Грэм Грин - Избранное

Роман «Сила и слава» (1940) — одно из самых знаменитых произведений Грина — дает более широкую и неоднозначную трактовку традиционных гриновских тем — греха и благодати, стойкости и предательства, пределов оправданности активного вмешательства в ход исторического развития, правомерности высшего суда и возмездия.

В 1938 году писатель побывал в Мексике и написал книгу путевых очерков с красноречивым названием «Дороги беззакония» (1939). Художественное воссоздание материала, почерпнутого в Мексике, стало романом «Сила и слава». Действие его относится к концу 20-х — началу 30-х годов, «когда антиклерикализм, устремившийся в экстремистское русло, и насчитывавшая несколько веков католическая традиция стояли друг против друга в конфликте, ничем не смягченном и не опосредованном, хотя конфликт этот был только одной из граней мучительной исторической ломки, которую переживала Мексика» [3] С. Аверинцев. Послесловие. — «Иностранная литература», 1987, № 2, с. 166. .

Уже говорилось о разнообразии географии в произведениях Грина. Писатель намеренно выбирает местом действия своих романов «горячие» точки планеты — борющийся с французскими колонизаторами Вьетнам («Тихий американец»), Кубу, где правил жестокий режим Батисты («Наш человек в Гаване»), Гаити под бременем кровавой диктатуры Дювалье («Комедианты») и др. Персонажи романов Грина попадают в экстремальные условия, способствующие раскрытию их нравственной сущности, заставляющие делать выбор между порядочностью и предательством; за верность своим принципам им порой приходится расплачиваться свободой, а то и жизнью.

Сюжет романа «Сила и слава» строится на противостоянии персонажей-антагонистов, приверженцев конкретного и абстрактного гуманизма. Один из них — католический священник, последний уцелевший после антиклерикальных гонений в штате Табаско. Другой — молодой лейтенант, принципиальный противник церкви, охотящийся за ее служителями, как за вредоносными насекомыми.

Похож ли священник на положительного героя? Вряд ли. Сами прихожане прозвали его «пьющим падре». Он не соблюдает посты, нарушает большинство церковных заповедей и ко всему прочему имеет незаконного ребенка. Однако именно этот, с ортодоксальной точки зрения безусловно грешный человек, сам себя именующий «недостойным», продолжает, рискуя жизнью, исполнять свой священнический долг. Ему и в голову не приходит отказать людям в помощи — ведь другого священника в штате не осталось.

«Пьющему падре», затравленному и загнанному, открывается истина, которой скорее всего придерживается и сам писатель: «Иногда ему кажется, что грехи простительные — нетерпение, мелкая ложь, гордыня, упущенные возможности творить добро — отрешают от благодати скорее, чем самые тяжкие грехи. Тогда, пребывая в своей чистоте, он никого не любил, а теперь, погрязший в грехе, понял, что…» Фраза оборвана, но смысл очевиден. Писатель не зря ставит эпиграфом к роману «Суть дела» слова французского писателя Шарля Пеги: «Грешник постигает самую душу христианства… Никто так не понимает христианство, как грешник. Разве что святой?»

«Пьющий падре» вовсе не ищет подвига, не жаждет мученического венца. Он делает все возможное, чтобы его «миновала чаша сия», стремится перейти границу штата и ускользнуть от преследователей.

Но судьбе угодно распорядиться иначе, и он дважды (в начале и в финале книги) отказывается от спасения, ибо не способен бросить человека в беде, даже если этот человек отпетый преступник.

Концепция героического деяния здесь, как и в других романах Грина, очевидно перекликается с толстовской. Без громких слов и картинных поз человек неукоснительно исполняет свой долг во имя конкретных людей, сознавая свою ответственность за другого как самый важный нравственный императив.

Антагонист священника, лейтенант, вовсе не отрицательный персонаж, хотя именно благодаря ему гибнет священник. Лейтенант — личность по-своему сложная, по-своему честная и трагическая. Трагическая потому, что логика его жизненной позиции приводит его к убийству. Лейтенант буквально одержим идеей активного вмешательства в жизнь, ненавистной для раннего Грина. Всеми его поступками движет «величие идеи» — без следа стереть прошлое с лица земли, построить новую, лучшую жизнь: «Это его страна, и он обнес бы ее железной стеной, если бы мог, чтобы отгородиться от всего, что напоминает ему о прошлом». С удовольствием наблюдает он недавно происшедшие перемены в городе: «Рядом с кладбищем на холме цементная спортивная площадка, где, как виселицы, в лунной темноте стоят железные качели; раньше там был собор…» Естественно, светлое будущее его горячо любимой родины связано с детством. Но что он, со всей горячностью и искренностью молодости, готов предпринять ради счастья подрастающего поколения? — «Вот за кого он борется. Он изгонит из их детства все, что ему самому приносило одно горе, нищету, суеверие, пороки… Ради них он был готов испепелить весь мир — сначала Церковь, потом иностранцев, потом политиков, — даже его начальнику придется когда-нибудь сгинуть. Он начнет жизнь с такими вот ребятами заново — с нуля».

Цели у лейтенанта благородные, а вот средства их достижения… Тотальное истребление прошлого ради будущего никогда не давало добрых всходов. Лейтенантом движет не любовь, не сострадание к конкретному человеку, а приверженность к абстрактной идее, ради которой он готов пожертвовать буквально всем. Он искренен, восклицая: «Я хочу отдать людям свое сердце». Но священник, умудренный опытом, видит чуть дальше: «Не выпуская из рук револьвера».

Лейтенант из тех, кто насильно тащит человечество к счастью, такому, каким оно ему представляется. Именно он предлагает хитроумно-безжалостный способ захватить священника: брать в каждой деревне по заложнику, и, если после этого крестьяне дадут приют священнику и не донесут на него, расстреливать заложника. За время облавы лейтенантом было расстреляно трое заложников — тех самых крестьянских бедняков, для которых он намерен строить светлое будущее. О пагубности подобной позиции, когда жизни конкретных людей приносятся в жертву на алтарь абстрактной идеи, размышляет «пьющий падре»: «Политические вожди народа пекутся лишь о делах государства, республики, а судьба этого ребенка важнее всего континента». Как тут не вспомнить знаменитых слов Достоевского о том, что «весь мир познания» не стоит «слезок ребеночка»!

Но парадокс гриновского художественного мира в том, что противостоящие друг другу персонажи вполне соизмеримы по личному бескорыстию своих действий. Более того, они способны уважать друг друга. «Вы хороший человек», — говорит священник лейтенанту при первой встрече. «Ты неплохой человек», — вынужден признать и лейтенант незадолго до кровавой развязки.