Джон Стейнбек - Благостный четверг

Док и Брехуня начисто запамятовали, что будет какая то вечеринка. Труба Какахуэте пропела сигнал к сражению, но они его не слышали из-за собственного ора. Весь цвет, вся молодость Консервного Ряда весело двинулась по озаренной китайскими фонариками тропинке к Ночлежке, а Док с Брехуней продолжали орать друг на друга…

Наконец Док сказал обычным, унылым голосом, который прозвучал оглушительно:

– Может, мне чем-нибудь другим в жизни заняться? Вот взялся за проблему осьминогов, и ничего у меня не ладится. Может, уехать куда-нибудь?

– Чушь, молодой человек! – сказал Брехуня. – Вы на пороге замечательной карьеры. Вас ждут почести.

– Почести меня не волнуют…

– Почем ты знаешь? У тебя же их сроду не было.

– Все равно, не пытайся меня удержать.

– Очень нужно. Ступай на все четыре стороны, ты у меня и так в глазах двоишься. Ты понимаешь, что ты оставил нас без обеда?

– Да я же купил целую гору котлет. И ты их все слопал – даже не дал разогреть.

– Все равно, мой юный друг, ты не имеешь права морить себя голодом…

На крыльцо взлетел Эдди, распахнул дверь:

– Док! Чего сидишь! Сейчас начнется! Лотерея!

Док выхватил изо льда бутылку шампанского и рявкнул:

– Брехуня, слушать мою команду! Сабли к бою!

Чуть ли не под руки поволокли они Брехуню по тропинке к Ночлежке.

А там уже полукругом стояли перед занавесом – только Дока и дожидались – гномы, звери, лесная нечисть…

– Ну, теперь, все в сборе, – сказал Мак и заглянул за занавес. – Как ты там, Джонни?

– Холодно, черт побери!.. – отвечал Джонни.

В этот миг вошел Элен с задранным носом и с гордым огнем в очах. С самого утра Джо Элегант трудился над его костюмом, стремясь отомстить всему человечеству.

Основу костюма составляла серая ночная рубаха, на которую были нашиты червы, бубны, пики и трефы. К солдатским ботинкам приделаны желтые помпончики. На шее и плечах красовался бумажный воротник, напоминавший колесо, на голове – картонный шлем с плюмажем. Рубаха подпоясана ремнем, на ремне длинные ножны. Правой рукой Элен гордо салютовал детской кавалерийской сабелькой.

Свою месть человечеству Джо запечатлел на одном определенном месте. Зад у рубахи был кругло вырезан, так что виднелась соответствующая часть Элена, разрисованная красными и синими кругами, под мишень.

От вида Элена захватывало дух. Элен не вертел головой по сторонам, не искал одобрения. Он и так чувствовал, что костюм удался – по наступившей тишине. Он лихо повел саблей – в пар-р-радное положение, вольн-а! и сложил руки на эфесе. В горле у него сперло от волнения.

– Я… – вымолвил он хрипло. – Я Прекрасный принц. – Тут все разглядели, что щеки у него нарумянены, а ресницы густо накрашены. – Я защитник баб… то есть дам! – И он горделиво оглянулся по сторонам, ожидая аплодисментов – он знал, что заслужил их.

У Мака на глазах выступили слезы.

– Молодчина, Элен, – сказал он. – У тебя самый лучший костюм. Кто тебе помогал?

– Джо Элегант, – отвечал Элен. – Мировой парень.

Мак незаметно мигнул Уайти II.

– Прямо сейчас?.. – тихо спросил Уайти.

– Да, – так же тихо ответил Мак. – Душу вышиби из этого паршивца!

Элен повернулся к ним, смутно улавливая разговор, и важно объявил:

– Мистер Джо Элегант шлет наилучшие пожелания! Лично быть не может, уехал из города по делам! Так, кажись, все правильно передал, ничего не забыл…

– Ладно, мы его еще отблагодарим, пусть только вернется, – мрачно пообещал Мак.

Гости ошарашенно смотрели на Элена. Никто не смеялся, потому что Мак свирепо скалился и сжимал кулаки.

