Карел Полачек - Дом на городской окраине

И когда дороги подсохли, когда любвеобильное солнце засияло на чистом небосклоне и весна предстала во всем своем великолепии, бухгалтер очнулся от задумчивости и объявил:

— Будем ездить!

Пани Михелупова поинтересовалась, что он имеет в виду.

— Будем ездить! — возбужденно повторил бухгалтер. — У нас есть мотоцикл, и мы будем им пользоваться! Каждое воскресенье будем выезжать за город, как делают другие люди.

— И что же, — допытывалась жена, — всякий раз станем вытаскивать его из прихожей, а потом снова втаскивать наверх?

— Ни в коем случае, — громко возмутился бухгалтер, — я найму гараж!

Пани Михелупова блаженно вздохнула:

— Наконец-то… наконец-то он уберется из дому…

— Не будет торчать здесь пугалом, — вторил ей бухгалтер.

Пани Михелупова задумалась.

— Но послушай… Так нельзя. Кто же будет управлять машиной?

— Найму шофера, — парировал Михелуп.

— Гараж… шофер… — вслух размышляла жена, — не слишком ли большие расходы…

— И пускай, и пускай! — с воодушевлением выкрикивал Михелуп. — Если на это способны другие, то почему мы — нет? Надеюсь, мы не обеднеем…

— Мы будем ездить! — ликовали дети.

— Мы будем ездить! — радовался бухгалтер. — Мы начнем новую жизнь! С нынешнего дня все будет прекрасно.

Несколько дней он потратил на поиски гаража для своего мотоцикла. Бегал, рыскал, звонил по телефону, расспрашивал знакомых, пока, наконец, не удалось найти подходящий гараж в Либни. Один важный лимузин, потеснившись, принял мотоцикл как временного жильца. В Михелупе пробудился старый искатель выгод и ловец дешевых приобретений. Он предпринял на владельца гаража энергичную атаку и после долгих переговоров отвоевал скидку. Домой вернулся усталый, но довольный. Он распрямился, обрел прежнюю бодрость и громко отдавал приказания двум парням, которые выволакивали мотоцикл из прихожей. Потом сопровождал их, когда они тащили машину по ступенькам. Он помолодел, его жизнь вновь стала интересной и разнообразной.

Михелуп лично приглядывал, когда рабочие ставили мотоцикл в гараж. Приняв из его рук довольно щедрые чаевые, оба удалились. Бухгалтер постоял в тихой задумчивости; ему казалось, что капризная машина теперь удовлетворена. Здесь ее дом, ее истинное место. Гордость не позволяла ей торчать в прихожей среди старого барахла.

Он обратился к мотоциклу:

— Теперь ты получил, что хотел. Больше тебе не в чем меня упрекнуть. Я о тебе позаботился. Надеюсь, мы будем довольны друг другом.

Уходя, он еще раз обернулся и пригрозил пальцем:

— Смотри у меня! Набедокурил вдоволь, озорной мальчишка! — Ты готов насмерть перепугать человека! Я из-за тебя чуть не заболел…

Машина не отвечала, только поблескивала во тьме трубками, поршнями и баком для бензина, словно бы загадочно и ехидно улыбалась.

Платяной шкаф занял прежнее место. В столовую вступила симметрия, все упростилось, и квартира засверкала ясностью и порядком. Пани Михелупова порозовела. Казалось, даже бледное удлиненное лицо прислуги улыбается. А памятные предметы, приобретенные с выгодой, удовлетворенно вздохнули: теперь их снова будут чтить, бухгалтер будет демонстрировать их гостям, и гости не станут скупиться на похвалы. Люди получили в квартире перевес над вещами, мебель вновь распространяла интимный запах, состоящий из испарений нафталина, плюша и стародавних еврейских молитвенных книг.

Уходя на службу, бухгалтер похлопал жену по спине и заметил:

— Знаешь, мамочка, приготовь-ка к обеду что-нибудь вкусненькое. Что-нибудь этакое… деликатесное.

Она улыбнулась мужу своими аппетитными губами и ответила:

— Сегодня у нас телячья грудинка. Мясник выбрал для меня хороший кусок, так уж не знаю, подойдет ли.

— Великолепно! — похвалил ее супруг. — Уж ты, мамочка, постарайся, — и звучно чмокнул в щечку.

Был ясный, синий и золотой день, точно Провидение хотело отметить бухгалтера особой милостью. Встречая знакомых, он махал им рукой и громко приветствовал. С каждым был накоротке, и все отвечали ему дружелюбием. Канцелярия встретила его радушно. Он обнял взглядом накрепко привязанных к пишущим машинкам серебристых барышень. Отпустил несколько шуточек — и почувствовал удовлетворение, когда машинистки захихикали. С особым наслаждением набросился на бухгалтерскую книгу и начал подсчитывать длинные столбцы цифр.

Труднее было найти шофера. Михелуп прочел все объявления в газетах, но ни одно ему не подходило. Посетил канцелярии, посредничающие в найме рабочей силы, говорил с безработными шоферами. Многие лишь кое-как сводили концы с концами, испытывали крайнюю нужду, но бухгалтеру отказывали с нескрываемой иронией. Настоящий шофер не позволит себе пасть так низко, чтобы сесть за руль частного мотоцикла. Что скажут коллеги?

Дома бухгалтер сетовал на свои горести и поносил шоферов. Хороши безработные! Он предлагает им работу, а они предпочитают давить блох.

— Брать пособие — это они умеют, — бушевал бухгалтер, — а трудиться им, видите ли, неохота! Мученье с ними! Уж я, и правда, не знаю…

Жена его утешала. Не надо падать духом. Какой-нибудь шофер непременно найдется. Она сама порасспрашивает знакомых.

Очкастый гимназист сидел над учебником, механически раскачивался и бубнил:

— Линия пересечения проецируемой плоскости данного отрезка со второй проекцией… со второй проекцией… совпадает с данным отрезком… с данным отрезком… Линия пересечения проецируемой плоскости…

Вдруг он поднял голову, посмотрел на отца и сказал:

— Один семиклассник хотел бы стать шофером нашего мотоцикла. Его зовут Пох Индржих. — И снова завел: — Линия пересечения проецируемой плоскости данного отрезка…

— Погоди! — велел отец. — Оставь свою зубрежку… Что ты сказал?

— Пох Индржих из седьмого класса хотел бы стать шофером мотоцикла, — повторил гимназист. — Он ходит в нашу гимнажку…

— Ходит в вашу гимназию, — поправил отец. — Погоди, говорю! Отложи книгу и отвечай четко и вразумительно. О ком речь? Кто такой этот Пох Индржих?

— Да ведь я и говорю: это семиклассник из нашей гимназии. Учит нас играть в волейбол. Я с ним перебросился парой слов, а он — мол, будет нашим шофером, если ты ему что-нибудь заплатишь.

— Разумеется, заплачу, — загорелся бухгалтер, — я ничего даром не прошу.

— Не знаю, годится ли для этого гимназист, — засомневалась пани Михелупова. — Кто знает, есть ли у него водительские права? Ведь он еще молод.

— Права у него есть, — заверил Иржи. — И не так уж он молод. Два раза оставался на второй год.

— И умеет ездить на мотоцикле? — допытывался Михелуп.

— А то как же! Собирается стать гонщиком.

— Так приведи его к нам. Слышишь?