Евгения Марлитт - В доме Шиллинга

— Довольно! Я говорила и дѣлала многое единственно изъ упорства, ради личной обороны противъ побѣдоноснаго ужаснаго нѣмца съ «холодной рыбьей кровью»!

И она спрятала свое лицо на его груди.

— О, моя бѣдная ослѣпленная мадонна! — вскричалъ онъ смѣясь и поворачиваясь къ шкафу, въ который онъ нѣкогда спряталъ свернутое полотно масляной картины. — Глаза то были настоящіе!

Она съ удивленіемъ посмотрѣла на него.

— Да, твои глаза, Мерседесъ. Маленькій портретъ на слоновой дощечкѣ… - при этихъ словахъ она украдкой взглянула на букетъ полевыхъ цвѣтовъ — о, я знаю, гдѣ найду свою собственность, — со смѣхомъ прервалъ онъ себя. — Сначала я смотрѣлъ на тебя изъ зимняго сада, какъ ты шла по лугу и рвала цвѣты. Потомъ ты спустилась съ лѣстницы, а я спрятался за китайскія ширмы и боялся, что сильное біеніе сердца выдастъ меня. Я видѣлъ, какъ ты съ сочувственной улыбкой смотрѣла на личико тринадцатилѣтней дѣвочки; эти глубокіе дѣтскіе глаза ты встрѣтишь на многихъ моихъ картинахъ, — они появлялись сами собой, хотѣлъ я или не хотѣлъ… Но вотъ однажды явилась ты сама и въ первую же минуту овладѣла моей душой, какъ Сатанелла, какъ демонъ, — я ненавидѣлъ и въ то же время боготворилъ эти леденящіе глаза; и въ порывѣ гнѣва уничтожилъ ихъ на лицѣ мадонны… А теперь я прижимаю къ сердцу этотъ сфинксъ… Счастливое превращеніе. Она съ нѣжной преданностью хочетъ быть моей, — но вполнѣ ли, Мерседесъ?

Онъ вдругъ опустилъ руки и, глубоко вздохнувъ, отошелъ отъ нея.

— Вотъ что долженъ я тебѣ сказать… Ты живешь въ волшебномъ замкѣ, утопаешь въ сказочной роскоши и привыкла бросать деньги щедрой рукой. Хотя я люблю тебя горячо и сильно, насъ можетъ разлучить твое желаніе остаться въ этомъ отношеніи донной де-Вальмазеда…

— Ты ошибаешься, — прервала она его съ улыбкой и взяла за руку. — Я буду ѣсть хлѣбъ своего мужа и носить платья, которыя онъ дастъ мнѣ. Я буду заботливой хозяйкой въ домѣ Шиллинга и постараюсь устроить нашъ очагъ по твоему желанію; — спроси у Биркнеръ, не выказала ли я ужъ нѣкоторыхъ способностей въ этомъ отношенiи!.. Но въ одномъ пунктѣ я хочу быть выше этого, Арнольдъ! Я хочу быть женой художника, имѣющей сюда доступъ во всякое время, съ которой онъ говоритъ о своихъ идеяхъ и планахъ! Разъ я буду женой знаменитаго человѣка, я должна имѣть право съ гордостью говорить себѣ, что и умственно я иду съ нимъ рядомъ…

Она не могла больше продолжать. Съ восклицаніемъ восторга привлекъ онъ ее къ себѣ и крѣпко поцѣловалъ.

— Теперь пойдемъ въ нашъ будущій домъ! — сказалъ онъ. — Я пріѣхалъ сегодня рано утромъ и ужъ видѣлъ, какъ ты меня хорошо поняла изъ моихъ писемъ.

Онъ отперъ стеклянную дверь, они вышли въ садъ и пошли по платановой аллеѣ, которая много ужъ видѣла перемѣнъ, счастья и горя… Они говорили объ Іозе и Паулѣ, о маіоршѣ и Люсили, причемъ донна Мерседесъ сказала съ блестящімъ взоромъ: «мы будемъ каждый день бывать на виллѣ, - должны же мы наблюдать за дѣтьми и бабушкой… Когда ты будешь кончать работу, мы будемъ отправляться туда, и тамъ ты будешь моимъ гостемъ.

