Джейн Остен - Сэндитон

– Моих младших братьев часто жалят пчелы, – сказала Шарлотта. Это, конечно, довольно неприятно, но я не вижу причины для беспокойства. Обопритесь на мою руку, мисс Паркер. Мы ничего не сможем сделать, пока Вы ни присядете и ни позволите мне осмотреть ранку.

Вместе с мисс Лэмб, они проводили мисс Паркер в приемную гостиницы, и, послав удивленного хозяина за нашатырным спиртом и чистым полотном, уложили ее на софе.

– Ну вот, теперь лежите спокойно и дайте мне взглянуть на место укуса. Сейчас я выну жало, и сразу станет легче. Не волнуйтесь, это не больно, оно тонкое как волосок. Но его надо вытащить, чтобы совсем прошла боль.

– Да, да, – кивала Диана, суетясь вокруг них. – Вы послали хозяина гостиницы за лекарством? Я совсем не знаю, что предложить в таком случае. Розовую воду, может быть? Или настойку мальвы? Мы никогда прежде с этим не сталкивались. Но независимо от диагноза, лекарства всегда стоит пить лежа, это я точно знаю. В таком положении лекарство медленно движется по телу и лучше помогает, а если человек стоит, то оно быстро опускается вниз. О, если бы злосчастная пчела ужалила Сьюзен не в нос, а в ухо, я бы посоветовала положить в него жареный лук. Это средство уже однажды почти моментально излечило Фанни Нойс от боли. И с тех пор я все ждала, что у кого-нибудь из нас возникнет боль в ухе и тогда мы смогли бы проверить это средство на себе. Однако нос…! Я совсем не разбираюсь в этих носах! – воскликнула Диана и в этот момент Шарлотта ловко выдернула пчелиное жало из носа мисс Паркер.

– Надеюсь, я сумела помочь ей, – сказала она, выпрямляясь. – Если Сьюзен теперь немного полежит и подержит на ранке кусочек полотна, пропитанного нашатырным спиртом, кажется, хозяин его уже несет, то через несколько часов от укуса не останется и следа. Это всего лишь вопрос времени и терпения. Больше я ничего не могу сделать.

Впрочем, ей пришлось еще успокоить и мисс Диану, которая продолжала бестолково суетиться и докучать владельцу гостиницы. Она расспрашивала его о листьях бузины, красного щавеля и мальвы, о бараньем и нутряном сале, в надежде, что все эти снадобья при необходимости будут под рукой, совершенно не понимая, что им не место в гостиничной подсобке.

Случай с пчелой на короткое время отвлек Шарлотту от мыслей о Сиднее Паркере, но вытащив жало, она снова вспомнила о нем. Здравый смысл подсказывал ей, что на людях стоит вести себя как раньше, непринужденно, но она больше не могла контролировать себя и думала только о том, поедет ли она обратно в экипаже с Сиднеем? Никто пока не обратил внимание на то, что экипажей осталось только три и, насколько поняла Шарлотта, Сидней, Генри Бруденалл и Клара Бриртон старались не привлекать внимание к этому факту. Может быть, стоит заставить эту троицу поволноваться и вынести этот вопрос на всеобщее обсуждение? Шарлотта живо представляла себе восклицания Дианы, возражения сэра Эдварда и изумление его сестры. И она не винила Сиднея, желавшего избежать объяснений перед всей компанией.

Впрочем, Сидней не совершил ничего предосудительного, рассуждала она. Честно сообщил о поломке экипажа Паркера, предложил новое перераспределение мест на обратном пути. Но почему-то он вдруг забыл о своем несчастном друге Генри Бруденалле, полностью возложив заботу о нем на мисс Бриртон, которая, похоже, не была против, и, судя по всему, назад, собиралась поехать вместе с Генри и Сиднеем. Поскольку эти трое хранили молчание, Шарлотта посчитала неуместным привлекать к ним внимание и немного побаивалась, чтобы щекотливый вопрос не возник сам собой.

Но ее беспокойство было напрасным. Диана была занята сестрой, и ей некогда было спорить с братом по поводу размещения пассажиров. А сами путешественники уже настолько устали от общения друг с другом, что, казалось, им было всё равно с кем ехать, лишь бы ехать молча, поэтому никто не возражал, когда Сидней вновь начал торопливо рассаживать всех в экипажи.

– Мы уже на целый час задержались в Бриншоре, – начал он, обращаясь ко всем и одновременно глядя на часы. – Скоро стемнеет и не будет даже луны, чтобы освещать нам дорогу. Я уже распорядился, чтобы подали экипажи. Лучше всего – ты согласна, Диана? – нам возвращаться домой так же, как мы разместились на пути сюда. На пересадку потребовалось бы много времени и суматохи! Во всяком случае, я твердо решил ехать последним.

Объявив все это, и отпустив всех за вещами, он протянул руку Шарлотте, прежде чем она, затаив дыхание, успела заволноваться, что он забыл о ней.

– Ну, что же, мисс Хейвуд, – сказал Сидней, осторожно выводя своих лошадей со двора гостиницы. – Какой у Вас был прекрасный день. Вы могли беспрепятственно наблюдать за всеми.

– Наблюдать за всеми? – Шарлотте казалось, что она целый день почти ничего не замечала. В ее памяти смутно всплывали лишь несколько моментов: неожиданное признание Клары Бриртон по дороге в Бриншор и непреодолимое желание Шарлотты не встречаться с ней больше в этот день,(но она даже не вспомнила о ней), внезапное изменение настроения Генри Бруденалла и рассудительное поведение мисс Лэмб. Но все наблюдения терялись на фоне ее собственных переживаний.

– На самом деле я не думаю, что у меня была возможность наблюдать, – начала она медленно. – Что же особенно интересного я пропустила сегодня? – проговорила она и покраснела под настороженным и вопросительным взглядом Сиднея.

– О, не скромничайте, мисс Хейвуд, Вы ведь такая наблюдательная. Сам я был так занят подготовкой к отъезду, что упустил из вида, многое из того, что Вы, несомненно, заметили. Сегодня был удачный день для применения Ваших способностей.

Он снова умолк, а смущенная Шарлотта не могла в ответ проронить ни слова.

– Ну, хорошо, тогда позвольте мне поделиться с Вами своим наблюдениями, – продолжал Сидней. – Начнем с сэра Эдварда. Разве он не порадовал вас цитатами из «Черного синего моря» лорда Байрона? Он декламировал этот отрывок почти каждому. А диспут, устроенный двумя мисс Бофорт по поводу модных новинок? Хотя это было столь же пошло, как и суета с водорослями. Сьюзен, как всегда, страдающая от смехотворной случайности; брань суетливой Дианы, превращающей все вокруг в настоящий хаос. Мисс Денхэм, недовольная тем, что Генри и я так и не сблизились с ней; и Артур, словно недоразвитый юноша, вечно спешащий и вертящийся вокруг каждого, подобно веселому и глуповатому щенку. Я думаю, что мы все дали сегодня прекрасную возможность посмеяться над нами, такому беспристрастному наблюдателю, как Вы.

– Нет, – сказала Шарлотта. – Я внимательно наблюдала только за теми людьми, которые вели себя вовсе не в соответствии со своим характером.

– В самом деле! И кто же это?