Артур Дойль - Уроки жизни

Главное же, сохраним сплочённость. Сердце болит от всех этих бесконечных распрей. Найдётся ли безумец, который осмелится утверждать, будто наш Кабинет не желает победы в войне? Готов ли кто-нибудь оспорить тот факт, что правительство объединило в себе людей высокого интеллекта, которые обладают волей, знаниями и возможностью обратиться при случае к лучшим экспертам? Может ли кто-нибудь, наконец, предложить любой другой состав правительства (за исключением коалиционного), который немедленно не вверг бы страну в состояние кризиса? В таком случае какой смысл во всей этой придирчиво-злобной критической кампании? Каждый вправе предлагать собственные методы и решения. Но многие наши газеты и деятели изрыгают одну только брань. Чего они смогут этим достичь? Помогут ли британскому правительству, воюющему с Германией, выстрелы в спину от своих же сограждан?

Было время, когда нашим национальным символом считался бульдог. Собственно, народ в целом, хоть и поддаётся иногда на обман, сохраняет прежние единство и твёрдость. Но пресса и кое-кто из политиков больше напоминают щенков, скулящих в корзинке. Впрочем, они — «пена», не более. Мы же стиснем зубы и будем сражаться молча. Так делали наши отцы. Это у нас в крови.

Артур Конан-Дойль

Портман-Лодж, Борнмут

29 апреля 1916 года

«Дэйли кроникл»

9 мая 1916 г.

Сэр! Нельзя не согласиться с Вашими справедливыми замечаниями о том, как опасно было бы способствовать возникновению в Ирландии культа жертв политического преследования. С другой стороны, необходимо признать, что там были совершены жестокие убийства, и если преступники не понесут суровое наказание, ирландское правосудие превратится в фарс. Что можно сказать о расстрелянных на месте пожилых ветеранах, о восстании даже и не слыхавших? О безоружных офицерах, убитых на улицах Дублина? О никому не угрожавшем полисмене, застреленном у Каслгейта? О приехавших на лечение раненых, которые погибли, вступившись за посторонних? О кэбмене, застреленном у входа в отель «Шелбурн»?

После этого никакие усилия по выявлению негодяев не покажутся чрезмерными. Вот только судить их нужно не как повстанцев (что действительно создало бы им мученический ореол), но как подлых убийц.

А. Конан-Дойль

Уиндлшем, Кроуборо

6 мая 1916 года

«Глазго геральд»

23 июня 1916 г.

Милостивый государь!

Говорят, народам приходится расплачиваться за грехи, но глупость обходится им дороже. Расплаты заслуживаем и мы, потому что по недомыслию отказались от заведомо выигрышного предприятия, позволив запугать себя смехотворнейшей угрозой неприятельского вторжения через кроличью нору длиной в 26 миль. Поистине глупость народная нашла здесь себе наивысший предел. С того дня, как (после Агадира) вероятность войны с Германией возросла, я направил три различных обращения — в военное ведомство, в Адмиралтейство и в Совет национальной обороны, — в которых доказал огромную важность наличия такого туннеля для обороноспособности государства. Предугадав угрозу со стороны субмарин, я показал и то, как устранил бы её туннель. Я утверждал, что поскольку нашим коммуникационным линиям с этих пор не страшна будет непогода, значительную часть флота (не говоря уже о кораблях-конвоирах) можно будет освободить для выполнения других задач. Наш сегодняшний дефицит тоннажа во многом и объясняется тем, что сделать этого не удалось. Не знаю, сколько было бы сэкономлено десятков миллионов фунтов, если бы хоть одно из трёх упомянутых учреждений встретило мои аргументы с сочувствием. Ведь у нас была возможность построить туннель до начала войны. Сейчас, когда стало ясно, что единственная волна отравляющего газа, пущенного в туннель, уничтожила бы там целую вражескую армию, остаётся надеяться, что нелепые ужасы, которыми нас пугали, отомрут сами собой и по окончании военных действий здравый смысл в решении этого вопроса наконец-то восторжествует.

Артур Конан-Дойль

«Таймс»

28 июля 1916 г.

Сэр! Минул год с того дня, как Вы позволили мне высказать некоторые соображения относительно нательной брони. Насколько я могу судить, ничего с тех пор сделано не было, но наметился всё же прогресс: сам министр обороны выразил мнение, что нечто подобное когда-нибудь, возможно, появится. Мне этот вопрос представляется архиважным, и я искренне надеюсь, что Вы используете всё своё влияние, дабы не позволить властям о нём позабыть.

1 июля несколько наших дивизий были остановлены пулемётным огнём. Они понесли тяжелейшие потери, причём артиллерия не сыграла в этом особой роли — прицельный траверс составлял лишь 250 ярдов. Проблема, следовательно, сводится к тому, чтобы защитить наших людей, насколько это возможно, от обстрела примерно с таких расстояний. Немецкие окопы на передовой не имели глубокой поддержки, так что, прорвавшись через «мёртвую зону», наша пехота не встретила бы затем сопротивления.

Осмелюсь предположить, сэр, что поставь мы эту задачу перед тремя неглупыми инженерами, они за несколько дней сконструировали бы щит, укрывшись которым, значительная часть наступавших благополучно преодолела бы путь к окопам. В пользу такого вывода свидетельствуют неоспоримые факты. Стальной лист толщиной 7/ 16дюйма непробиваем выстрелом в упор; тем более он отразит пулю, летящую под углом. Пусть это будет щит вроде того, что использовали римляне — размером два фута на три. Да, он будет весить более тридцати фунтов, и что же? Путь у бойца недолог, спешить некуда — целый день впереди. Продвижение на одну милю в течение суток считается по меркам современной войны вполне успешным. Почему бы солдату и не тащить перед собой даже очень тяжёлый щит, если за ним действительно можно укрыться?

Допустим, что такие щиты будут выданы лишь бойцам первой штурмовой линии, вооружённым лишь связками гранат для подавления пулемётов. За ними последует вторая линия атакующих — с винтовками и, возможно, уже без щитов. Она захватит окопы, очистит их от неприятеля, а тяжеловооружённые пехотинцы будут тем временем отдыхать, готовясь к наступлению на следующую линию обороны. Разумеется, без ранений в руки-ноги мы бы не обошлись; наверное, взрывными средствами враг также сумел бы нанести нам урон. Но, осмелюсь предположить, с этого дня сообщения о том, как несколько британских дивизий оказались отброшенными пулемётным огнём и шрапнелью, стали бы совершенно немыслимыми. Почему бы не испробовать этот метод уже сейчас? Особых изощрений для этого не потребуется — достаточно будет обрезать стальной лист до нужных размеров и снабдить его перевязью-рукоятью. Преимущества щитов перед нательной бронёй очевидны: их можно разворачивать во всех направлениях, выставлять в качестве экрана над ранеными для защиты от снайперского огня.