Юз Алешковский - Собрание сочинений в шести томах т.2

По роду временной работы мне приходилось много ездить по стране как лектору общества «Знание» с лекциями на тему «Создание материальной базы развития строительства коммунизма в СССР». На утвержденных в КГБ диаграммах я убедительно показывал рост потребления народом мяса, масла, молока, сахара и гречневой крупы. И говорил, что рост этот неизбежно прекратится с нашим появлением в коммунизме, а вместо роста начнется море разливанное, так как продовольствия запасено будет неслыханное количество и съесть его фактически не представится возможным. Партия рассчитала все таким образом, что даже при поголовном тунеядстве всего народа еды хватит на два поколения. Если же попридержать несколько аппетит и не закусывать при выпивке как бешеным, то хватит и на три поколения.

Если же затем придерживаться практики добавки в различные продукты синтетических заменителей и взяться за белковые сокровища морей и океанов, которые практически неисчерпаемы, то коммунизм, можно сказать, обеспечил себе бессмертье под луной при условии полного прекращения воровства продуктов питания со складов и продбаз. Важно также, говорил я, не допускать при коммунизме кормежки индивидуальных поросят хлебом из общепита и булочных.

После этих лекций я снова несколько раз находился на принудлечении в психбольницах КГБ, хотя всего лишь развивал положения утопического коммунизма на современном этапе.

Я это все к тому рассказал, что, поездив по стране, пришел в поистине депрессивное состояние. Во-первых, меня как лектора подкармливали по талонам в закрытых столовых райкомов и обкомов теми блюдами, о которых рядовой обыватель только вспоминал в ночь перед Рождеством и другими революционными праздниками. Затем с меня брали подписку о неразглашении вкуса блюд, их названия и состава. Разглашать можно было только хлеб черный, винегреты, чай без сахара, макароны по-флотски, кисели и компот из сушеных яблок.

По контрасту со всем этим картина, которую я наблюдал повсеместно в магазинах и сельпо, была настолько удручающей для меня как для крупного специалиста-историка политики КПСС в области народного питания, что я, бывало, плюну на очередную лекцию, возьму бутылку какой-нибудь невыразимой отравы, подавлюсь, так сказать, куском краковской, прихваченной из дому, и разрыдаюсь прямо в торговой точке от тоски и трагического разрыва между мечтой партии и положением в снабжении народа нормальной едой в нормальных количествах.

Однажды вену хотел себе перерезать острой крышкой из-под салата рыбоовощного «Прикаспийский». Кровь уже потекла, но завсельпо уксусом мне ее залил, после чего добрался я все же до клуба и предупредил колхозников, что при коммунизме будет существовать огромная угроза здоровью тех людей, которые начнут резко злоупотреблять поеданием самых ценных сортов черной икры, лососиных балыков и булок городских.

– Нам важно, – сказал я, – прийти в светлые амбары будущего со слегка затянутыми поясами и впредь в истории никогда их не распускать.

Чашу моего терпения, граждане судьи, переполнило предложение моей тещи, Царство ей Небесное. В то время она кончала работу над докторской диссертацией на тему «Проблемы сочетания личной заинтересованности граждан в деле развития системы общественного питания в стране с идеалами коммунистической нравственности».

Вот теща и говорит, что необходимо нам создать у нас на усадьбе небольшую передовую модель животноводческого комплекса, чем предвосхитила историческое постановление ЦК и провозглашение так называемой Продовольственной программы.

Жена моя могла бы проверить на этой модели некоторые свои технические идеи, я – свои политические и исторические, а продукция, то есть беконная свинина и прочее, восполнили бы желудки сотен людей.

Вы знаете, что мы перекрыли на своей ферме все всесоюзные рекорды производства мяса без потерь и за кратчайшие сроки. И мы не преступно сбывали мясо на рынках многих городов, а продавали народу по рыночным, но не мародерским ценам то, чем его не может снабдить государство. Следовательно, мы помогали и ему и народу.

Кого же следует судить вместо нас? Историю? Партию? Министра сельского хозяйства? Всех председателей совхозов и колхозов? Не знаю. Уверен только, что за такой труд, как наш, нас надо сделать героями социалистического труда. И в этом не будет никакой показухи.

Моя жена попросила в последнем слове дать ей возможность закончить в лагере диссертацию на тему «Демократический централизм и его роль в сдерживании развития производительных сил в сельском хозяйстве средней полосы России».

Не откажите ей в просьбе. Я же мечтаю на досуге защитить, наконец, другую диссертацию – разумеется, докторскую – на тему «Проверка на компьютере выполнения всех исторических постановлений ЦК КПСС, касающихся обещаний повышения жизненного уровня советского народа с диаграммированием особо преступных синусоид бесхозяйственности и коррупции в центре и на местах».

Прошу также передать конфискованное у нас передовое животноводческое хозяйство соседнему совхозу «Коммунист», систематически допускающему гибель поголовья поросят и свиноматок, для учебы и практики. Еще я выражаю прошение выводить меня на общие работы в Совет Министров СССР с ночевкой в лагере усиленного режима.

Дело в том, что я без политической трескотни могу решить Продовольственную программу СССР в течение двух лет по всем показателям, включая хлопок, растительные масла, овощи, фрукты и так далее. Если Совмин СССР примет меня под конвоем на работу, то можете считать, что вскоре на столе каждого советского человека появится бу-женинка, холодец, копчености, запеченный в духовке окорок по-тамбовски, сочнейшие сосиски, твердокопченые колбасы, просто розовое сало, нашпигованное чесночком и перцем, и так далее. О баранине, говядине, курях, гусях и утках я уж и не говорю.

Прошу и заявляю это с полнейшей ответственностью вплоть до высшей меры наказания за невыполнение обещаний.

У нас нет иного пути в конце XX века.

Или ответственные люди возьмут в свои руки дело наполнения своих желудков для продолжения духовной жизни, или недоедание приведет к необратимым изменениям генофонда советских народов и превращению их, следом за номенклатурой, в общественно-политических доходяг, каковыми, впрочем, являются уже сейчас многие из вас, граждане судьи…

Материалами дела установлено, что Конкин, будучи главным врачом больницы, за взятки принимал женщин в больницу и производил им операции по прерыванию беременности…

Граждане судьи, в начале процесса надо мною в камеру мою, вернее в нашу, так как в ней сидят еще участники группового изнасилования продавщицы квасной цистерны, заглянул второй секретарь райкома партии Тульков. Конечно, вели мы беседу не в самой камере, а в предбаннике, так сказать. Тульков откровенно предложил мне сделать важный для моей личной жизни и для жизни всего нашего отстающего района шаг, а именно – отказаться от своего последнего слова, обращенного к вам и к собственной совести.