Джек Лондон - Собрание сочинений в 14 томах. Том 5

Он вскочил с койки, оттолкнул женщину, когда она попыталась обнять его, и отступил к двери. Он был смертельно испуган.

– Я не ручаюсь за себя! – крикнул он.

– Я же вас предупреждала, чтобы вы не теряли самообладания. – Она рассмеялась с издевкой и снова принялась мыть посуду. – Никому вы не нужны. Я просто пошутила. Я счастлива с ним.

Но Месснер не поверил ей. Он помнил, с какой легкостью эта женщина меняла тактику. Сейчас происходит то же самое. Вот оно – завуалированное вымогательство! Она несчастлива с другим и сознает свою ошибку. Его самолюбие было удовлетворено. Она хочет вернуться назад, но ему это меньше всего нужно. Незаметно для самого себя он взялся за щеколду.

– Не убегайте, – засмеялась она, – я вас не укушу.

– Я и не убегаю, – ответил Месснер по-детски запальчиво, натягивая рукавицы. – Я только за водой.

Он взял пустые ведра и кастрюли и открыл дверь. Потом оглянулся.

– Не забудьте же сказать мистеру… э-э… Хейторну, кто я такой.

Месснер разбил пленку льда, которая за один час уже затянула прорубь, и наполнил ведра. Но он не торопился назад в хижину. Поставив ведра на тропинку, он принялся быстро шагать взад и вперед, чтобы не замерзнуть, потому что мороз жег тело, как огнем. К тому времени, когда морщины у него на лбу разгладились и на лице появилось решительное выражение, борода его успела покрыться инеем. План действий был принят, и его застывшие от холода губы скривила усмешка. Он поднял ведра с водой, уже затянувшейся ледком, и направился к хижине.

Открыв дверь, Месснер увидел, что врач стоит у печки, выражение лица у него было натянутое и нерешительное. Месснер поставил ведра на пол.

– Рад познакомиться с вами, Грехэм Уомбл, – церемонно произнес Месснер, словно их только что представили друг другу.

Он не протянул руки. Уомбл беспокойно топтался на месте, испытывая к Месснеру ненависть, которую обычно испытывают к человеку, причинив ему зло.

– Значит, это вы, – сказал Месснер, разыгрывая удивление. – Так, так… Право, я очень рад познакомиться с вами. Мне было… э-э… любопытно узнать, что нашла в вас Тереза, что, если можно так выразиться, привлекло ее к вам. Так, так…

И он осмотрел его с головы до ног, как осматривают лошадь.

– Я вполне понимаю ваши чувства ко мне… – начал Уомбл.

– О, какие пустяки! – прервал его Месснер с преувеличенной сердечностью. – Стоит ли об этом говорить! Мне хотелось бы только знать, что вы думаете о Терезе. Оправдались ли ваши надежды? Как она себя вела? Вы живете теперь, конечно, словно в блаженном сне?

– Перестаньте говорить глупости! – вмешалась Тереза.

– Я простой человек и говорю, что думаю! – сокрушенным тоном сказал Месснер.

– Тем не менее вам следует держать себя соответственно обстоятельствам, – отрезал Уомбл. – Мы хотим знать, что вы намерены делать?

Месснер развел руками с притворной беспомощностью.

– Я, право, не знаю. Это одно из тех невозможных положений, из которых трудно придумать какой-нибудь выход.

– Мы не можем провести ночь втроем в этой хижине.

Месснер кивнул в знак согласия.

– Значит, кто-нибудь должен уйти.

– Это тоже неоспоримо, – согласился Месснер. – Если три тела не могут поместиться одновременно в данном пространстве, одно из них должно исчезнуть.

– Исчезнуть придется вам, – мрачно объявил Уомбл. – До следующей стоянки десять миль, но вы как-нибудь их пройдете.

– Вот первая ошибка в вашем рассуждении, – возразил Месснер. – Почему именно я должен уйти? Я первый нашел эту хижину.

– Но Тэсс не может идти, – сказал Уомбл. – Ее легкие уже простужены.

– Вполне с вами согласен. Она не может идти десять миль по такому морозу. Безусловно, ей нужно остаться.

– Значит, так и будет, – решительно сказал Уомбл.

Месснер откашлялся.

– Ваши легкие в порядке, не правда ли?

– Да. Ну и что же?

Месснер опять откашлялся и проговорил медленно, словно обдумывая каждое слово:

– Да ничего… разве только то, что… согласно вашим же доводам, вам ничто не мешает прогуляться по морозу каких-нибудь десять миль. Вы как-нибудь их пройдете.

Уомбл подозрительно взглянул на Терезу и подметил в ее глазах искру радостного удивления.

– А что скажешь ты? – спросил он.

Она промолчала в нерешительности, и лицо Уомбла потемнело от гнева. Он повернулся к Месснеру.

– Довольно! Вам нельзя здесь оставаться.

– Нет, можно.

– Я не допущу этого! – Уомбл угрожающе расправил плечи. – В этом деле мне решать.

– А я все-таки останусь, – стоял на своем Месснер.

– Я вас выброшу вон!

– А я вернусь.

Уомбл замолчал, стараясь овладеть собой. Потом заговорил медленно, тихим, сдавленным голосом:

– Слушайте, Месснер, если вы не уйдете, я вас изобью. Мы не в Калифорнии. Вот этими кулаками я превращу вас в котлету.

Месснер пожал плечами.

– Если вы это сделаете, я соберу золотоискателей и посмотрю, как вас вздернут на первом попавшемся дереве. Совершенно верно, мы не в Калифорнии. Золотоискатели – народ простой, и мне достаточно будет показать им следы побоев, поведать всю правду и предъявить права на свою жену.

Женщина хотела что-то сказать, но Уомбл свирепо набросился на нее.

– Не вмешивайся! – крикнул он.

Голос Месснера прозвучал совсем по-иному:

– Будьте добры, не мешайте нам, Тереза.

От гнева и с трудом сдерживаемого волнения женщина разразилась сухим, резким кашлем. Лицо ее покраснело, она прижала руку к груди и ждала, когда приступ кончится.

Уомбл мрачно смотрел на нее, прислушиваясь к кашлю.

– Нужно на что-то решиться, – сказал он. – Ее легкие не выдержат холода. Она не может идти, пока не станет теплее. А я не собираюсь уступать ее вам.

Месснер смиренно хмыкнул, откашлялся, снова хмыкнул и сказал:

– Мне нужны деньги…

На лице Уомбла сразу появилась презрительная гримаса. Вот когда Месснер упал неизмеримо ниже его, показал наконец свою подлость!

– У вас есть целый мешок золотого песка, – продолжал Месснер, – я видел, как вы снимали его с нарт.

– Сколько вы хотите? – спросил Уомбл, и в голосе его звучало такое же презрение, какое было написано на лице.

– Я подсчитал, сколько приблизительно может быть в вашем мешке, и… э-э… думаю, что около двадцати фунтов потянет. Что вы скажете о четырех тысячах?

– Но это все, что у меня есть! – крикнул Уомбл.

– У вас есть Тереза, – утешил его Месснер. – Разве она не стоит таких денег? Подумайте, от чего я отказываюсь. Право же, это сходная цена.

– Хорошо! – Уомбл бросился к мешку с золотом. – Лишь бы скорее покончить с этим делом! Эх вы!.. Ничтожество!

– Ну, тут вы не правы, – с насмешкой возразил Месснер. – Разве с точки зрения этики человек, который дает взятку, лучше того, кто эту взятку берет? Укрывающий краденое не лучше вора, не правда ли? И не утешайтесь своим несуществующим нравственным превосходством в этой маленькой сделке.