Джейн Остен - Эмма

Некоторые рассмеялись и отвечали добродушно. Мисс Бейтс разразилась длинной тирадой; миссис Элтон вся перекосилась, услышав о первенстве мисс Вудхаус; наиболее внятный ответ дал мистер Найтли:

– Мисс Вудхаус действительно уверена, что она хочет узнать наши мысли?

– О нет, нет! – вскричала Эмма, стараясь, чтобы ее смех звучал беззаботно. – Ни за что на свете! Менее всего хотелось бы мне выдержать такой удар! Согласна выслушать что угодно, но не то, чем вы все думаете. Я сказала «все». Но есть один-два человека, – добавила она, бросая взгляд на мистера Уэстона и Харриет, – чьи мысли я, возможно, и не побоялась бы узнать.

– Вот я, – поджала губы миссис Элтон, – ни за что не позволила бы себе расспрашивать о подобных вещах. Хотя, возможно, как устроительница праздника… я-то в подобных кругах никогда не вращаюсь… загородные поездки… молодые девицы… замужние дамы…

Ее ворчание предназначалось главным образом мужу, и он пробормотал в ответ:

– Совершенно верно, любовь моя, истинная правда. Вот именно, совершенно неслыханная вещь… Однако у некоторых дам язык без костей… Лучше притворимся, что это была шутка. Уж ваши заслуги несомненны для всех.

– Так не годится, – шепнул Эмме Фрэнк. – Почти все восприняли наши слова как оскорбление. Попробую снова, половчее… Дамы и господа! Мисс Вудхаус поручила мне сказать, что она отказывается от своего права узнать точно, о чем вы все думаете, и только желает услышать от каждого нечто очень занятное. Присутствующих семеро, кроме меня… Я уже испытал удовольствие, узнав, что мисс Вудхаус находит меня забавным! От каждого из вас требуется либо одна очень умная вещь – в прозе или стихах, сочиненная вами или цитата, – или две вещи умные умеренно, или же три откровенные глупости… Она обещает от всей души посмеяться над всем услышанным.

– О! Прекрасно! – воскликнула мисс Бейтс. – Тогда мне не придется быть в затруднении. Три откровенные глупости – это как раз мне подойдет, знаете ли. Ведь я, как только открою рот, тут же и сморожу три откровенные глупости, не правда ли? – спросила она, оглядываясь кругом в добродушнейшей уверенности в том, что все с этим согласятся. – Разве вы все так не считаете?

Эмма не могла возражать:

– Ах, сударыня, но здесь может возникнуть затруднение. Извините меня, но вы ограничены числом глупостей. Помните: только три зараз!

До мисс Бейтс, обманутой насмешливой церемонностью обращения Эммы, не сразу дошел смысл ее слов, но, когда она осмыслила сказанное, она не рассердилась, лишь слегка вспыхнула, показав, что слова Эммы ранили ее.

– Ах! Да… верно. Да, я поняла, – пробормотала она, поворачиваясь к мистеру Найтли, – и постараюсь придержать язык. Должно быть, я совсем допекла ее, иначе она не сказала бы такого старому другу.

– Мне ваша затея по душе! – вскричал мистер Уэстон. – Я согласен, согласен! Постараюсь изо всех сил. Я загадаю загадку. Какого вы мнения о загадках?

– Невысокого, сэр, боюсь, весьма невысокого, – отвечал его сын. – Но мы будем снисходительны, особенно к тому, кто положит зачин.

– Нет-нет, – возразила Эмма, – мы вовсе не такого уж низкого мнения о загадках. Загадка от мистера Уэстона оправдает и его самого, и его ближайшего соседа. Прошу, сэр, пожалуйста, говорите!

– Я и сам не считаю ее слишком умной, – сказал мистер Уэстон. – Это настолько само собой разумеется… но вот вам. Какие две буквы алфавита, которые находятся здесь, обозначают совершенство?

