Виктор Гюго - Труженики моря

Вдруг внимание берегового сторожа удвоилось. Он быстро обтер рукавом стекло подзорной трубы и уставил ее на трех-мачтовик.

От корабля отделялась черная точка.

Черная точка, похожая на муравья в море, была лодка.

Лодка, казалось, приближалась к берегу. На ней виднелось несколько матросов.

Она быстро двигалась по направлению к выступу Деколле.

Зрение сторожа напрягалось до последней степени. Он не терял из виду ни одного из движений лодки. Он подошел к самому краю отвесной скалы.

В эту минуту на верху лестницы показался квакер. Сторож не видал его.

Квакер приостановился, опустив руки и стиснув кулаки, посмотрел на спину сторожа глазом целящегося охотника.

Четыре шага отделяли его от сторожа; он выставил ногу вперед, потом остановился; сделал еще шаг и опять остановился; он не делал никакого другого движения, кроме перестановки ног; все остальное тело его было неподвижно; ноги бесшумно двигались в траве; он сделал третий шаг и остановился; он почти касался сторожа с трубой в руке. Квакер медленно приподнял обе руки свои на высоту ключиц сторожа, потом быстро опустил их, и кулаки его ударились о плечи сторожа. Сотрясение было страшное. Сторож не успел крикнуть. Он полетел головой вперед прямо в море. Подошвы его мелькнули молнией в воздухе. Точно камень в воду. И опять все закрылось.

По темной воде разошлось два, три круга.

На траве осталась только труба сторожа, выбитая у него из рук ударом.

Квакер нагнулся, посмотрел, как сглаживались круги под скалой, подождал несколько минут, потом выпрямился и пропел сквозь зубы:

Он нагнулся еще раз. Ничего не было видно. Только на том месте, где потонул сторож, на поверхности воды образовался какой-то темноватый сгусток, расширявшийся по колебавшимся волнам. Вероятно, сторож разбил себе череп о какую-нибудь подводную скалу. Кровь его всплыла и образовала пятно над водою. Квакер, глядя на это красноватое пятно, заметил:

— За четверть часа до смерти он еще…

Он не кончил.

Сзади него кто-то сказал очень мягким голосом:

— Это вы, Рантен. Здравствуйте. Вы убили человека.

Он обернулся и увидел шагах в пятнадцати от себя маленького человека с револьвером в руке. Он отвечал:

— Как видите. Здравствуйте, сьер Клубен.

Маленький человек вздрогнул.

— Вы меня узнаете?

— Ведь вы же узнали меня, — возразил Рантен. Между тем на море раздался плеск весел. То приближалась лодка, завиденная береговым сторожем.

Сьер Клубен сказал вполголоса, как будто про себя:

— Ловко сделано.

— Что вам угодно? — спросил Рантен.

— Ничего особенного. Мы с вами не видались лет десять. Вы, должно быть, поразжились с тех пор. Как вы поживаете?

— Хорошо, — сказал Рантен. — А вы?

— Очень хорошо, — ответил сьер Клубен. Рантен сделал шаг к сьеру Клубену.

Легонький, сухой звук донесся до его слуха. Сьер Клубен взвел курок.

— Рантен, между нами пятнадцать шагов. Расстояние хорошее. Оставайтесь на своем месте.

— Чего вы от меня хотите? — сказал Рантен.

— Хочу поговорить с вами.

Рантен не двигался. Сьер Клубен продолжал:

— Вы убили берегового сторожа.

Рантен приподнял край шляпы и отвечал:

— Вы уже сказали мне это.

— Не в таких точных выражениях. Я сказал: человека; а теперь говорю: берегового сторожа, под нумером шестьсот девятнадцатым. Он был отец семейства. Оставил жену и пятерых детей.

— Так и быть должно, — сказал Рантен. Оба помолчали с минуту.

— Береговые сторожа — люди выборные, — сказал Клубен, — почти все старинные моряки.

— Я заметил, — сказал Рантен, — что все вообще оставляют жену и пятерых детей.

Сьер Клубен продолжал:

— Угадайте, что мне стоит этот револьвер?

— Славная штука, — отвечал Рантен.

— Во что бы вы его оценили?

— По мне — ему и цены нет.

— Он стоит мне сто сорок четыре франка.

— Вы купили его, должно быть, в оружейной лавке, в переулке Кутанхез, — сказал Рантен.

Клубен продолжал:

— Он и не крикнул. Падение порвало голос.

— Сьер Клубен, сегодня ночью быть ветру.

— Я один в секрете.

— Вы все еще живете в трактире «Жан»? — спросил Рантен.

— Да, там недурно.

— Я там едал отличную капусту.

— Вы, должно быть, ужасно сильны, Рантен. Какие у вас плечи. Не хотел бы я попасть вам под руку. Я родился таким тщедушным, что сомневались, останусь ли я в живых.

— Однако вы живете ничего себе.

— Да, я все еще живу в старом трактире «Жан».

— Знаете ли, сьер Клубен, отчего я вас узнал? Оттого, что вы меня узнали. Я сказал себе: это не может быть не кто иной, как Клубен.

И он подвинулся на шаг вперед.

— Станьте на прежнее место, Рантен.

Рантен отодвинулся и пробормотал:

— Перед этой махиной становишься ребенком, право.

Сьер Клубен продолжал:

— Представьте себе. Направо, у С<���ент->Енога, в трехстах шагах отсюда, другой береговой сторож, под нумером шестьсот восемнадцатым, и сторож еще живой, а влево близ С<���ен->Люнера таможенный пост. То есть семь вооруженных людей, которые могут быть здесь минут через пять. Скалу оцепят. Нельзя будет уйти. У подножия скалы найдут труп.

Рантен покосился на револьвер.

— Вы правы, Рантен. Славная это штука. Может быть, он заряжен только порохом. Но не все ли равно. Выстрел привлечет вооруженную толпу. А выстрелов у меня шесть.

Перемежающийся плеск весел становился очень явственным. Лодка была близка. Большой человек смотрел пристально на маленького человека. Сьер Клубен говорил все более и более спокойным и кротким голосом:

— Рантен, люди в лодке, когда узнают, что вы здесь сделали, помогут вас арестовать. Вы заплатите капитану Зуелле десять тысяч франков за проезд. Кстати, пленомонтские контрабандисты взяли бы с вас дешевле; но они довезли бы вас только до Англии; да, впрочем, вам нельзя показаться на Гернсее, где вас все имеют честь знать. Возвратимся к главному вопросу. Если я выстрелю, вас арестуют. Вы заплатите Зуелле за бегство десять тысяч. Вы дали ему пять тысяч задатку. Зуелла останется при пяти тысячах и уедет. Вот в чем штука, Рантен. А вы славно выряжены. Эта шляпа, длинное платье и гетры совершенно изменяют вас. Вы забыли очки. Хорошо, что вы отпустили бакенбарды.

У Рантена показалась на лице улыбка, очень похожая на гримасу. Клубен продолжал:

— Рантен, на вас американские панталоны с двойными карманами. В одном кармане у вас часы. Оставьте их себе.

— Благодарю вас, сьер Клубен.

— В другом — маленький железный ящичек на рессоре. Старинная матросская табакерка. Выньте-ка ее и бросьте ко мне.

— Да это кража!

— Кричите караул.

И Клубен пристально посмотрел на Рантена.

— Послушайте, месс Клубен, — сказал Рантен, делая шаг вперед и протягивая руку.