Жорж Санд - Маленькая Фадетта

Отецъ Барбо вполнѣ убѣдился въ осторожности и догадливости Фадетты. Онъ пошелъ освѣдомиться объ ея поведеніи въ Шато-Мейллантъ, гдѣ она провела весь годъ. Хотя, ради ея приданаго, онъ примирился съ ея родствомъ, но вопросъ о честности будущей невѣстки стоялъ на первомъ планѣ. Онъ самъ отправился въ Шато-Мейллантъ и навелъ справки по совѣсти. Его успокоили, увѣривъ, что она вела себя безупречно; никакой рѣчи не было о томъ, что она была беременна и родила ребенка. Служила она у благородной и благочестивой старухи, которая полюбила ее, какъ равную, а не какъ прислугу, до того тиха, скромна и спокойна была Фадетта. Старушка очень безъ нея скучала и отзывалась о ней очень хорошо, говорила, что она была настоящей христіанкой, твердой, бережливой, опрятной и уживчивой, словомъ, второй такой не найти. Эта старая дама была богата, щедро раздавала милостыню, и маленькая Фадетта была ей очень полезна, ухаживая за больными и приготовляя лекарства. Взамѣнъ она многому выучилась отъ старой своей госпожи, которая хранила всѣ свои познанія съ института, до революціи.

Отецъ Барбо вернулся въ ла-Коссъ очень довольный и рѣшилъ выяснить дѣло до конца. Онъ собралъ всю свою семью и поручилъ своимъ старшимъ дѣтямъ, братьямъ и всѣмъ родственникамъ, осторожно приступить къ справкамъ о поведеніи маленькой Фадетты съ тѣхъ поръ, какъ она выросла. Если дурные толки были вызваны дѣтскими шалостями, такъ надъ ними можно посмѣяться и забыть ихъ; но если окажется, что она совершила какой-нибудь дурной и непристойный поступокъ, то отецъ Барбо возобновитъ Ландри свое запрещеніе съ ней видѣться. Слѣдствіе было произведено съ надлежащей осмотрительностью; про приданое ея никто не зналъ, потому что отецъ Барбо сдержалъ слово и даже женѣ ничего не сказалъ.

Тѣмъ временемъ, Фадетта жила тихо и уединенно въ своемъ маленькомъ домикѣ. Ничего она въ немъ не измѣнила, но все вымыла и вычистила: мебель ея блестѣла, какъ зеркало, всюду была удивительная чистота. Она опрятно одѣвала скакуна, и незамѣтно перевела его и свою крестную на хорошее питаніе; здоровый столъ отразился на ребенкѣ, онъ поправился и окрѣпъ. Счастье благотворно повліяло на его характеръ; изъ него вышелъ славный и забавный мальчикъ, когда его перестали бить и бранить, а только ласкали и говорили нѣжныя слова.

Всѣмъ онъ сталъ нравиться, несмотря на хромую ножку и утиный носикъ. Словомъ, Фаншонъ Фадэ и физически и нравственно перемѣнилась къ лучшему. Злые толки забылись; многіе парни засматривались на ея легкую походку и врожденную грацію, и съ нетерпѣніемъ ждали окончанія ея траура, чтобы поухаживать за ней и съ ней потанцевать.

Только одинъ Сильвинэ Барбо упорно держался своего прежняго мнѣнія. Онъ догадался, что въ домѣ затѣвалось на ея счетъ; отецъ постоянно говорилъ о ней и радовался за Ландри, когда убѣждался, что прежніе толки забыты. Онъ часто повторялъ, какъ больно было ему слышать, что обвиняли его сына и эту невинную дѣвочку за дурные поступки.

Часто поговаривали о скоромъ возвращеніи Ландри. Отецъ Барбо, казалось, очень хотѣлъ одобренія отца Кайлло. Сильвинэ понялъ, что препятствія къ браку Ландри устранены, и снова затосковалъ. Мнѣнія, перемѣнчивыя какъ вѣтеръ, были теперь за Фадетту, хотя ее и считали бѣдной, она нравилась всѣмъ; тѣмъ болѣе ненавидѣлъ ее Сильвинэ, видѣвшій въ ней себѣ ненавистную соперницу.

Иногда отецъ Барбо упоминалъ при немъ слово «свадьба» и заговаривалъ о томъ, что близнецамъ пора жениться. Мысль о женитьбѣ брата, какъ послѣднее слово разлуки, повергала Сильвинэ въ отчаяніе.

