Геннадий Красухин - Мои литературные святцы

Вот всё, что было до поры до времени известно, о заседании рязанских писателей и о том, кто после того позорного заседания стал героем.

Но Союз писателей РСФСР распространил уже глубоко в перестройку информацию, что был, оказывается, ещё один герой, открыто не захотевший проголосовать за исключение Солженицына. И что героя звали Эрнстом Ивановичем Сафоновым.

Оказывается, перед самым исключением он договорился со знакомым врачом в больнице и лёг к нему на операцию аппендицита.

Я и сейчас в иных статьях о Сафонове в Интернете встречаю, что он отказался исключать Солженицына из Союза.

Но в таком случае как же его оставили в секретарях, когда он из больницы вышел? Как он сумел не потерять доверия Бондарева и других членов российского секретариата? Ведь о нём в то время никто ничего не говорил.

А потому что нечего было говорить. Может, он и слукавил, вырезав аппендицит, но Маркина из Союза пришлось исключать именно ему. А ведь знал Сафонов, за что на самом деле преследуют Маркина.

И, конечно, ненавидел своего бесстрашного бывшего коллегу. Это обнаружилось по той совершенно оголтелой просоветской, прокоммунистической политике, которую проводил Сафонов на посту главного, заступив на него в 1989 году и до самой своей смерти (умер 26 октября 1994 года; родился 11 апреля 1938-го). Такого преданного Бондареву и компании цепного пса они уже в «ЛитРоссии» никогда больше не имели.

День памяти Аркадия Гайдара. Он погиб 26 октября 1941 года на 37 году жизни: родился 22 января 1904-го. Это один из самых любимых писателей моего детства.

Как цитирует дневниковую запись писателя от 1940 года его сын Тимур:

Все прошло. Но дымят пожарища,

Слышны рокоты бурь вдали

Все ушли от Гайдара товарищи.

Дальше, дальше вперёд ушли .

Настоящая фамилия Гайдара – Голиков. А откуда взялся псевдоним?

Тимур Аркадьевич объясняет: «Г» – первая буква фамилии Голиков; «АЙ» – первая и последняя буквы имени; «Д» – по-французски – «из»; «АР» – первые буквы названия родного города.

«Г-АЙ-Д-АР: Голиков Аркадий из Арзамаса».

Вас смущает это «д» по-французски? Но Гайдар, оказывается, учил французский язык. И любил в разговорах и письмах вставлять французские словечки.

Елена Моисеевна Ржевская (родилась 27 октября 1919 года) – человек-легенда. Была замужем за поэтом Павлом Коганом. Вторым браком – за прекрасным писателем Исааком Крамовым.

Войну начала под Ржевом (отсюда псевдоним) военным переводчиком в штабе 30-й армии. В дни падения Берлина участвовала в проведении опознания самоубийцы Гитлера и расследования обстоятельства его самоубийства. Кончила войну лейтенантом.

В 1948 году окончила Литературный институт.

В нашей семье полюбили её повесть «Земное притяжение», кажется, поначалу напечатанную в «Новом мире», У нас она сохранилась книгой, изданной в 1963 году «Советским писателем». Поэтому, когда редакция журнала «Семья и школа» попросила меня помочь формировать литературный портфель, одной из первых, к кому я обратился с предложением напечататься, была Елена Моисеевна.

Она охотно отозвалась, и потом звонила мне, предлагала рассказы её друзей. Мы подружились.

Я очень высоко ценю документальную прозу Елены Ржевской «Берлин. Май. 1945». Знаю, что за абсолютную правду воспроизведённых писательницей событий книгу ценил и маршал Жуков.

Не могу удержаться: приведу оттуда крохотную главку («он» – это Раттенхубер; кто он, вы сейчас прочтёте):

Он пишет о Гитлере 1933 года:

«Его не узнать. Прежде он нередко начинал свои речи, держа пивную кружку в руке, теперь пил только минеральную воду, кофе и чай. Он объявил себя вегетарианцем. Надел маску отшельника, ведущего исключительно замкнутый образ жизни, посвятившего всего себя государственным делам.

Как в том, так и в другом случае он – позировал.

Прежде, когда Гитлер добивался признания его вождём нацистов, ему нужно было казаться простым человеком из народа, обуреваемым солдатскими идеями реванша, ради которых он не пощадит ни себя, ни тех, кто попытается сдержать его. Теперь же он изображал из себя человека, в котором воплощён «высший разум», человека, который целиком отдал себя служению народу и не пользуется никакими благами, предоставленными ему властью».

В то время как нацистская пропаганда распространяла легенду о фюрере – аскете и отшельнике, уединявшемся в своей альпийской «хижине», чтобы мыслить на благо добрых немцев, эта «хижина» перестраивалась в замок, неподалеку возникали виллы Геринга, Бормана и других руководителей империи, создавалась «пышная резиденция диктатора» – Берхтесгаден. Выселялось вокруг местное население.

А сам фюрер, по наблюдениям охранявшего его Раттенхубера, искал уединения не раздумий ради, а из-за боязни покушения. Он не чувствовал себя спокойно даже с людьми, «которых поднял с самого дна общества к высотам управления», – с окружавшими его авантюристами из «лучших представителей арийской расы».

Гитлер, «афишировавший свою скромную жизнь, поощрял коррупцию и разложение приближённых», – заключает Раттенхубер. Он, как я уже писала, возглавлял не только личную охрану Гитлера, но одновременно и службу безопасности. Это совмещение должностей позволяло ему быть в курсе личной жизни руководителей третьей империи. Гитлер, пожелавший, надо думать, таким образом всё знать о них, критиковать открыто личную жизнь «его людей» запретил.

«Гитлеру нужны были «верные люди», – пишет Раттенхубер. – Он знал, что ему удалось прийти к власти при помощи людей, жаждавших удовлетворения своих честолюбивых, эгоистических стремлений. Гитлер откровенно заявлял в узком кругу: «Должны же люди, пришедшие к власти, получить от этого что-то для себя».

«Поощряя пороки, низменные интересы и инстинкты тех, в ком он был заинтересован, и, ограждая их от наказания, Гитлер тесно связывал их судьбу со своей, ставил их в ещё большую зависимость от себя».

Зависимость он насаждал повсеместно

Ницшеанский «сверхчеловек» и – «человеческое стадо», не способное рассуждать, которое он призван привести к повиновению.

Но при этом он льстил всем слоям населения. Крестьянам: «Вы являетесь основой народа». Рабочим: «Вы – аристократия третьей империи!» Финансовым и промышленным предпринимателям за закрытыми дверями совещаний: «Вы доказали свою более высокую расу, вы имеете право быть вождями».

Но чем больше власти сосредоточивал он в своих руках, тем отчётливее в нём становился страх покушения на его жизнь.

Тиран всё больше был подвержен тирании страха

«В начальный период своей деятельности в Мюнхене Гитлер появлялся в общественных местах, всегда держа в руке короткую, но увесистую плеть с набалдашником, – рассказывает Раттенхубер. – Она служила ему средством самозащиты и нападения и одновременно, видимо, была символом. Теперь с плёткой в руке – неудобно. Правда, плётка находилась в его автомобиле, прикреплённая на специальном держателе, но никто, кроме нас, об этом не знал. Вместо плётки при нём всегда был заряженный пистолет системы «вальтер». Гнёт страха, надо думать, возбуждал присущую ему жестокость.