Томас Манн - Доктор Фаустус

Вы, наверно, удивитесь. Наверно, спросите себя: «Как он этого добился? Каким образом еврейский мальчик из польской провинции проник в этот избранный круг и стал вращаться среди crême de la crême [210] Сливок общества (фр.). ? Ах, милостивые государи, ничего не может быть легче!

Так скоро научаешься завязывать галстук к смокингу, с полнейшей ноншалантностью входить в салон, даже если надо сойти по ступенькам, и вовсе забывать о том, что человека может беспокоить вопрос, куда девать руки. Затем надо то и дело говорить: «Ah, madame, oh, madame! Que pensez- vous, madame? On me dit, madame, que vous êtes fanatique de musique?» [211] Ax, мадам, о, мадам! Как по-вашему, мадам? Говорят, вы фанатически преданы музыке, мадам? (фр.) Собственно, и все. Издали поневоле переоцениваешь эти штучки.

Enfin, связи, которыми я был обязан моим «Fourberies» [212] В конце концов… «Проделкам» (фр.). , пошли мне на пользу и еще приумножились, когда я открыл свое Бюро по организации концертов современной музыки. Но самое лучшее, что я тогда нашел себя, ибо такой, каким вы меня видите, я — импресарио, импресарио по крови, никем иным я стать не мог: это моя страсть и моя гордость, j’y trouve ma satisfaction et mes délices [213] Все мое удовлетворение и вся моя радость (фр.). в том, чтобы выдвигать талант, гения, значительного человека, трубить о нем, заставлять общество им воодушевиться или хотя бы взволноваться. Enfin, только это им нужно, — et nous nous rencontrons dans ce désir [214] В конце концов… и это желание я с ними разделяю (фр.). , — общество хочет, чтобы его возбуждали, бросали ему вызов, разрывали его на части в pro и contra; благодарность к вам оно испытывает только за шумиху, qui fournit le sujet [215] Которая дает пищу (фр.). для газетных карикатур и нескончаемой болтовни: путь к почестям в Париже ведет через бесчестье! Премьера, если она настоящая, проходит так, что во время исполнения зрители вскакивают с мест и большинство вопит: «Insulte! Impudence! Bouffonnerie ignominieuse!» [216] Наглость! Бесстыдство! Недостойная буффонада! (фр.) — тогда как шесть или семь initiés [217] Посвященных (фр.). , Эрик Сати, несколько сюрреалистов и Виржиль Томсон, кричат из ложи: «Quelle précision! Quel esprit! C’est divin! C’est suprême! Bravo! Bravo!» [218] Какая точность! Как остроумно! Божественно! Непревзойденно! Браво! Браво! (фр.)

Боюсь, что я напугал вас, господа! Если не maître Le Vercune, то господина профессора. Но надо вам знать, что ни один из таких концертов не был прерван, в этом не заинтересованы даже самые рьяные скандалисты, напротив, они хотят опять пошуметь, в этом все их наслаждение от концерта; вообще же, как ни странно, одерживает верх, как правило, мнение нескольких знатоков, о которых я говорил. Кроме того, совсем не обязательно, чтобы такой историей сопровождался любой концерт прогрессивного направления. Надо настроить должным образом прессу, заранее хорошенько припугнуть дураков, и благопристойный вечер вполне обеспечен, а в наши дни, если мы представляем публике артиста, принадлежащего к недавно еще враждебной нации, то можно смело рассчитывать на ее корректное поведение…

