Толстой Л.Н. - Полное собрание сочинений. Том 90

Л. Толстой.

Москва. Январь 1899 г.

Как для каждого отдельного человека, так и для целого класса людей, занятых одним и тем же делом, 3 3 Зачеркнуто: искусства и в особенности науки в высшей степени бывает полезно услыхать суждение о своей деятельности людей посторонних, свежих и вместе с тем серьезно относящихся к делу. Ничто не разрушает так кружковщину, провинциализм, невольно устанавливающийся среди людей, профессионально занимающихся одним и тем же делом. Это особенно драгоценно в области 4 4 Зач.: мысли, иску[сства], религии, философии науки. Люди, в особенности профессиональные ученые, так привыкают к тем положениям — часто ложным — по преданию принятым ими, что не видят тех противоречий и часто нелепостей, в которых не переставая вращаются. Взгляд нового, свежего человека обличает все эти недостатки и указывает скрытые прежде своими ошибками новые горизонты.

Такое освежающее влияние должна, я думаю, произвести на 5 5 Зач.: наш европейский мир людей в нашем обществе, занятых политико-экономическими вопросами, предлагаемая книга (выписать заглавие). Книга эта есть 6 6 Зач.: взгляд со стороны свежих, совершенно другого мир людей, серьезных критический обзор как практики, так и теории экономической жизни Европы и Америки, составленный двумя умными и вполне образованными японцами, специально с целью ознакомления и поучения изучавших эти вопросы.

7 7 Зачеркнуто: Взгляд этот, хотя и касается преимущественно английских экономистов, обнимает всю экономическую науку, как науку. Соглашаясь вполне с критикой экономическо-политических учений, вкратце изложенных в этой книге, а также и с высокой оценкой учения Генри Джорджа и по содержанию и по форме, я только не вполне разделяю взгляд авторов на то, что учение Генри Джорджа может разрешить экономический вопрос нашего времени. Я держусь того мнения, которое я выразил в другом месте, что уничтожение рабства нашего времени может быть достигнуто только уничтожением насилия. Обязательное же и потому насильственное собирание ренты единой подати будет таким же средством порабощения одних другими, как и земельная собственность и разнообразные налоги нашего времени. Но это несогласие мое с одним из выводов книги не мешает мне Полагаю, что книга эта, особенно в нашем русском обществе и именно в наше время, когда с таким упорством, отсутствием всякой критики и тупым доктринерством проповедуется отсталое и исполненное тех же недостатков, неясностей, противоречий, нелепостей, как и все европейские политико-экономические учения, учение Маркса, будет особенно полезна, заставит задуматься и признать справедливость пословицы, что не только свет то, что из окошка.

22 м[ая]. Л. Т

Вы спрашиваете: «Долго ли еще будут многомиллионные серые сермяги тащить перекувыркнутую телегу?» Вы пишете: «Двадцатый век идет, и время тяжкое настало, льется кровь и пот обездоленных, обессиленных русских людей. Не будет отцов, братьев, мужей, а будет множество калек, а перекувыркнутая телега стоит на одном месте».

Вы пишете: «Долго ли нам еще тащить ее и петь дубинушку: ах, идет, сама пойдет, да у-у?!»

Вы спрашиваете моего совета: «Как многострадальным и долготерпеливым зипунам дотащить перекувыркнутую телегу до назначенного места и как народу избавиться от бесполезных трудов?»

Кое-что об этом самом я несколько лет тому назад написал в статьях: «Единственное средство», «Неужели так надо?», «Где выход?» «К рабочему народу» и «Одумайтесь!» В этих статьях я написал о том, как, по моему мнению, рабочему народу можно избавиться от его бесполезных трудов и мучений. Постараюсь еще яснее и короче ответить на ваши вопросы.

Всякий знает, что тащить перекувыркнутую телегу бесполезно и трудно. И потому некоторые люди говорят: «Всё дело в том, что телега поставлена неправильно, помогите нам поставить ее книзу колесами, и тогда всё пойдет как по маслу».

Я думаю, что эти люди нехорошо говорят. Если и поставить телегу книзу колесами, то первым делом эти самые переворачиватели насядут в нее и вам же велят везти себя. Сами они не запрягутся, а только затем и переворачивают телегу, чтобы влезть в нее. А влезут в нее все, — не миновать телеге опять перекувыркнуться. Она оттого и перекувыркивается, что в нее много насаживается. А по-моему, дело не в том, кверху или книзу стоит телега колесами, а в том, что вам и тащить-то ее совсем не надо. А то вы сами дали себя обратать, сами влезли в хомут головой, сами зашли в оглобли, сами запряглись в неладную телегу, а потом плачетесь, что тяжело тащить.

А если уж вы запряглись, то дело теперь не в том, перекувыркнута ли телега, или. на колесах, а в том, как выпрячься из нее. И для того, чтобы выпрячься, есть только одно средство. Про это средство я писал в тех статьях. Повторю опять.

Средство есть только одно и средство простое и нетрудное, да только уж очень давно забыли про него и отвыкли. Средство — в том, чтобы жить по-божьи. А жить по-божьи значит бояться и слушаться бога больше, чем исправника, губернатора, царя. Так что, когда исправник, губернатор, царь требуют чего-нибудь, а бог запрещает, то слушаться не исправника, не губернатора, не царя, а бога.

Только начнете жить так, и останется телега, где стоит, сама по себе, а вы будете жить без запряжки, сами по себе, свободно, дружно и будете не плакаться на жизнь, как теперь, а только радоваться.

Но только уж если жить по-божьи, то надо жить совсем по-божьи, во всех делах, а не так, чтобы только пример делать: ставить свечи, говеть, молебны служить, образа поднимать...

Жить по-божьи значит жить по евангельским заповедям.

Первая заповедь: «Сказано древним: не убивай, кто же убьет, подлежит суду. А я говорю вам, что всякий гневающийся на брата своего подлежит суду» (Матф. гл. V, ст. 21, 22).

Значит, запрещено не только убивать, но запрещается ссориться, ругаться, держать зло друг на друга.

Вторая: «Сказано древним: не прелюбодействуй. А я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал в сердце своем» (ст. 27, 28).

Значит, не только не распутничать, а жить честно одному мужу с одной женой, и одной жене с одним мужем, и беречься всего того, чтò разжигает похоть.

Третья: «Еще сказано древним: не преступай клятвы, но исполняй перед господом клятвы твои. А я говорю вам: не клянись вовсе» (ст. 33, 34).

Значит, не присягать ни на суде, ни на подданство царю, ни на солдатскую службу.

Четвертая: «Сказано: око за око и зуб за зуб. А я говорю вам: не противься злому, но кто ударит тебя в правую щеку, обрати к нему левую» (ст. 38, 39).