Артур Дойль - Уроки жизни

Несчастные жертвы принятого решения представляют собой общественное меньшинство, но есть в этом вопросе аспект, затрагивающий нас всех. Люди, оскорблённые несправедливостью (вспомним, Королевская комиссия в своём отчёте приняла их сторону), образуют прослойку, переполненную оправданной ненавистью к закону и государственным учреждениям. Вопрос о том, насколько благоразумно в эти нелёгкие дни взращивать в обществе ростки ядовитой злобы, каждого из нас касается самым непосредственным образом.

Что же до самой Церкви, то за все свои деяния, включая это, рано или поздно она ответит перед народным судом.

Артур Конан-Дойль,

Президент Союза за реформу брачного законодательства

Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс

«Таймс»

23 июня 1919 г.

Сэр! Не думаю, что стачка докеров — единственная причина транспортного конфуза канадцев; в таком случае они просто наняли бы других людей на работу, от которой отказались бастующие, тем самым, по меньшей мере, сделав всё от них зависящее. Тем из нас, кто относится к канадцам с симпатией, больно видеть, как они в эти дни портят себе добрую репутацию. Скорее всего, истинная причина нынешнего кризиса — это негостеприимство и нетактичность сугубо местнического свойства. Мне приходилось много общаться с канадскими военнослужащими. В течение года неподалёку от моего дома размещалась канадская дивизия, и под моей крышей побывали в общей сложности около семисот офицеров. Могу засвидетельствовать: все эти люди вели себя в высшей степени достойно, и местным жителям было грустно с ними прощаться.

Искренне Ваш

Артур Конан-Дойль

Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс

«Таймс»

9 июля 1919 г.

Милостивый государь!

Если уже сейчас не предпринять самых решительных мер для приостановления роста цен на товары первой необходимости, в стране произойдёт взрыв насилия. Человеку нужно как-то жить, а нынешние безумные цены делают эту задачу практически невыполнимой.

О чём думают власти? Что заставляет их молчаливо потворствовать горстке спекулянтов, ставя под угрозу национальную безопасность? Тех, кто извлекает выгоду из продажи предметов первой необходимости, не так уж много, их нетрудно сыскать. Для доказательства их вины не потребуется продолжительного расследования, и если у нас (по недосмотру законодателей) нет закона, по которому можно было бы назначить им адекватное наказание, значит, такой закон следует принять и немедленно запустить в действие. Достаточно к десяти преступникам, пойманным с поличным, применить высшую меру, чтобы ситуация чудесным образом изменилась к лучшему.

В качестве примера, иллюстрирующего чудовищность существующего положения дел, расскажу о состоянии, в котором находится овощное хозяйство, снабжающее продуктами Лондон, — благо здесь у меня имеются факты из первых рук. Итак, производитель привозит свою продукцию в Ковент-гарден и получает за вилок капусты (или пучок салата) 1–1,5 пенса. Соответствующая магазинная цена колеблется от 8 пенсов до 1 шиллинга, а кое-где оказывается и выше, ибо наглая алчность не знает себе пределов. С того момента, как производитель получил свои деньги (вполне, надо сказать, небольшие — эта сумма была бы ещё незначительнее, если бы резко не возросли его расходы, в частности на топливо), только два человека прикасались к продукту. Оптовик, скупающий овощи в 3–4 часа утра в Ковент-гардене (или ином рынке), и розничный продавец, берущий их у него несколько часов спустя, — вот кто должен разделить между собой всю ответственность. Эти двое ничего не производят; они лишь передают из рук в руки то, что вырастили и сохранили другие, но цену при этом взвинчивают в четыре, а то и в 6–8 раз.

Главный преступник в данном случае — оптовик, который (перепродавая огромные партии за считанные часы) уже от малой надбавки имел бы хороший барыш. Но малым он не довольствуется и за один вилок присваивает себе больше, чем платит производителю, который приложил к труду всё своё умение и взял на себя весь риск. Купленное за 1–1,5 пенса оптовик перепродаёт за 3–4 пенса — в этом и кроется, на мой взгляд, корень зла. Владелец магазина (который в большинстве случаев может считаться сообщником преступления), по крайней мере, хоть чем-то рискует — продукт может испортиться, спрос на него упасть, и так далее. Но гигантским прибылям посредников, несомненно наживающих на этом несметные богатства, не может быть ни малейшего оправдания. Может быть, они станут утверждать, что сумма наценки предопределена их собственными расходами? В таком случае рынок в Ковент-гардене следует упразднить, а на его месте — создать государственное торговое предприятие. В распоряжении правительства есть немало армейских снабженцев, прекрасно сведущих в коммерции. С их помощью мы легко компенсируем исчезновение перекупщика (который к тому времени должен будет переселиться в тюремную камеру) и улучшим систему торговли. Горстки неподкупных британских офицеров с неограниченными полномочиями будет достаточно, чтобы немедленно наладить дело.

Между тем останутся три вопроса, требующих немедленного решения. Во-первых, специальным декретом следует объявить, что лица, уничтожающие продукты питания ради поддержания высоких цен, будут караться строжайшим образом. Во-вторых, необходимо наказывать и тех, кто препятствует доставке на рынок товаров, обладающих спросом. Известны случаи, когда после попыток навести порядок на рынке товар исчезал вообще. Обыватель начинал роптать: вот, дескать, к чему приводит постороннее вмешательство в баланс спроса и предложения, — хотя реальной помехой нормальным рыночным отношениям являлись здесь как раз преступники, получавшие незаконные прибыли и вынуждавшие народ мириться с вымогательством. Наконец, третья и главная задача состоит в том, чтобы установить законный процент прибыли, полагающийся оптовику с продавцом, а всех нарушителей отправлять за решётку. Недавно введённый штраф в несколько шиллингов не столько препятствует преступной деятельности, сколько её провоцирует.

Искренне Ваш

Артур Конан-Дойль

Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс

«Таймс»

12 июля 1919 г.

Сэр! Факты, изложенные в моём первом письме, были, как я уже отмечал, получены из первых рук. Садово-огородный участок, о котором идёт речь, расположен примерно в двадцати милях от городской черты, хоть я и не понимаю, какое это может иметь значение, если продукцию на рынок всё равно привозит человек, её вырастивший. Я попросил фирму, о которой идёт речь, все подтверждения предоставить Вам непосредственно, но должен заметить, что упоминание реальных имён сопряжено с риском, поскольку оптовик имеет все возможности так или иначе производителю затем отомстить. Повторяю с уверенностью: поставщик овощей получает (в частности, за салат и капусту) от одного до полутора пенсов, а любая домохозяйка скажет вам, что в магазине выкладывает за тот же продукт от 8 пенсов и выше. Виновны в этом два человека: оптовик-перекупщик и продавец, а о степени ответственности каждого из них я уже сказал достаточно в предыдущем письме.