— Хорошо, за простымъ ужиномъ…

— Само собой разумѣется, за „простымъ“ ужиномъ на террасѣ… У меня тамъ есть драгоцѣнное сокровище; но оно тамъ и останется навсегда въ моемъ салонѣ. Я держу пари, что оно будетъ привлекать тебя — какъ только ты его увидишь — сильнѣе, чѣмъ твоя невѣста…

— Позволь мнѣ усомниться въ этомъ!

— Нѣтъ, увидишь!

Онъ весело засмѣялся и повелъ ее по лѣстницѣ въ домъ. Двери широко распахнулись передъ ними, точно по мановенію волшебства.

Экономка и Анхенъ съ торжественнымъ видомъ появились изъ глубины передней, и по лицу „доброй старой“ Биркнеръ текли радостныя слезы. На ней былъ прекрасный новый чепчикъ, который ей привезъ Арнольдъ… „милостивый господинъ“, хотѣла я сказать. Вмѣсто заученныхъ поздравленій — отъ избытка чувствъ слова не сходили съ ея дрожащихъ губъ — она молча указала на усыпанную цвѣтами дорогу по коридору и по лестницѣ и на свѣжія гирлянды, украшавшія стѣны передней.

— У моей доброй Биркнеръ взоръ Кассандры, — шутливо сказалъ баронъ Шиллингъ, стараясь подавить сильное волненіе, охватившее его. — Она знала, что въ эту минуту въ домъ вступитъ невѣста.

И безъ дальнѣйшихъ разсужденій обнявъ толстую женщину, онъ горячо поцѣловалъ ее въ обѣ щеки, что онъ часто дѣлалъ ребенкомъ, такъ какъ она была для него все: мать, нянька, повѣренная и посредница между нимъ и строгимъ отцомъ…

Онъ повелъ свою невѣсту сначала не въ ея будущую комнату, прекрасный салонъ, примыкавшій къ террасѣ; двери большой средней залы были открыты настежь — и здѣсь цвѣты покрывали паркетъ и лежали у ногъ могучихъ фигуръ старыхъ рыцарей, наполнявшихъ тяжелыя золоченыя рамы, а портретъ стараго барона Крафта фонъ Шиллингъ былъ обвитъ сосновыми и дубовыми вѣтвями.

Его сынъ обнялъ прекрасную стройную женщину, стоявшую рядомъ съ нимъ и подвелъ ее къ портрету величественнаго офицера, смотрѣвшаго на нихъ пламеннымъ взоромъ.

— Вотъ, отецъ, дочь Люціана! — сказалъ онъ торжественно и серьезно, какъ будто бы прекрасная сильная рука, благословенія которой онъ такъ желалъ, могла дѣйствительно дать его. — Жертвоприношеніе бѣднаго Ісаака искуплено — доволенъ-ли ты?

Тамъ на улицѣ люди сновали за желѣзной pѣшеткой взадъ и впередъ, заглядывая черезъ художественную рѣшетку, любовались прелестнымъ фасадомъ дома съ колоннами, но никто и не подозрѣвалъ, что въ эту минуту „въ домѣ Шиллинга“ счастливо разрѣшались удивительно запутанные событія.

Конецъ.

1880

Букс (дерево) — самшит.

Самшит (лат. Búxus) — букшпан (польск.), самшит (татарск.), кавказская пальма (торгов.), зеленичье дерево, бза (груз., имерет.), тосах (армянск.), чемчур (турецк.) и шимшат (персидск.) [С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон. 1890–1907.] — род растений семейства Самшитовые, медленнорастущие вечнозелёные кустарники и деревца, вырастающие до высоты 2-12 м (изредка 15 м).

В Германии — кандид. на судебн. должности.

Валленштейн, правильнее Вальдштейн (Wallenstein. Waldstein), Альбрехт-Венцеслав-Евсевий, герцог Фридландский, 1583–1634, немецкий полководец времен 30-летней войны.

Филистер — презрительное название человека с узкими взглядами, преданного рутине; самодовольный мещанин, невежественный обыватель, отличающийся лицемерным, ханжеским поведением.

Theater am Kärntnertor — Дословно: Театр у Каринтийских ворот — известный венский театр XVIII–XIX веков.

Театр у Каринтийских ворот в 1830 году

Мадам Лазар, урожденная Ружероль.

по очереди (фр.).

«Фрейшюц» («Вольный стрелок», в России известна под названием «Волшебный стрелок») («Der FreischЭtz») — знаменитая народно-романтическая опера Вебера, впервые поставленная в 1821 г. под управлением автора.