Геннадий Красухин - Мои литературные святцы

Другие книги (а их Кторова написала много) такого успеха не имели.

Следует отметить, что Алла Кторова увлекалась ономастикой. Написала книгу «Сладостный дар» – об истории русских имён.

В 2003—2006 году издательство «Минувшее» выпустило мемуары писательницы в шести книгах, которые носят то же, что издательство, название – «Минувшее».

Владимира Константиновича Буковского (родился 30 декабря 1942 года) я больше всего люблю как автора великолепной книги «И возвращается ветер» (издана после перестройки в 2007 году).

На формирование его личности повлиял доклад Хрущёва на Двадцатом съезде. Через некоторое время за участие в издании рукописного журнала его исключили из знаменитой 59 школы. Так что окончил он вечернюю.

С 1960 года он – постоянный участник собраний молодёжи у памятника Маяковского. После ареста нескольких активистов, у него был произведён обыск и изъято сочинение о необходимости демократизировать ВЛКСМ.

К тому времени Буковский поступил на биолого-почвенный факультет МГУ. Его не допустили к сессии и отчислили якобы за неуспеваемость.

В 1962 году его осмотрел академик медицины Андрей Владимирович Снежевский, который отличился ещё в начале пятидесятых, когда подверг критике видных психиатров за отклонение от учения Павлова. Снежевский поставил Буковскому диагноз «вялотекущая шизофриния». Позднее западные специалисты опровергли этот лживый диагноз.

В мае 1963 года Буковского впервые арестовали за попытку размножить фотоспособом книгу Милована Джиласа «Новый класс» – о социалистической бюрократии. Буковского признали невменяемым и отправили в Ленинградскую спецпсихбольницу на принудительное лечение. Он познакомился там с генералом Петром Григоренко, которого ввёл впоследствии в круг диссидентов. Вышел на свободу в феврале 1965-го.

В начале декабря 1965 принял участие в подготовке «митинга гласности» в защиту Синявского и Даниэля», за что был опять задержан, госпитализирован и выпущен через полгода.

В третий раз арестован за организацию демонстрации протеста против ареста Гинзбурга и Галанскова, состоявшейся 22 января 1967 года на Пушкинской площади в Москве. Суд приговорил его к трём годам лагерей.

В январе 1970 вернулся в Москву. Чуть больше года работал литературным секретарём писателя Владимира Максимова. Дал несколько интервью западным корреспондентам о политических заключённых в СССР, о советской карательной медицине. Несмотря на предупреждения КГБ о грядущей уголовной ответственности, продолжил давать интервью и обратился с открытым письмом к зарубежным врачам-психиатрам, приложив к нему копии заключений судебно-психиатрических экспертиз Григоренко, Горбаневской, Новодворской и др.

В марте 1971 года арестован в четвёртый и последний раз. Он был приговорён к 7 годам заключения (с отбыванием первых двух лет в тюрьме). Срок отбывал во Владимирской тюрьме и пермских лагерях. Вместе со своим сокамерником, психиатром Семёном Глузманом, в тюрьме пишет книгу «Пособие по психиатрии для инакомыслящих».

18 декабря 1976 года Буковского обменяли на Генерального секретаря ЦК компартии Чили Луиса Корвалана. Обмен произошёл в аэропорту Цюриха, куда группа «Альфа» доставила Буковского в наручниках.

Вскоре после высылки был принят Президентом США Д. Картером. Поселился в Великобритании. Окончил Кембриджский университет. Написал ту самую книгу воспоминаний, о которой я сказал в начале. – «И возвращается ветер» (1978), и книгу «Письма русского путешественника» (1980), где сравнивает западную жизнь с советской.

После перестройки пытался участвовать в общественной жизни России, хотя поначалу отказывался брать российский паспорт, протестуя против излишней авторитарности проекта ельцинской конституции. Но, согласившись всё-таки паспорт взять, принял участие в процессе по делу «КПСС против Ельцина». В ходе подготовки к слушаниям получил доступ к секретным документам КПСС, КГБ и других подобных учреждений. Ему удалось многое отсканировать. И составить из них книгу «Московский процесс» (1996).

В 2002 году призвал Немцова, приехавшего к нему в Кембридж от имени лидера думской фракции Союза правых сил перейти в оппозицию к Путину, « иначе Россия просто обречена ».

На мой взгляд, напрасно он поддался на уговоры выдвинуть свою кандидатуру в президенты России. Ясно было, что такого участия путинские власти не допустят.

А в заключение – фрагмент интервью с Буковским по поводу секретных документов, с которыми он работал:

» – Что такое «особая папка»?

– «Особая папка» – это форма секретности. Есть разные формы – «секретно», «сверхсекретно», «особой важности», «лично», «особая папка». А в президентском архиве, то есть в архиве Политбюро, еще была такая форма, как «особый пакет». Это запломбированный мешок, на котором не написано, что в нём находится.

– Что хранилось в таких «особых пакетах»?

– Сведения о всех крупных убийствах: например, о катынском деле – расстрел пленных польских офицеров в 1940 году. Но не только. Там же находился секретный протокол к договору «Молотов – Риббентроп» от 1939 года. Там вообще много вещей, неприятных для власти.

Президентский архив после суда снова перевели на Ильинку в здание ЦК. Но он хранится отдельно, в него нужен особый допуск.

– По какому принципу отбираются документы для засекречивания?

– Думаю, что всю внешнюю политику они опять спрятали, все свои внешние грешки – тренировку террористов, поддержку «освободительных движений»… Они и тогда очень злились на меня за то, что я настоял на открытии «особых папок», где такие документы хранились.

– Помнится, я читал в «Русской мысли» статью итальянской исследовательницы, которая занималась судьбами итальянцев, сгинувших в ГУЛАГе. Так вот, в конце девяностых она не смогла ещё раз просмотреть документы, которые видела в начале девяностых. Всё было закрыто.

– Вот-вот. Например, какое-то время в начале девяностых был совершенно доступен архив Коминтерна, находившийся в здании бывшего Института марксизма-ленинизма. Западные исследователи там работали. Потом всё закрыли».

Да! Я совсем забыл о Луисе Корвалане, которого обменяли на Буковского. Обмен произошёл по предложению Андрея Дмитриевича Сахарова. Получившего советское гражданство Корвалана поселили в дом ЦК на Безбожном (Протопоповском), который стоит напротив писательского дома. Я часто видел Корвалана на балконе, с которого он подолгу смотрел вниз.

А потом Корвалан пропал. Пошли слухи, что в СССР ему не понравилось. Но они не подтвердились.

Оказалось, что политбюро приняло решение сделать Корвалану пластическую операцию, изменив его внешность. И с изменённой внешностью через Будапешт и Беэнос-Айрес он вернулся в Чили, где жил на нелегальном положении.