На этой здравой мысли и основывается мое приглашение. Немец, un boche qui par son génie appartient au monde et qui marche à la tête du progrès musical! [219] Бош, который благодаря своему гению принадлежит всему человечеству и который идет во главе музыкального прогресса! (фр.) О, это крайне пикантный вызов любопытству и непредвзятости, снобизму, наконец, благовоспитанности публики, — и тем пикантнее, чем меньше отрицает этот артист свою национальную сущность, свою немецкую стать, чем больше дает повод воскликнуть: «Ah, ça c’est bien allemand, par exemple!» Я имею в виду вас, cher maître, pourquoi pas le dire? [220] А, вот это по-немецки, например!.. Дорогой мэтр, к чему скрывать? (фр.) Вы на каждом шагу даете повод к этому восклицанию, не столько вначале, в пору «Phosphorescence de la mer» [221] «Светочи моря» (фр.). и вашей комической оперы, но позднее, от вещи к вещи все решительнее. Вы, конечно, думаете, что прежде всего я понимаю под этими словами вашу суровую дисциплину и то, что вы enchaînez votre art dans un système de règles inexorables et néo-classiques [222] Сковываете свое искусство цепью безжалостных неоклассических правил (фр.). , принуждая его двигаться в этих тяжких веригах если не грациозно, то, во всяком случае, одухотворенно и смело. Но если я это имел в виду, то имел в виду и большее, говоря о вашей qualité d’Allemand [223] Немецкой сути (фр.). , имел в виду — не знаю, как выразиться? — известную неуклюжесть, пожалуй, ритмическую тяжеловесность, малоподвижность, grossièreté [224] Грубость (фр.). , все старонемецкие качества — en effet, entre nous [225] В самом деле, между нами (фр.). , они не чужды и Баху. Вы рассердитесь на мою критику? Non, j’en suis sûr [226] Уверен, что нет (фр.). . Для этого вы слишком большой человек. Ваши темы почти всегда состоят из целых долей, половин, четвертей, восьмых, хотя они синкопированы и пребывают в механически работающей, как бы мерно отбиваемой ногою неповоротливости и лишены элегантной грации. C’est «boche» dans un degré fascinant [227] Это упоительно по-немецки (фр.). . Надеюсь, вы не думаете, что я это хулю! Это же просто énormément caractéristique [228] Необычайно характерно (фр.). , и в серии концертов интернациональной музыки — я сейчас эту серию подготовляю — такая нота совершенно необходима…

Видите, я уже расстилаю свой волшебный плащ. Он вас понесет в Париж, в Брюссель, в Антверпен, Венецию, Копенгаген. Вас примут с самым горячим интересом. К вашим услугам будут лучшие оркестры и солисты: я об этом позабочусь. Вы будете дирижировать «Phosphorescence», отрывки из «Love’s Labour’s Lost», вашу «Symphonie Cosmologique» [229] «Космологическую симфонию» (фр.). , аккомпанировать на рояле своим песням на слова французских и английских поэтов, и весь мир будет в восторге, что немец, вчерашний враг, проявил такую душевную широту в выборе текстов, от его cosmopolitisme généreux et versatile [230] Великодушного и гибкого космополитизма (фр.). . Моя приятельница, мадам Майя де Строцци-Печич, она хорватка, — лучшее сопрано обоих полушарий, почтет за честь исполнить ваши песни. Для инструментальной партии гимнов на слова Китса я приглашу квартет Флонзали из Женевы или брюссельский квартет «Pro Arte», — словом, лучшее из лучших; вы удовлетворены?

Как? Что я слышу, вы не дирижируете? Нет? И как пианист тоже не хотите выступить? Вы отказываетесь аккомпанировать собственным песням? Я понимаю. Cher maître, je vous comprends à demi mot! [231] Дорогой мэтр, я понимаю вас с полуслова! (фр.) Не в ваших правилах возиться с однажды созданным. Создание музыкальной пьесы для вас равнозначно ее исполнению; когда она запечатлена на нотной бумаге, для вас она завершена. Вы ее не играете, не дирижируете ею, иначе вы стали бы тотчас ее переделывать, растворять в вариантах и вариациях, дальше ее развивать и, быть может, портить. Как это мне понятно! Mais c’est dommage pourtant [232] А все-таки жаль (фр.). . Концерты много теряют, лишаясь личного обаяния. Ah, bah, мы уж найдем выход! Долго искать дирижера с мировым именем нам не придется! Постоянный аккомпаниатор де Строцци возьмет на себя фортепьянную партию, и если вы, maître, согласитесь приехать, присутствовать на концерте и показаться публике, то ничего еще не потеряно, победа за нами.