Коллектив авторов - 12 шедевров эротики

Жорж и Сюзанна видели в воде свои опрокинутые отражения и улыбались им.

Вдруг он тихо сказал:

– Нехорошо, Сюзанна, что у вас есть секреты от меня.

Она спросила:

– А что такое, Милый друг?

– Вы разве не помните, что вы обещали мне на этом самом месте в вечер бала?

– Нет.

– Советоваться со мной каждый раз, как будут просить вашей руки.

– Ну?

– Ну, ее просили.

– Кто же?

– Вы это сами знаете.

– Нет, клянусь вам.

– Вы прекрасно знаете. Этот фат, маркиз де Казоль.

– Прежде всего, он не фат.

– Возможно. Но он глуп, разорен игрой, истощен кутежами. Нечего сказать, славная партия для вас, такой красивой, свежей и умной!

Она ответила, улыбаясь:

– Что вы имеете против него?

– Я? Ничего.

– Как ничего? Он вовсе не такой, каким вы его изображаете.

– Полноте. Он дурак и интриган.

Она перестала смотреть в воду и повернулась к нему.

– Послушайте, что с вами?

Он произнес таким тоном, как будто у него вырвали из сердца тайну:

– Со мной?.. Со мной?.. Я ревную вас.

Она не особенно удивилась:

– Вы?

– Да, я.

– Вот тебе раз! Почему же это?

– Потому что я люблю вас, и вы прекрасно это знаете. Злая?

Тогда она сказала сурово:

– Вы с ума сошли, Милый друг!

Он продолжал:

– Да, я сумасшедший, я это знаю. Разве я смею признаваться в этом, – я, женатый человек, вам, молодой девушке? Я больше, чем сумасшедший, я преступник, низкий преступник. У меня нет никакой надежды, и от этой мысли я теряю рассудок. И, когда при мне говорят, что вы выйдете замуж, на меня нападает такая безумная ярость, что я готов кого-нибудь убить. Вы должны простить меня, Сюзанна.

Он замолчал. Рыбы, которым они больше не бросали хлеба, замерли неподвижно, выстроившись почти в прямую линию, как английские солдаты, и смотрели на склоненные лица этих двух людей, переставших ими заниматься.

Молодая девушка ответила полупечальным, полувеселым тоном:

– Жаль, что вы женаты. Что делать? Этому не поможешь. Дело кончено!

Он стремительно повернулся к ней и спросил, почти касаясь своим лицом ее лица:

– Если бы я был свободен, вы вышли бы за меня замуж?

Она ответила искренно:

– Да, Милый друг, я вышла бы за вас замуж; вы мне нравитесь больше всех.

Он поднялся и прошептал:

– Благодарю… благодарю вас… Я умоляю вас, не давайте никому слова. Подождите еще немного. Я умоляю вас! Обещаете ли вы мне это?

Слегка смущенная, не понимая его намерений, она ответила:

– Да, обещаю.

Дю Руа бросил в воду весь кусок хлеба, который был у него в руке, и убежал, не простившись, словно окончательно потеряв голову.

Все рыбы жадно набросились на этот кусок мякиша, не смятый пальцами и потому плававший на поверхности воды, и стали рвать его на части своими прожорливыми ртами. Они утащили его на другой конец бассейна, волновались и кружились под ним, образовав как бы подвижную гроздь, живой вертящийся цветок, брошенный венчиком в воду.

Сюзанна, удивленная, встревоженная, поднялась и медленно пошла назад. Журналиста уже не было.

Он вернулся домой, очень спокойный, и спросил Мадлену, которая писала письма:

– Ты пойдешь в пятницу обедать к Вальтерам? Я иду.

Она неуверенно ответила:

– Нет. Мне немного нездоровится. Я лучше останусь дома.

Он сказал:

– Как хочешь. Никто тебя не заставляет.

Он снова взял шляпу и сейчас же ушел.

Он давно наблюдал за нею, выслеживал ее, знал каждый ее шаг. Долгожданный час, наконец, настал. Он понял, что означал ее тон, когда она сказала: «Я лучше останусь дома».

В течение следующих нескольких дней он был с нею любезен. Он даже казался веселым, что в последнее время не было ему свойственно.

Она заметила:

– Ты опять становишься милым.

В пятницу он оделся рано, так как ему, по его словам, надо было до визита к патрону зайти еще в несколько мест. Около шести часов он поцеловал жену и отправился на площадь Нотр-Дам-де-Лорет, где нанял экипаж. Он сказал кучеру:

– Вы остановитесь против дома № 17 на улице Фонтен и будете стоять там, пока я не прикажу вам ехать дальше. Потом отвезете меня в ресторан «Coq-Faisan» [48]на улице Лафайет.

Карета медленно тронулась, и Дю Руа опустил занавески. Он остановился против своего подъезда и не спускал глаз с дверей. После десятиминутного ожидания он увидел, как из дома вышла Мадлена и направилась к внешним бульварам. Как только она отошла на значительное расстояние, он высунул голову в окно и крикнул:

– Поезжайте.

Экипаж двинулся в путь и привез его к известному в этом квартале солидному ресторану, называвшемуся «Coq-Faisan». Жорж вошел в общий зал и сел обедать: он ел, не спеша, и от времени до времени смотрел на часы. В половине восьмого, выпив кофе и две рюмки коньяку, медленно выкурив хорошую сигару, он вышел, подозвал другой экипаж, проезжавший мимо порожняком, и велел ехать на улицу Ларошфуко.

Он указал кучеру, где остановиться, и, ни о чем не спрашивая привратника, поднялся на четвертый этаж. Когда горничная открыла ему дверь, он спросил:

– Дома господин Гибер де Лорм?

– Да, сударь.

Его провели в гостиную, где ему пришлось немного подождать. Затем к нему вышел господин высокого роста, в орденах, с военной выправкой; волосы у него были седые, хотя он был еще молод.

Дю Ру а поклонился ему и сказал:

– Как я и предвидел, господин комиссар, жена моя обедает со своим любовником в меблированной квартире, нанятой ими на улице Мартир.

Чиновник поклонился:

– Я к вашим услугам.

Жорж спросил:

– Мы располагаем временем до девяти часов, не правда ли? Позже вы не имеете права входить в частную квартиру, чтобы установить там факт прелюбодеяния?

– До семи часов – зимой, и до девяти – начиная с тридцать первого марта. Сегодня пятое апреля, у нас, следовательно, есть время до девяти часов.

– Так вот, господин комиссар, меня ждет внизу экипаж. Мы можем захватить с собой и агентов, которые будут вас сопровождать, а потом мы подождем немного у дверей. Чем позже мы войдем, тем больше у нас шансов застигнуть их на месте преступления.

– Как вам угодно.

Комиссар вышел, затем вернулся, надев пальто, которое скрыло его трехцветный шарф. Он посторонился, чтобы пропустить вперед Дю Руа. Но журналист, погруженный в свои мысли, отказался выйти первым и повторял:

– После вас… после вас…

Комиссар сказал:

– Проходите, пожалуйста, я у себя дома.

Тогда Жорж поклонился и переступил порог.

Они отправились сначала в комиссариат, где их ждали трое переодетых агентов: они были предупреждены, что понадобятся в этот вечер. Один из них сел на козлы рядом с кучером, двое других поместились в карсте, которая направилась на улицу Мартир.

Дю Руа сказал:

– У меня есть план квартиры. Она в третьем этаже. Сначала будет маленькая прихожая, потом столовая, потом спальня. Все три комнаты сообщаются. Там всего один выход, бежать невозможно. Поблизости живет слесарь; он будет в вашем распоряжении.