Джек Лондон - Джек Лондон. Собрание сочинений в 14 томах. Том 14

— А дыра большая? — спросил начальник полиции. — Дыра в стене?

— Да побольше мешка будет, куда больше, — отвечал Рафаэль. — Хотя мешок у гринго большой — так мне этот оборванец сказал. И мешок был привязан у Моргана к седлу.

— Моя тюрьма! — воскликнул начальник полиции; он выхватил кинжал и поднял вверх, держа за лезвие так, что рукоятка его, на которой с большим искусством был вырезан распятый Христос, казалась настоящим крестом. — Клянусь всеми святыми, я буду мстить! О, наша тюрьма! Наше правосудие! Наш закон!.. Лошадей! Скорее лошадей! Жандарм, лошадей, живо! — Он быстро обернулся к Торресу и накинулся на него, хотя тот не произнес ни слова: — К черту сеньора Ригана! Мне хоть бы уж свое-то вернуть! Меня оскорбили! Разрушили мою тюрьму! Надругались над моим законом — нашим законом, дорогие друзья! Лошадей! Лошадей! Отобрать их у проезжих! Да скорее же! Скорей!

Капитан Трефэзен, владелец «Анджелики», сын индианки из племени майя и негра с Ямайки, шагал взад и вперед по узкой палубе своей шхуны, посматривая в сторону Сан-Антонио, откуда уже отчалила переполненная людьми шлюпка, и раздумывал: не удрать ли ему от этого сумасшедшего американца, зафрахтовавшего его судно? Или, может быть, разорвать контракт и составить новый — на сумму в три раза большую? Трефэзена терзали противоречивые веления его смешанной крови: как негр, он был склонен к осторожности и соблюдению панамских законов, а как индеец — стремился к беззаконию и конфликтам.

Верх одержала индейская кровь: капитан приказал поднять кливер и направил шхуну к берегу, чтобы поскорее подобрать приближавшуюся шлюпку. Разглядев, что все Солано и Морганы вооружены ружьями, он чуть было не пустился наутек и не бросил их на произвол судьбы. Но когда он увидел на корме женщину, склонность к романтике и алчность побудили его дождаться и взять шлюпку на борт, ибо он знал, что если женщина замешана в делах мужчин, то вместе с ней появляются опасность и деньги.

Итак, на борту появилась женщина, а следовательно — опасность и деньги: Леонсия, ружья и мешок с золотом. Все, что было в шлюпке, не без труда попало на шхуну: поскольку ветер был слабым, капитан не потрудился даже приостановить судно.

— Рад приветствовать вас на борту «Анджелики», сэр, — широко улыбнулся капитан Трефэзен, здороваясь с Френсисом. — А это кто? — спросил он, кивая на Генри.

— Мой друг, капитан, мой гость и даже родственник.

— Осмелюсь вас спросить, сэр, а что это за джентльмены с такой поспешностью скачут там по берегу?

Френсис взглянул на группу всадников, галопом несшихся по песчаному пляжу, бесцеремонно выхватил из рук капитана бинокль и направил его на берег.

— Во главе едет сам шеф, — сообщил он, обращаясь к Леонсии и ее родичам, — а следом за ним жандармы. — Внезапно он издал какое-то восклицание, потом долго смотрел в бинокль и, наконец, покачал головой: — Мне показалось, что я увидел с ними нашего друга Торреса.

— С кем, с нашими врагами?! — не веря собственным ушам, вскричала Леонсия. Она вспомнила, как Торрес, только сегодня утром, на веранде асьенды, предлагал ей руку и сердце и говорил, что она может распоряжаться его жизнью и честью.

— Я, должно быть, ошибся, — признался Френсис. — Они как-то все сбились в кучу. Но шефа я хорошо различил: он скачет головы на две впереди.

— А что за субъект этот Торрес? — резко спросил Генри. — Он с самого начала мне не понравился, а у вас в доме, Леонсия, его всегда радушно принимают.

— Прошу прощения, сэр, извините меня, пожалуйста, — вкрадчиво прервал их капитан Трефэзен, — и разрешите со всем смиреннейшим почтением повторить мой вопрос, сэр: кто эти всадники, которые так стремительно скачут там вдоль берега? Кто они такие, сэр?

— Они чуть не повесили меня вчера, — расхохотался Френсис. — А завтра собирались повесить вот этого моего родственника. Только мы их надули. И, как видите, вот мы здесь. А теперь, мистер шкипер, прошу обратить внимание на то, что паруса наши только хлопают по ветру. Мы не двигаемся. Сколько еще вы намерены торчать тут?

— Мистер Морган, сэр, — последовал ответ, — я с глубочайшей почтительностью служу вам как клиенту, зафрахтовавшему мое судно. Но должен поставить вас в известность, что я британский подданный. Король Георг [38] Король Георг — Георг V, король Великобритании, император Индии. — мой король, сэр, и ему я прежде всего обязан повиноваться, а также установленным им законам о плавании в иностранных водах, сэр. Мне ясно, сэр, что вы нарушили законы этой страны, к берегам которой я доставил вас, — иначе вон те блюстители порядка не преследовали бы вашу милость с такой настойчивостью. А кроме того, мне ясно, что вы хотите, чтобы я нарушил законы мореплавания и помог вам бежать. Однако честь обязывает меня, сэр, оставаться здесь до тех пор, пока это маленькое недоразумение, которое, по всей вероятности, произошло на берегу, не будет улажено к удовлетворению всех заинтересованных сторон, сэр, а также к удовлетворению моего законного монарха.

— Поднимай паруса и выходи в море, шкипер! — гневно прервал его Генри.

— Надеюсь, вы всемилостивейше извините меня, сэр, но, к сожалению, я должен вам сказать две вещи. Во-первых, не вы являетесь лицом, зафрахтовавшим у меня судно; а во-вторых, не вы мой доблестный король Георг, которому я присягал служить верой и правдой.

— Но я-то зафрахтовал твое судно, шкипер, — добродушно вмешался Френсис, научившийся уже ладить с метисом. — Так будь любезен взяться за штурвал и вывести нас из лагуны Чирикви — да ради бога поскорее, а то ветер стихает.

— Но в контракте не указано, сэр, что «Анджелика» должна нарушать законы Панамы и короля Георга.

— Я хорошо заплачу тебе, — пообещал Френсис, начиная терять терпение. — Берись за дело.

— В таком случае, сэр, вы согласны заключить со мной новый контракт на сумму в три раза большую?

Френсис утвердительно кивнул.

— Тогда одну минуточку, сэр, я сейчас. Я только сбегаю в каюту за пером и бумагой, чтоб мы могли составить документ.

— О господи! — простонал Френсис. — Да развернись же и сдвинься хоть немного с места. Ведь мы можем составить эту бумагу и на ходу, не обязательно во время стоянки. Смотри! Они стреляют!

Капитан-метис, услышав залп, окинул взглядом развернутые паруса и обнаружил дырку от пули у самого верха грот-мачты.

— Хорошо, сэр, — согласился он. — Вы джентльмен и человек чести. Я верю вам на слово и надеюсь, что вы подпишете документ при первой же возможности… Эй ты, черномазый! Берись за штурвал! Держи руль! Живо, черные дьяволы, ослабить главный парус! А ты, Персиваль, помоги вон там!

Команда мигом повиновалась. Персиваль, вечно ухмыляющийся негр из Кингстона, а также другой, которого звали Хуаном, — светло-желтый цвет кожи и нежные и тонкие, как у девушки, пальцы, свидетельствовали о том, что он метис — полуиспанец, полуиндеец, — кинулись ослаблять паруса.