– Давайте дальше, чего застряли, – прорычала Могущая Ида.

Мак овладел собой, выскочил к занавесу и, повернувшись лицом к гостям, повел речь:

– Дорогие сограждане! У нас на Консервном Ряду живет один человек. Наш самый лучший друг! Уже много лет мы пользуемся его щедростью, не давая ничего взамен. И вот мы узнали, что нашему другу нужна одна штука и стоит она изрядно. Мы с огромным удовольствием разыграем в лотерею нашу собственную Королевскую ночлежку, а на вырученные деньги купим Доку микроскоп. Выручка составляет триста восемьдесят долларов! Прошу открыть занавес!

– Мак, ты с ума сошел! – вскричал Док.

– Молчи, – сказал Мак. – Занавес!

Холстину отдернули в сторону, и все увидели Джонни, в доспехах из алюминиевого листа на голом теле, с голубыми бумажными крыльями за спиной.

– Я бог Купидон! Я красивый собой! – завопил Джонни, потрясая луком. Выигрышный билет при этом выскользнул у него из ладошки и полетел на пол. Джонни мотнулся за билетом, голося: – Вонзаю сердца! Беспощадной стрелой! – Сцапал билет, повернулся к Маку: – А что теперь делать?

Мак махнул рукой, чертыхнулся, потом прокричал:

– О Купидон! Этот ли билет вытянула из кувшина твоя неподкупная рука?

– Этот! – отвечал Джонни, хотя к кувшину и близко не подходил.

– Давай сюда, гаденыш, – прошипел Мак, – билет, говорю, давай… Друзья мои! Уж не обманывают ли меня глаза? Какая приятная неожиданность! Да, так оно и есть. Друзья, я счастлив объявить вам, что Королевская ночлежка переходит в собственность Дока!

Хмель наполовину выскочил из Дока. Он придвинулся к Маку:

– Да ты рехнулся!

– Черта с два! – подмигнул Мак.

– Откуда ты узнал, что Ночлежка ваша? Я же вам этого не говорил.

– Погоди, как наша?

– Ли Чонг никому не сказал, только мне. Видно, боялся, что вы отколете что-нибудь в этом роде…

– Так, давай отойдем в сторонку. – Мак потянул Дока за рукав.

Они вышли наружу и встали под китайскими фонариками. Док стрельнул шампанским и дал бутылку Маку. Мак сделал губы хоботком, втянул сверкающую пену.

– Повтори, Док, я не понял.

– Ли Чонг хотел, чтоб у вас с ребятами был дом. Он переписал его на ваше имя и внес налоги на десять лет вперед.

– Так чего же он нам не сказал?

– Боялся, заложите или продадите и останетесь без дома.

Мак был потрясен.

– Док, можно тебя попросить об одолжении? Не говори ничего ребятам.

– Конечно, не скажу.

– Дай честное слово.

– Честное слово. А теперь давай выпьем.

Мак вдруг расхохотался.

– Так ты нам сдашь Ночлежку, а, Док?

– Само собой.

– Только бы ребята ничего не прознали. А то они с меня шкуру спустят.

– А не проще ли забыть эту лотерею, как будто ее и не было?

– Нет уж, пусть будет все как есть! Ли Чонг поступил мудро. Разве можно за ребят поручиться? Да я бы и за себя не поручился…

С самого приезда Брехуни организм Дока работал на пределе. Питался Док никудышно, спал урывками, был постоянно на взводе и принимал в огромных количествах алкоголь. Лотерея вывела его из состояния пьяного дрейфа, но это была не трезвость, а лишь отдаленное ее подобие. В голове немного прояснилось, но зато в окружающем мире все подернулось фантастической дымкой. Док вернулся в Королевскую ночлежку; в мигающем свете фонариков отплясывают гномы, лесная нечисть, деревья и ни с чем не сообразный Элен. А может, это сон? Во всяком случае, происходящее плохо вплетается в ткань действительности. Под оглушительную музыку танцует Брехуня, прижимая к животу бледную брюнетку, как будто она – кишечная колика. Омерзительная картина. И настолько же фантастическая, как все остальное.