Иоганнес Бехер - Стихотворения. Прощание. Трижды содрогнувшаяся земля

О наших дней поэты,
О поэты!
На что вы тратите свой дар?
Ведь ваши песни мыслью не согреты,
Вам неизвестен чувства жар.
Где, в каком пространстве вы родились,
В наших ли живете днях?
Или вы навеки заблудились
Во вчерашних временах?!

Я позабыл, что значит ночь,
Я разучился спать.
Поверьте, что заснуть невмочь,
Когда охота жрать.
Большой кусок сырой земли
Я вырезал ножом.
И этот земляной обед
Сожрал я целиком.
И, землю жадно проглотив,
Запил ее дождем
И, грязь в желудке замесив,
Забылся тяжким сном.
И мне приснился странный сои.
Мне снилось: дождь идет
И напоенная земля
Опарою встает.
А я по улицам брожу,
Ищу, чего поесть,
В руке сверкает длинный нож.
И жжет мне сердце месть.
Я голодаю наяву,
Я голодал во сне,
И все, пока я так живу,
Годится в пищу мне.
Я землю, травы, камни ем,
Я вкусный ветер ем.
Такой питательный обед
Полезен, но не всем.
Я землю ем и скоро в ней
Найду себе покой.
Поставьте камень надо мной,
Но с надписью такой:
«Вот здесь покоится бедняк,
Угла он не имел,
Он жил и умер натощак,
Хоть очень много ел».
Прохожий, мимо проходя,
Взгляни на камень мой,
Но не молись и не вздыхай,
Не сетуй надо мной.
Исполни заповедь мою,
Она совсем проста:
Не верь попам и богачам,
Не соблюдай поста.
Не ешь камней, не ешь земли,
Навоза и травы
И не склоняй пред богачом
Злосчастной головы.
Но если нет тебе угла
И если хлеба нет,
Ты крикни так, чтоб задрожал
От крика белый свет.
Ты крикни им: «Я есть хочу!
Мы есть хотим и жить!
Нам надоело голодать,
Скитаться и тужить!
Мы в рот глядеть не будем вам,
Мы грянем, словно гром,
И этот мир, где землю жрут,
По камню разнесем!»

Они корову продали,
Свой дом, свой клок земли
И в Перу — в край далекий —
Билет приобрели.
Они достали карту
И гладили рукой
Пятно, что было дальней
Хваленою страной.
Пришла пора прощания…
В то утро на вокзал
Явилась вся деревня.
Учитель слово взял:
«Пишите, как приедете!
Не забывайте нас!
А вдруг и мы к вам явимся?
Прощайте! В добрый час!»
Играли музыканты,
Взлетали вверх платки.
«Счастливый путь вам, странники!
Прощайте, земляки!»

Они на пароходе
Поплыли в дальний край.
Здесь времени хватало —
Хоть целый день мечтай.
Ведь справочник карманный
Так истово взывал:
Землей обетованной
Он Перу называл.
Там городов привольных
Мелькали имена:
Есть, стало быть, свобода
И в наши времена!..
Они читали книгу
О райской тон стране
И ели до отвала,
Обедая во сне.
Уже сверкали кольца
И золото в песке…
А Перу — край волшебный
Маячил вдалеке.

В лесу непроходимом
Текли за днями дни.
В страну большую —
Перу — Приехали они.
Сквозь чащи пробирались,
Сквозь тучи мошкары,
Проваливались в топи,
Сдыхали от жары:
И двигались все дальше…
Пилой и топором
Валить деревья стали
И выстроили дом.
И плуг они купили,
И лошадь запрягли.
Но туго поддавалась
Пришельцам грудь земли.
И, навевая ужас,
Под куполом небес
В стране блаженной — Перу —
Гудел дремучий лес.

К ним весть пришла однажды,
Что хлеба нет нигде,
Что всюду стонут люди
В немыслимой нужде.
Тогда свою пшеницу
Они собрали с нив
И двинулись в дорогу,
Телеги нагрузив.
Через неделю в город
Они пришли. Но там
Им говорят: «Пшеница
Не требуется нам.
Мы ею топим печи,
Мы ею кормим рыб,
Пшеницей все дороги
Мы вымостить могли б».
И тут один другому Сказал:
«Поверишь, мне
Жить страшно в этом Перу,
В прославленной стране».

Меж тем односельчане
Привет им пишут свой:
«Ах, если бы не море
С бездонной глубиной,
Мы к вам уже сегодня
Пешком бы вышли в путь,
Чтобы на вас хотя бы
Одним глазком взглянуть.
Болтают, что и в Перу
Все с голодухи мрут.
Скажите, это правда?
Быть может, люди врут?
Ах, братья, только радуйтесь
Тому, что вас тут нет.
Мы долго так не выдержим.
Живите много лет!..»
И с грустью подписалось
Под этим все село.
И в край далекий — Перу —
Письмо в тот день ушло.

Но в тот же день из Перу
Ушло письмо домой:
«Ах, если бы не море
С бездонной глубиной,
Хотя б пешком пошли мы
В родную сторону.
В краю далеком — Перу —
Живем мы, как в плену.
Нам говорят, что нынче
Пшеница не нужна,
И люди мрут, чтоб только
Не падала цена.
Ах, братья, братья, радуйтесь
Тому, что вас тут нет.
Мы долго так не выдержим.
Живите много лет!..»
Они письмо отправили.
А под шатром небес
В стране блаженной — Перу —
Гудел дремучий лес.

Судьи сели. В наручниках
Джек Введен под конвоем в зал.
Взглянул на него председатель суда,
Откашлялся и сказал:
«Вот у вас дети есть и жена,
И слесарь вы неплохой,
А сами два года торчите в тюрьме.
Признайтесь — и марш домой!
Куда вы оружие спрятали?… Ну!
К чему упрямство такое?
Мы требуем только правды от вас,
Ведь правда — дело святое…»
Он говорил с ним, как добрый друг,
Без всяких судейских правил:
«Снимите наручники с парня! Живей!»
И руки Джек расправил.

Жена подсудимого в зале суда
С погасшим лицом сидела…
«Правда — святое дело…
И впрямь: правда — святое дело…»

И подумал Джек: «Третий год идет…
О боже! Что за мученье!
И снова тюрьма — так за годом год…»
Вдруг он слышит далекое пенье…
…Воскресный день… Шумит вода…
По реке скользят пароходы…
Мать боялась всегда,
Что мальчик свалится в воду…
Это было когда-то… Сто лет назад…
Джек слезы сдержал еле-еле…
…Был летний праздник. Он помнит сад.
Они на скамье сидели…
«А в тюрьме не сладко. Пойми, жена.
Очень тяжко, друзья! Поверьте.
И ведь жизнь, черт возьми, не затем дана,
Чтоб сидеть на цепи до смерти…»
И тогда, как бы мыслям своим в ответ,
Джек к барьеру подходит несмело.
И два года тюремных идут за ним вслед.
«Ладно! Правда — святое дело!..»