этотъ упрекъ тронулъ Этель.

— О, сударыня, простите меня! До сихъ поръ мы не встрѣчали ни одного живого существа, которое бы не относилось къ намь враждебно. Простите меня, если я недовѣряла вамъ.

Незнакомка улыбнулась.

— Какъ, дитя мое! До сихъ поръ вы не встрѣчали еще ни одного дружескаго существа?..

Щеки Этели вспыхнули румянцемъ. Одну минуту она колебалась въ нерѣшимости.

— Да… Богу извѣстно, что мы нашли только одного друга…

— Одного? — поспѣшно спросила незнакомка. — Прошу васъ назовите мнѣ его; вы не знаете какъ это важно… для спасенія вашего батюшки… Кто этотъ другъ?

— Не знаю. — сказала Этель.

Незнакомка поблѣднѣла.

— Вы насмѣхаетесь надо мной, между тѣмъ какъ я хочу вамъ помочь. Подумайте, дѣло идетъ о жизни вашего отца. Кто онъ? Скажите мнѣ, кто этотъ другъ, о которомъ вы мнѣ говорили?

— Богъ мнѣ свидѣтель, сударыня, что я знаю только его имя: Орденеръ.

Этель произнесла эти слова съ такимъ затрудненіемъ, которое испытываемъ мы, открывая постороннему человѣку священное имя, пробуждающее въ насъ самыя отрадныя воспоминания.

— Орденеръ! Орденеръ! — съ страннымъ волненіемъ повторила незнакомка, конвульсивно теребя бѣлыя кружева своего покрывала. — А какъ зовутъ его отца? — спросила она, запинаясь.

— Не знаю, — отвѣтила молодая дѣвушка. — Что мнѣ за дѣло до его семьи и отца. Орденеръ, сударыня, самый благородный человѣкъ въ мірѣ!

Увы! Тонъ этихъ словъ открылъ сердечную тайну Этели.

Незнакомка приняла спокойную важную осанку и спросила, устремивъ на молодую дѣвушку пристальный взглядъ.

— Слышали вы о скорой свадьбѣ сына вице-короля съ дочерью нынѣшняго великаго канцлера, графа Алефельда?

Она принуждена была повторить свой вопросъ, чтобы привлечь на него вниманіе Этели, мысли которой блуждали вдали.

— Кажется слышала.

Ея спокойствіе и равнодушіе повидимому до нельзя поразили незнакомку.

— Ну, что же вы думаете объ этомъ союзѣ?

Невозможно было примѣтить хотя бы малѣйшую перемѣну во взорахъ Этели, когда она отвѣтила.

— По правдѣ сказать, ничего. Дай Богъ, чтобы союзъ ихъ оказался счастливымъ.

— Но вѣдь графъ Гульденлью и графъ Алефельдъ, родители помолвленныхъ, заклятые враги вашего отца.

— Все же я желаю счастія ихъ дѣтямъ, — тихо повторила Этель.

— Мнѣ пришло въ голову, — продолжала коварная незнакомка, — такъ какъ жизнь вашего отца находится въ опасности, вы могли бы, по случаю предстоящаго брака, просить помилованія у сына вице-короля.

— Богъ наградитъ васъ за вашу добрую заботливость, сударыня. Но развѣ просьба моя дойдетъ до сына вице-короля?

Искреннее простодушіе этихъ словъ до такой степени поразило незнакомку, что та вскрикнула съ изумленіемъ.

— Какъ! Развѣ вы его не знаете?

— Этого вельможу! — удивилась Этель: — Вы забываете, что до сихъ поръ я не дѣлала шагу изъ этой крѣпости.

— Это правда, — пробормотала сквозь зубы незнакомка. — Что же лгалъ мнѣ этотъ выжившій изъ ума Левинъ? Очевидно, она не знаетъ его… — Однако, это немыслимая вещь! — продолжала она громкимъ голосомъ, — Вы должны были видѣть сына вице-короля, онъ былъ здѣсь.

— Можетъ быть, сударыня. Но изъ всѣхъ, приходившихъ сюда я не знаю никого, кромѣ моего Орденера…