– Какие две буквы… обозначают совершенство? Нет, уверена, что не знаю.

– Ага! Вам ни за что не угадать! – вскричал он, обращаясь к Эмме. – Особенно вам! Я вам подскажу. «Эм» и «А» – «Эмма». Понимаете?

Эмма благосклонно улыбнулась. Возможно, загадка и была довольно безыскусной, но Эмма нашла ее очень забавной и от души порадовалась – как и Фрэнк и Харриет. Однако остальным присутствующим загадка не пришлась столь же по душе; некоторые скорчили постные мины, а мистер Найтли серьезно заявил:

– Теперь понятно, какого рода остроумие от нас требуется, и мистер Уэстон отделался очень ловко! И не закрыл ли он тем самым дорогу остальным? Не стоило так спешить с «совершенством».

– О, меня прошу избавить от этого испытания, – заявила миссис Элтон. – Я и вправду не отважусь попробовать – я вовсе не любительница такого рода вещей. Однажды мне прислали акростих по первым буквам моего имени, и он мне совершенно не понравился. Я знаю, кто его прислал. Глупый юнец, самодовольный фат! Вы знаете, – добавила она, кивая мужу, – от кого пришел акростих. Такого рода забавы хороши на Рождество, когда гости сидят у камина… однако, по-моему, совершенно неуместны во время летних увеселительных поездок на природу. Мисс Вудхаус должна меня извинить. Я не из тех, у кого всегда в запасе дежурная шутка. Я не претендую на роль записной острячки. Я по-своему способна веселиться, но считаю, что сама вправе решать, когда говорить, а когда молчать. Будьте добры, мистер Черчилль, нас пропустите. Пропустите мистера Элтона, Найтли, Джейн и меня. Мы не можем придумать ничего умного – ни один из нас.

– Да-да, – закивал ее муж с видом высокомерным и самодовольным, – я тоже пас. Я не в состоянии придумать ничего, способного потешить мисс Вудхаус или других молодых дам. Старый женатый мужчина уже ни на что не годен. Может, прогуляемся, Августа?

– С превеликим удовольствием! Я очень устала так долго топтаться на одном месте. Пойдемте! Джейн, берите меня под другую руку.

Однако Джейн отказалась гулять, и супруги удалились вдвоем.

– Счастливая парочка! – сказал Фрэнк Черчилль, как только Элтоны скрылись из виду. – И как подходят друг другу! Им крупно повезло – поженились после знакомства на курорте! Они видели друг друга только на публике… Кажется, они встретились в Бате? И до свадьбы были знакомы всего несколько недель? Редкостная удача! Ведь что можно узнать о характере человека в Бате или в любом другом общественном месте? Ничего! Это попросту невозможно. Истинное суждение о женщине можно составить, лишь видя ее у нее дома, в кругу близких, в череде повседневных дел. В ином же случае следует полагаться на чистое везение, и в большинстве своем люди жестоко обманываются. Сколько мужчин связали себя узами брака после кратковременного знакомства и каялись в том весь остаток жизни!

Мисс Ферфакс, которая до того говорила редко, только со своими близкими, вдруг подала голос:

– Такие вещи, без сомнения, случаются. – Она закашлялась.

Фрэнк Черчилль учтиво повернулся в ее сторону.

– Вы о чем-то заговорили, – без улыбки напомнил он.

– Я только собиралась заметить, что, хотя иногда такие несчастные обстоятельства имею место – как в жизни мужчин, так у женщин, – я не могу вообразить, будто подобное происходит слишком часто. Поспешное и неблагоразумное увлечение возникнуть может, но обычно у влюбленных есть время, чтобы вылечиться от своего пристрастия. Не поймите меня превратно, но я считаю, что на волю случая полагаются лишь слабые, безвольные натуры. Им суждено впоследствии страдать оттого, что несчастное знакомство навсегда станет для них неудобством и гнетом.