Михаил Булгаков - Том 5. Багровый остров

Олькав полутьме появилось, выпущенная в суматохе, тащится в валенках по залу.

Начальник(в полутьме ищет и сонно бормочет). Дура, дура Николаевна! Олька-то, Олька-то где же? (Выкрадывается на сцену) . Олечка, Оля! Куда же ты, дурочка, куда же ты? (Схватывает Ольку на руки.) Иди на ручки, на руки к папе, а туда не смотри… (Счастлив, что незамечен, проваливается во тьму.)

Конец второго действия

Грустное освещение. Вроде сумерек в начале ноября. Возникает кабинет контрразведки в Севастополе. Одно окно на улицу, уютный письменный стол, шелковый диван, в углу сложены кипами большевистские газеты.

Гаджубаев (у черной портьеры) . Иди сюда!

Голубковвходит, в пальто, в руках шапка. Бледен.

Тихий (сидит за письменным столом, в штатском платье) . Садитесь, пожалуйста.

Голубков (тихо) . Благодарю вас. (Садится на стул перед столом.)

Тихий. Вы, по-видимому, интеллигентный человек?

Голубковробко кашлянул.

И я уверен, вы понимаете, насколько нам, а следовательно, и правительству важно знать правду. О контрразведке распространяются глупые и гадкие слухи. На самом же деле это учреждение исполняет труднейшую и совершенно чистую обязанность охраны государственной власти. Согласны ли вы с этим?

Голубков. Я еще не…

Тихий. Вы боитесь меня?

Голубков (подумав) . Да.

Тихий (мягко) . Но почему же? Разве вам причинили какое-нибудь зло, пока вас везли сюда в Севастополь?

Голубков. О нет, нет, этого я не могу сказать!

Тихий. Так в чем же дело? Позвольте вам предложить папиросу. Курите?

Голубков. Благодарю вас. (Закуривает, волнуясь.) Умоляю вас, скажите, что с ней?

Тихий. Кто вас интересует?

Голубков. Она, она… Серафима Владимировна, арестованная вместе со мною. Клянусь, это же просто нелепо, поймите. У нее припадок был, это же смешно, вы интеллигентный человек!

Тихий. Вы волнуетесь. Курите, успокойтесь. О ней я вам скажу несколько позже. (Курит.) Эх, русские интеллигенты! Если бы вы пожелали осмыслить все, что происходит, мы бы, вероятно, не сидели здесь с вами в этих гнусных стенах в Севастополе. Очень возможно, что мы были с вами в Петербурге, вспоминали бы наш университет! Ведь я сам в нем учился. (Меняет тон внезапно, лицо его вспыхивает.) Мерзавец, перед кем сидишь? С папироской. (Ударяет по папиросе Голубкова, и та падает звездой.) Встать смирно, руки по швам!

Голубков (в ужасе) . Боже мой!

Тихий. Слушай, падаль, как твоя настоящая фамилия?

Голубков. Я поражен… Моя настоящая фамилия — Голубков.

Тихийвынимает револьвер, целится в Голубкова. Голубковзакрывает лицо руками.

Тихий. Тебе еще никогда не делали маникюра в контрразведке? Нет? Ну, а я тебе сделаю. У нас есть специальная игла, мы ее нагреваем, и ею я тебе вычищу ногти. Понимаешь ли ты, что ты в моих руках? Никто тебе не придет на помощь! Понял?

Голубков. Понял.

Тихий. Итак, условимся. Ты будешь говорить чистую правду. При первой же лжи я тебя буду пытать. Контрразведка знает все, от нее нет тайн.

Голубков. Клянусь…

Тихий. Молчать! Отвечать только на вопросы!

Голубков. Да.

Тихий (прячет револьвер, берет перо, говорит скучающим голосом.) Садитесь, пожалуйста. Ваше имя, отчество и фамилия.

Голубков. Сергей Павлович Голубков.

