Митчел Уилсон - Брат мой, враг мой

В бейсбол удавалось играть редко, плавать – тоже редко, так как на ферме у мальчиков было по горло работы, но, что бы ни делал Кен, во всем участвовал Дэви, его неизменный спутник и товарищ. Так хотелось Дэви, да и Кену было спокойнее, когда он знал, что малыш где-то рядом, что он тащится за ним по пятам, подгоняя его и подбадривая напоминаниями о свершенных прежде чудесах. «Давай, давай, Кен!» – и Кену дышалось легче под этот пронзительный крик, в котором звучала несокрушимая вера в него.

Человек, пользующийся всеобщей любовью, как Кен, должен очень любить людей, но Кен никогда не задумывался над тем, за что, собственно, его любят, – он принимал это как должное. Впрочем, часто он не знал, как избавиться от прилипчивого внимания людей, принявших простую вежливость за проявление особой симпатии. Так бывало с очередной девушкой, которая неизбежно становилась для Кена обузой, или с каким-нибудь студентом, навязывающим свою ненужную дружбу, ибо Кен не нуждался ни в каких друзьях, кроме Марго и Дэви. Остальные были нужны ему лишь для развлечения, и только от него зависело прекратить любое развлечение, когда оно теряло в его глазах интерес.

Когда Кена чересчур одолевали люди, он бросался к любимой работе, к её освежающему бесстрастию и с головой погружался в прохладные глубины, где царило мирное спокойствие. Но потом наступал момент, когда Кеном овладевало беспокойство; тогда он бросал инструменты, шел на пляж и, отирая брызги с лица, выжидательно улыбался юношам и девушкам, стараясь определить, кто приветствует его громче и радостнее других, ибо тот, кто больше всех ему радовался, мог заполучить его – на время, конечно.

Ощутив еле уловимое изменение в ритмичном постукивании мотора, Кен облегченно вздохнул: наконец заработал и четвертый цилиндр. Он как раз собирался выключить зажигание, когда Дэви въехал в гараж. Дэви всегда ездил очень быстро, когда бывал один; легкая низкая машина молниеносно описала узкий полукруг по булыжной мостовой и, аккуратно вкатившись в открытые двери, остановилась в нескольких футах от грузовика.

Не поворачивая головы, Кен спросил:

– Ну и что она собой представляет?

– Кто?

Кен пристально взглянул на брата сверху вниз.

– Уоллисовская внучка.

– Да так, ничего себе, – небрежно бросил Дэви.

Кен отвернулся, снова принявшись за работу.

– Хорошенькая?

– Она почти ребенок. Слушай, Кен, тебе ещё много осталось? К вечеру кончишь?

– Какой черт к вечеру! Я уже кончил. – Кен выключил зажигание и ловко спрыгнул вниз. – Я привел в порядок «бьюик», андерсеновский «Гудзон» и вот это.

– Не может быть!

– Вот, представь себе! – засмеялся Кен. – Дело в том, что вечером у меня свиданье с Алисой.

– С Алисой? Я думал, у тебя с ней всё кончено. А как же завтрашний экзамен?

– А что? Если мы знаем недостаточно, чтобы выдержать хоть сейчас, значит нам уж ничто не поможет. Да ведь ты и не собирался заниматься.

– Именно собирался.

– Ты же говорил, что будешь возиться со своим радио до половины одиннадцатого.

– Я думал, ты раньше не кончишь работу.

– Да не всё ли равно? Я поскорее отделаюсь от Алисы и к этому времени буду дома.

– Так я тебе и поверил! Ей-богу, ты ведешь себя, как набитый дурак. Ты же знаешь, что от этого экзамена зависит не только получение степени, а в сто раз более важные вещи. Да разве у тебя есть сейчас время бегать на свиданья?

– Времени, может, и нет, но куда мне девать свою энергию? Всё утро я протирал штаны в библиотеке и случайно откопал новое решение теоремы Пойнтинга. А что касается Алисы, так это я из-за тебя должен тратить на неё время. Ты ушел – и некому было подойти к телефону.

– Нечего сваливать на меня! Каждый раз, когда ты бросаешь девушку, она пристает ко мне, чтобы я вернул ей тебя. Как-нибудь сам справляйся со своими красотками, я же не навязываю тебе своих. Позвони ей и скажи, что будешь занят.

– Нет, – упрямо сказал Кен. – Чего ради? Из-за экзамена? Он пролетит, как дым, – мы и не заметим. Вот что я добыл тебе в подарок. – Кен вытащил из кармана два посеребренных стеклянных баллончика и протянул Дэви. – Лампы с экранирующей сеткой. Одна для дела, другая про запас. Работают, как черти. Я сегодня читал их описание.

Дэви поглядел на блестящие электронные лампы, наслаждаясь ощущением шелковистой поверхности стекла, согревавшегося в его ладони.

– А ну тебя, делай, что хочешь. Только я считаю, что именно в нынешний вечер…

Кен схватил Дэви за плечо, скрывая за шуткой досаду.

– Слушай, – сказал он, глядя Дэви в лицо. – Я твоя старший брат или нет?

– Ну?

– А кто должен подавать пример, старший брат или младший?

– Если ты называешь это…

– Подавать пример должен старший брат, – твердо сказал Кен. – А что ты сказал, когда уезжал встречать уоллисовскую внучку?

– Я сказал…

– Ты сказал: «Вернусь через двадцать минут». Двадцать минут. А прошлялся два часа.

– Я…

– Два часа. И что же, разве я устроил тебе нахлобучку? Разве я допытывался, где тебя носило? Разве я сказал хоть слово про завтрашний экзамен? Сказал я хоть одно слово? Нет, в отношении твоих дел я вел себя, что называется, с деликатной сдержанностью. Я только позволил себе спросить, хорошенькая ли она. Вот какой пример я подал тебе, как старший брат. Теперь изволь поступать так же по отношению ко мне. И ещё вот что. Вечером мне понадобятся эти брюки, так ты их сними, пусть пока отвисятся. Ну, марш отсюда.

– Иди к черту, – сказал Дэви, невольно улыбаясь.

Беспечная уверенность Кена в том, что всё обойдется благополучно, перестала действовать на Дэви, как только Кен, поужинав, вывел машину из гаража. Дэви прислушался к затихающему вдали шуму мотора. Кен уехал, а Дэви остался наедине со своими мрачными предчувствиями, и только преданность старшему брату мешала ему признаться себе, что он просто возмущен поведением Кена.

Марго не пришла домой к ужину – наверное, задержалась в магазине. Она-то ни за что не позволила бы Кену уехать. «Черт возьми, – подумал Дэви, – она хорошо понимает значение этого экзамена». Со следующей недели они начнут добывать деньги для своей работы – по плану Дэви они пойдут прямо в банк и попросят финансовой поддержки. И если экзамен сойдет благополучно, то Дэви и Кен явятся туда уже не как мальчишки из местного гаража, одержимые сумасшедшей идеей, а как инженеры с университетским образованием, с учёной степенью, доказывающей, что они знают, о чём говорят. С этой точки зрения, завтрашние экзамены означают деньги, ту сумму денег, от которой зависит всё их будущее. То, что Кен стремглав помчался к девчонке, нельзя даже объяснить как жест азартного игрока. Насколько Дэви знал, в данном случае игра не стоила свеч и никак не могла возместить Кену возможные потери. Игрок, по крайней мере, хоть учитывает свои шансы.