У него возобновилась лихорадка, и снова мать его обратилась къ докторамъ. Какъ-то она встрѣтила мать Фаншеттъ и стала ей жаловаться на свою тревогу; тогда крестная Фадетты спросила ее, зачѣмъ она ходитъ за совѣтомъ такъ далеко и тратитъ столько денегъ, когда у нея подъ руками есть самая ловкая лекарка, лечившая безвозмездно, не какъ ея бабушка, а даромъ, изъ любви къ Богу и ближнимъ? И она назвала маленькую Фадетту.

Мать Барбо посовѣтовалась съ мужемъ, онъ согласился. Онъ ей сказалъ, что въ Шато Мейллантъ Фадетта славилась своими знаніями, такъ что со всѣхъ сторонъ къ ней и къ ея хозяйкѣ обращались за помощью.

Мать Барбо попросила Фадетту навѣстить больного сына и помочь ему.

Фаншонъ сама пробовала нѣсколько разъ поговорить съ нимъ, согласно данному обѣщанію, но никогда это ей не удавалось.

Она не заставила себя просить и тотчасъ побѣжала къ больному близнецу. Она застала его спящимъ въ жару, и попросила родныхъ оставить ихъ однихъ. Лекарки обыкновенно прибѣгаютъ къ разнымъ тайнамъ; всѣ это знали, а потому никто не возражалъ и ее послушались.

Сначала Фадетта взяла руку Сильвинэ, которая висѣла на краю постели; она сдѣлала это такъ осторожно, что не разбудила его, хотя сонъ у него былъ очень чуткій и онъ просыпался отъ жужжанія мухъ. Рука Сильвинэ горѣла, какъ въ огнѣ, и согрѣлась еще болѣе въ рукѣ Фадетты.

Онъ заволновался, но не отнялъ руку. Тогда она положила другую руку на его пылающій лобъ; онъ сталъ еще тревожнѣе. Потомъ постепенно мальчикъ успокоился, голова и рука его освѣжились и онъ заснулъ такъ покойно, какъ маленькій ребенокъ. Фадетта осталась съ нимъ почти до его пробужденія, затѣмъ тихо скрылась за занавѣску и вышла изъ комнаты. Уходя, она сказала матери Барбо:

— Пойдите къ вашему сыну и дайте ему поѣсть; теперь лихорадка прошла, но не говорите ему ни слова обо мнѣ, а то онъ не поправится. Я приду еще вечеромъ, когда ему будетъ хуже, и постараюсь его вылечить.

Мать Барбо удивилась, что жаръ спалъ у Сильвинэ, и покормила его скорѣе; онъ ѣлъ съ небольшимъ аппетитомъ. Лихорадка продолжалась у него шесть дней, и до сихъ поръ онъ ничего не бралъ въ ротъ. Всѣ пришли въ восторгъ отъ ловкости маленькой Фадетты: она его не будила, не пичкала его лекарствами и только помогла ему заклинаніями, такъ думали всѣ. Вечеромъ опять повторилась сильная лихорадка. Сильвинэ лежалъ въ забытьѣ, бредилъ во снѣ и пугался своихъ родныхъ, просыпаясь. Скоро вернулась Фадетта; она осталась съ нимъ наединѣ, какъ и утромъ, пробыла съ нимъ часъ, не колдуя надъ нимъ, а только держа его руку и голову и освѣжая своимъ дыханіемъ его пылающее лицо.

Опять она помогла ему. Когда она ушла, строго наказавъ не упоминать Сильвинэ объ ея присутствіи, его нашли крѣпко спящимъ, съ блѣднымъ лицомъ и почти здоровымъ.

Неизвѣстно, откуда выдумала Фадетта свой способъ леченія. Эта мысль пришла ей случайно: она припомнила, какъ помогала братишкѣ Жанэ, котораго она разъ десять спасала отъ смерти. Она охлаждала его во время жара своимъ прикосновеніемъ и дыханіемъ, и тѣмъ же способомъ согрѣвала его во время озноба. Она думала, что достаточно любви и желанія здороваго человѣка, а также и прикосновенія чистой и живой руки, чтобы удалить болѣзнь, если человѣкъ одаренъ умомъ и вѣруетъ въ милосердіе Божіе. Когда она простирала руки надъ больнымъ, то въ душѣ творила молитвы. Она дѣлала тоже для Сильвинэ, что и для своего брата, но не согласилась бы такимъ образомъ лечить существо, ей менѣе близкое и въ которомъ она не принимала такого участія. Ей казалось, что для дѣйствія этого средства требовалась прежде всего глубокая привязанность; ее она предлагала въ своемъ сердцѣ больному, иначе Господь не давалъ ей власти надъ его болѣзнью.