Тихий. Ваше социальное происхождение?

Голубков. Я сын профессора и сам приват-доцент.

Тихий (пишет, скучно) . Где проживаете постоянно?

Голубков. В Петербурге.

Тихий. Зачем же вы прибыли в расположение белых из Советской России?

Голубков. Я давно уже стремился в Крым, потому что в Петербурге голод, я там работать не могу. И на самом вокзале познакомился с Серафимой Владимировной, которая тоже бежала сюда, и поехал с нею к белым.

Тихий(зовет). Гаджубаев!

Гаджубаев (вырос из земли) . Я!

Тихий (пишет, скучая, говорит Гаджубаеву) . Согрей иглу и принеси вино.

Гаджубаев. Слушаю. (Исчез.)

Голубков (волнуясь) . Что вы хотите делать? Что вы делаете? Я говорю правду!

Тихий. У вас расстроены нервы, господин Голубков. Я пишу, как видите, и больше ничего не делаю. А правду продолжайте говорить. Зачем прибыла к белым именующая себя Серафимой Корзухиной?

Голубков. Я твердо… я знаю, что она действительно Серафима Корзухина. Она жена товарища министра здесь же, в белом правительстве. Он раньше ее бежал к белым и ее вызвал сюда.

Тихий. Каким образом ей удалось проехать по Советской России?

Голубков. Ее муж, Корзухин, отсюда, из Крыма, прислал ей с человеком фальшивые документы на имя советской учительницы Лашкаревой, будто бы ей нужно в командировку в город Бахмут.

Тихий (открыл ящик письменного стола, доспит документы, показывает их Голубкову) . Эти?

Голубков (поглядев) . Эти. А вот и подлинный паспорт — Корзухиной. Эти, эти!

Тихий (прячет документы в стол) . Давно ли она состоит в коммунистической партии?

Голубков (волнуясь) . Этого не может быть, не может!

Гаджубаеввходит и вносит на подносе длинную иглу, которая светит белым фосфорическим светом, и бутылку вина с двумя стаканами.

Тихий. Ступай!

Гаджубаевуходит

(Взяв иглу за деревянную ручку, держит ее так, что она освещает лицо Голубкова, говорит тихим, но грозным голосом.) Будешь сейчас писать все, что показал, и если ты запнешься, я коснусь тебя иглой. Предупреждение слышал?

Голубков. Слышал.

Тихий. Пиши здесь. (Диктует) «Я, Сергей Павлович Голубков, на допросе в контрразведывательном отделении 31 октября 1920 года старого стиля показал…»

Голубковпишет с неподвижным лицом.

(Диктует.) «…Серафима Владимировна Корзухина, жена товарища министра Корзухина Парамона Ильича, запятая, состоящая в коммунистической партии, прибыла из Петербурга в район вооруженных сил Юга России… для коммунистической пропаганды и установления связи с подпольем в городе Севастополе, точка». С красной строки. (Диктует.) «Все изложенное показал, руководясь желанием помочь контрразведывательному отделению в его борьбе с большевиками. Подпись полностью, имя, отчество и фамилия, Сергей Павлович Голубков, приват-доцент Санкт-Петербургского университета. Число». Так! (Прячет лист в стол.) Вы устали? Выпейте вина! Вы человек интеллигентный, господин Голубков, и я не стану вас предупреждать о том, что вас ждет в случае вашей болтовни. (Игла начинает угасать, светит красным.) Есть две возможности. Или вы остаетесь при красных здесь в Крыму, или эвакуируетесь к белым. В первом случае, если проболтаетесь, я перешлю этот документ в Советскую Россию. На большевиков он произведет самое неприятное впечатление. За границей же тем более не советую распускать язык, ибо за границей буду я! Благодарю вас за чистосердечное признание, господин Голубков. В вашей невинности я убежден. Вы свободны. (Зовет.) Гаджубаев!