Михаил Булгаков - Том 5. Багровый остров

Сизи (поднимается из люка в глубине сцены) . Портные!..

Паганель. Эх, здорово звезданули финал!

Гаттерас. Где мои брюки?

Лорд. Василий Артурыч! Встаньте!.. Вас поздравляют!

Кири. Ничего не хочу слышать… ничего. Я убит…

Лорд. Опомнитесь, Василий Артурыч! Пьеса разрешена!

Бетси. Василий Артурыч, милый Жюль Верн!

Леди. Все кончено. Поздравляем! Поздравляем!

Кири. Что?.. Кого?..

Лорд, Бетси, Леди. Поздравляем! Разрешена!

Кири. Как разрешена?.. О, мой «Багровый остров»! О, мой «Багровый остров»!

Савва. Ну, спасибо вам, молодой человек! Утешили… утешили, прямо скажу. И за кораблик спасибо… Далеко пойдете, молодой человек! Далеко… я вам предсказываю…

Лорд. Страшнейший талант, я же вам говорил?

Савва. В других городах-то я все-таки вашу пьесу запрещу… нельзя все-таки… пьеска — и вдруг всюду разрешена!

Лорд. Натурально! Натурально, Савва Лукич! Им нельзя давать таких пьесок. Да разве можно? Они не доросли до них, Савва Лукич! (Тихо — Кири.) Ну, нет, этого мы им, провинциалам, и понюхать не дадим… Мы ее сами провезем. Кстати, Василий Артурыч, чтоб уж прочнее было, вы в другие театры и не заходите, а прямо уж домой, баиньки! И так я вам пятьдесят червонцев дал, так уж примите еще сотенку… Для ровного счету… А вы мне расписочку… Вот так… Мерси-с! Хе-хе…

Бетси. Какое у него вдохновенное лицо!..

Сизи. Дайте мне сто червей, и у меня будет вдохновенное. В первом акте царя угробили…

Кири (мутно) . Деньги… червонцы…

Попугай. Червонцы! Червонцы!

Кири. А… Чердак, шестнадцать квадратных аршин, и лунный свет вместо одеяла… О, вы, мои слепые стекла, скупой и жиденький рассвет!.. Червонцы!.. Кто написал «Багровый остров»? Я, Дымогацкий, Жюль Верн. Долой пожары на Мещанской… бродячих бешеных собак… Да здравствует солнце… океан… Багровый Остров!..

Гробовая тишина.

Сизи. А вот таких монологов, небось, в пьесе не пишет!

Все. Тссс…

Кири. Кто написал «Багровый остров»?

Лорд. Вы, вы, Василий Артурыч… Уж вы простите, ежели я наорал на вас под горячую руку. Да… да… Старик Геннадий вспыльчив…

Савва. Увлекающийся молодой человек! Я сам когда-то был таков… Это было во времена военного коммунизма… Что теперь…

Кири. А репортеры, рецензенты!.. Ах… так… Дома ли Жюль Верн? Нет, он спит, или он занят, он пишет… его не беспокоить!.. Зайдите позже… Его пылающее сердце не помещается на шестнадцати аршинах, ему нужен широкий вольный свет…

Леди. Как он интересен!..

Дирижер. Оркестр поздравляет вас, Василий Артурыч!

Кири. Мерси… спасибо, данке зер. Прошу вас, граждане, ко мне, на мою новую квартиру, квартиру драматурга Дымогацкого — Жюль Верна, в бельэтаже с зернистой икрой — я требую музыки!..

Дирижер. Не продолжайте, я уже понял…

Оркестриграет из «Севильского цирюльника».

Кири (Лорду) . Что, мой сеньор? Вдохновенье мне дано, как ваше мненье?.. Что, мой сеньор?

Лорд. Дано, дано, Василий Артурыч… дано, дано!.. Кому же оно дано, как не вам!

Кири. Коль славен наш Господь в Сионе… ах, далеко нам до Типперэри…

Савва. Это он про что?

Паспарту. Осатанел от денег… легкое ли дело!.. Сто червонцев!.. Геннадий Панфилыч! Кассир спрашивает, разрешили ли?.. Можно ли билеты продавать?

Лорд. Можно, должно, нужно, непременно, немедленно!

Музыка.

Пусть обе кассы торгуют от девяти до девяти!.. Сегодня, завтра, ежедневно!..

Кири. И вечно!

Лорд. Снять «Эдипа»… Идет «Багровый Остров»! Метелкин, дать световые анонсы!

Паспарту. Есть, Геннадий Панфилыч!

На корабле, на вулкане, в зрительном зале вспыхивают огненные буквы: «„Багровый Остров“ сегодня и ежедневно!»

Кири. И ныне, и присно, и во веки веков!

Савва. Аминь!

Занавес

Серафима Владимировна Корзухина, лет 25, петербургская дама.

Сергей Павлович Голубков, лет 29, сын профессора-идеалиста.

Высокопреосвященный Африкан, архиепископ Симферопольский и Кара-Базарский, архипастырь именитого воинства, он же, страха ради иудейска, химик Махров.

Паисий— монах.

Баев— товарищ.

Первый буденовец.

Второй буденовец, с фонарем.

Григорий Лукьянович Чарнота, 35 лет, запорожец по происхождению, генерал-майор, командующий сводной кавалерийской дивизией в армии генерала Врангеля.

Барабанчикова— мадам, существующая исключительно в воображении генерала Чарноты.

Люська, походная жена генерала Чарноты.

Крапилин, вестовой Чарноты, человек, погибший из-за своего красноречия.

Маркиз де Бризар, обрусевший француз, командир гусарского полка в дивизии Чарноты.

Гусарский ротмистртой же дивизии.

Игумендряхлый и начитанный.

Монахи.

Роман Валерианович Хлудов, 35 лет.

Голован, есаул, адъютант Хлудова.

Белые штабные офицеры.

Комендант станции.

Начальник станции.

Николаевна, жена начальника станции.

Олька, дочь начальника станции, 4-х лет.

Корзухин Парамон Ильич, муж Серафимы, лет 45.

Тихий, начальник контрразведки.

Скунский— служащий в контрразведке.

Гаджубаев— тоже.

Главнокомандующийвооруженными силами Юга России.

Его конвойные казаки.

Летчик.

Личико в кассе.

Артур Артурыч— тараканий царь.

Фигурав котелке и в интендантских погонах.

Турчанка-мамаша.

Проститутка-красавица.

Английские, французские и итальянские моряки.

Трое в павлиньих перьях, с гармошками.

Турецкие и итальянские полицейские.

Мальчишки(турки и греки).

Муэдзин.

Армянские и греческие головы в окнах.

Антуан Грищенко, лакей Корзухина.

Грек Дон-Жуан.

Сон первый происходит в Северной Таврии, в октябре 1920 года.

Второй сон — где-то в Крыму в начале ноября 1920 года.

Третий и четвертый — в начале ноября в Севастополе