Чарльз Диккенс - Замогильные записки Пикквикского клуба

— Но ведь этак можно ушибить вас, Самуэль, — сказал мистер Пикквик.

— Не беспокойтесь обо мне, сэр, — отвечал Самуэль. — Подайте ему руку, мистер Винкель. Скорее, господа.

Пока Самуэль говорил таким образом, мистер Пикквик, употребляя усилия, почти неестественные для джентльмена его тяжести и лет, успел наконец вскарабкаться на спину своего верного слуги, и потом, мало-помалу, при содействии мистера Винкеля, ему удалось утвердиться на верхнем бревне забора, причем одно плечо Самуэля послужило пьедесталом для великого человека.

— Милая моя, — сказал мистер Пикквик, уловивший взор мисс Арабеллы, стоявшей по другую сторону садовой стены, — не бойтесь, моя милая, это я.

— Ах, зачем вы здесь, мистер Пикквик? — воскликнула Арабелла. — Уйдите отсюда и скажите, чтоб все они уходили. Я ужасно боюсь. Не оставайтесь в таком положении, мистер Пикквик, вы упадете и расшибетесь, я знаю.

— Прошу вас не беспокоиться обо мне, мой ангел, — сказал мистер Пикквик ласковым голосом, — для меня тут нет ни малейшей опасности, уверяю вас. Не вертитесь, Самуэль, — сказал мистер Пикквик, оборачиваясь назад.

— Я стою хорошо, сэр, — отвечал мистер Уэллер, — только вам надобно поскорее покончить этот разговор. — Вы тяжелы, сэр.

— Еще минуту, Самуэль, — отвечал мистер Пикквик.

— Я хотел только сказать вам, мой ангел, что молодой друг мой никогда бы не получил от меня согласия на эти тайные переговоры, если б репутация ваша подверглась малейшей опасности. Зная мое присутствие в этом месте, вы можете, конечно, говорить с ним что угодно и сколько угодно. Вот все, мой ангел, что я хотел сказать вам.

— Очень вам благодарна, мистер Пикквик, очень, очень благодарна, — сказала мисс Аллен, отирая платком свои слезы.

Вероятно, молодая девушка сказала бы еще что-нибудь, если б вдруг голова мистера Пикквика не исчезла с величайшей быстротой. Он имел неосторожность оступиться на плече Самуэля и упал на землю. Это, однако ж, нисколько не смутило великого человека. Быстро поднялся он на ноги и, приказав мистеру Винкелю скорее оканчивать свидание, побежал из садовой калитки в переулок с пылкой энергией и отвагой молодого человека. Подстрекаемый благим примером, мистер Винкель мгновенно вспрыгнул на стену и только приостановился на минуту дать приличное наставление Самуэлю относительно его господина.

— Я уж тут приму свои меры, — отвечал Самуэль. — Оставьте его на мои руки.

— Да где он? Что он делает, Самуэль? — спросил мистер Винкель.

— Потеха да и только, — откликнулся Самуэль, выглядывая из садовой калитки. — Старшина на карауле и расхаживает по переулку со своим фонарем точь-в-точь как незабвенный Гай Фокс 17 . Отродясь я не видал такого молодца. Бьюсь об заклад, что сердце его родилось раньше его тела по крайней мере двадцатью пятью годами.

Но мистер Винкель уже не слушал более этого великолепного панегирика своему другу. Соскочив со стены, он бросился прямо к ногам мисс Арабеллы и стал изливать перед ней свои страстные чувства с таким красноречием, которое могло быть достойно даже самого мистера Пикквика.

Между тем как все эти события происходили на открытом воздухе, один пожилой джентльмен ученой профессии сидел в своей библиотеке за два или за три дома и писал философский трактат, промачивая временами свое горло стаканом кларета из объемистой бутылки, стоявшей подле него на толстом фолианте. Терзаемый мукой головоломной работы, пожилой джентльмен посматривал время от времени то на ковер, то на потолок, то на стены, и когда ни ковер, ни потолок, ни стенные обои не могли осенить вдохновением его отуманенного мозга, ученый муж считал необходимым выставлять свою голову из открытого окна.

Собирая таким образом свои рассеянные мысли, пожилой джентльмен уже давно смотрел на окружающий мрак, как вдруг внимание его обратилось на блестящую струю света, появившуюся в воздухе в незначительном расстоянии от его жилища. Мгновенно свет исчез; но через некоторое время феномен повторился снова, не однажды или дважды, но несколько раз подряд. Ученый муж положил перо и начал размышлять, какими естественными причинами может быть объяснено явление этого рода.

Это не метеор: блестящая точка слишком низка для метеора. Не светляк: слишком высока. Никак нельзя сказать, что это ignis fatuus, или светоноска, или фейерверк. Что ж это такое? Какой-нибудь необыкновенный и чудесный феномен природы, еще не исследованный доселе ни одним естествоиспытателем. Нет сомнения, ему первому суждено было открыть это явление, и он обессмертит свое имя, если внесет его в летописи науки. Преисполненный этими мыслями, натур-философ схватил опять свое перо и записал на скорую руку год, месяц, день, час, минуту и секунду, когда он первый раз увидел необыкновенное явление, сопровождавшееся такими-то, такими-то и такими-то признаками. Все это впоследствие должно было послужить материалом для огромного трактата в пять томов in-quarto, исполненного великих исследований и глубочайших соображений, которым предполагалось удивить и озадачить всех мудрецов в подлунном мире.

Погруженный в созерцание своего будущего величия и славы, натур-философ облокотился с большим комфортом на спинку своих кресел. Таинственный свет изливался еще с большим великолепием, чем прежде, перепархивая с одной точки на другую по разным направлениям глухого переулка и вращаясь, по-видимому, в такой же эксцентрической орбите, как кометы.

Ученый муж был холостяк. За неимением жены, которой можно было бы сообщить результаты своих наблюдений, он позвонил слуге.

— Проффль, — сказал ученый джентльмен, — в воздухе совершаются нынешнюю ночь какие-то необыкновенные явления. — Видели ли вы это? — сказал он, указывая из окна на светящуюся точку, которая в эту минуту появилась опять.

— Да, сэр, я видел.

— Что вы об этом думаете, сэр?

— Что я об этом думаю, сэр, об этом, то есть?

— Да. Вы родились и выросли в деревне. Что вы можете сказать в объяснение этого блуждающего света?

Ученый джентльмен с улыбкой взглянул на своего слугу, как будто желая предварить, что он ничего не смыслит в этих вещах. Проффль призадумался.

— Это, должно быть, воры, сэр, — сказал он наконец.

— Вы глупы; можете убираться в кухню, — сказал ученый джентльмен.

— Покорно вас благодарю, сэр, — сказал Проффль — и ушел.

— Легко, однако ж, может статься, — подумал ученый джентльмен, что предположение дурака Проффля получит некоторое значение и силу, если не опровергнуть его в самом начале.

Тревожимый этой мыслью, философ надел шляпу и быстро побежал в сад, чтоб обследовать знаменитый феномен на самом месте его появления.

Минуты за две до выхода ученого мужа мистер Пикквик с неимоверной скоростью бросился из переулка в сад и сообщил ложную тревогу, будто в переулке собираются толпы народа. Услышав эту оглушительную весть, мистер Винкель быстро перепрыгнул через стену, а мисс Арабелла побежала к своему дому. Мери заперла калитку, и наши искатели приключений стремительно бросились в переулок в ту самую минуту, когда ученый джентльмен отпирал калитку своего сада.