Кэтрин Мэнсфилд - Медовый месяц: Рассказы

Миссис Джозефс прислонилась своим жирным скрипучим телом к калитке, ее большое лицо, похожее на желе, улыбалось.

— Не бесбокойтесь, миссис Бернел. Лоди и Кези попьют чаю вместе с моими дедьми, а босле я босажу их на бодводу.

Подумав, бабушка сказала:

— Да, конечно. Так будет лучше всего. Мы вам очень признательны, миссис Джозефс. Дети, скажите спасибо миссис Джозефс.

Два тихих голоса прощебетали:

— Спасибо, миссис Джозефс.

— И будьте умницами и… подойдите поближе. — Девочки подошли. — Не забудьте сказать миссис Джозефс, когда вы захотите…

— Не забудем, бабушка.

— Не бесбокойтесь, миссис Бернел.

В последний момент Кези выпустила руку Лотти и бросилась к коляске.

— Я хочу еще раз поцеловать бабушку на прощанье!

Но она опоздала. Коляска уже катила по дороге. Изабел чуть не лопалась от гордости, глядя сверху вниз на весь прочий мир. Линда Бернел в изнеможении откинулась назад, а бабушка шарила в своей черной шелковой сумке, набитой самыми удивительными вещами, которые она в последний момент засунула туда: она искала лекарство для дочери. Коляска все удалялась и удалялась, поблескивая в солнечном свете и золотой пыли. Вот она поднялась на вершину холма и скрылась за ним. Кези закусила губу, а Лотти, предусмотрительно отыскав носовой платок, заревела:

— Мама, бабушка!

Миссис Сэмюэль Джозефс прижала ее к себе, и Лотти почувствовала себя так, словно ее накрыли черной покрышкой для чайника, большой и теплой.

— Все будед хорошо, дедочка. Будь умницей. Войдем, бойдем боиграть с дедьми.

Она обняла плачущую Лотти и повела с собой. Кези пошла сзади. Юбка миссис Джозефс была, как всегда, не застегнута, из разреза свешивались две длинные розовые корсетные тесемки. Кези скорчила гримасу…

Поднимаясь по лестнице, Лотти уже не плакала. Но ее распухшие глаза и нос пуговкой доставили великое удовольствие всем маленьким Джозефсам, которые сидели в детской на двух скамейках за длинным столом, покрытым клеенкой и уставленным огромными тарелками с хлебом и мясной подливкой. Посредине стояли, чуть дымясь, две коричневые кружки.

— Смотрите, она ревет!

— Ого! У нее совсем не видно глаз!

— Какой у нее смешной нос!

— Все лицо в красных пятнах!

Лотти имела подлинный успех. Она почувствовала это и просияла, застенчиво улыбаясь.

— Бойди сядь рядом с Зейди, цыбочка моя, — распорядилась миссис Сэмюэль Джозефе. — А ты, Кези, сядешь дам, рядом с Мозесом.

Мозес ухмыльнулся и, пока Кези усаживалась рядом с ним, потихоньку ущипнул ее. Но она сделала вид, что даже не заметила этого. Кези ненавидела мальчиков.

— Что ты будешь кушать? — с вежливой улыбкой перегнулся к ней через стол Стенли. — Тебе земляники со сливками или хлеба с подливкой?

— Земляники со сливками, пожалуйста, — ответила Кези.

Ха-ха-ха-ха! Как они смеялись! Как били по столу чайными ложками! Вот так попалась! Ведь попалась? Здорово он ее разыграл! Молодчина Стенли!

— Мама, она думала, что ей взаправду дадут земляники!

Даже миссис Джозефс, разливавшая по чашкам кипяток с молоком, не могла сдержать улыбки.

— Не надо их дразнидь, они сегодня уезжаюд, — сказала она; в ее груди все время что-то клокотало.

Но Кези откусила большой кусок от своего ломтя хлеба и затем поставила его стоймя на тарелке. Получились такие чудесные маленькие воротца. Пф! Какое ей до них дело! По ее щеке сбежала слезинка, но Кези не плакала. Расплакаться перед этими ужасными Сэмюэль Джозефами! Она сидела, наклонив голову, и когда слеза докатилась до губ, быстро и аккуратно слизнула ее и проглотила, прежде чем кто-нибудь из них заметил.

После чая Кези отправилась в свой прежний дом. Медленно поднялась она по черной лестнице и через буфетную прошла на кухню. Там было пусто. Только на подоконнике в одном углу лежал желтый обмылок, а в другом засиненная фланелевая тряпочка. Печка была битком набита всяким мусором. Кези порылась в ней, но не нашла ничего интересного, кроме мешочка с вышитым сердечком, в который служанка собирала очески волос. Кези все же не взяла его и по узкому коридору зашагала в гостиную. Жалюзи на окнах были спущены, но не до конца. Сквозь щели в комнату длинными карандашами падали лучи солнца, и волнистая тень от деревьев, растущих в саду, танцевала на этих золотых полосках. Она то застывала неподвижно, то снова начинала колыхаться, то добиралась до ног Кези. Зум! Зум! Большая синяя муха билась о потолок; к шляпкам гвоздиков, на которых был укреплен ковер, пристало немного красноватого ворса.

В окно столовой были вставлены по углам квадратики цветного стекла. С одной стороны квадратик был синий, с другой — желтый. Кези наклонилась, чтобы еще раз взглянуть на синюю лужайку перед домом и синие цветы аронника, растущего у ворот, а потом на желтую лужайку с желтым аронником и желтым забором. Пока она смотрела, на лужайку вышла маленькая китаянка Лотти и принялась краешком передника стирать пыль со столов и стульев. Но Лотти ли это? Кези не была в этом уверена, пока не посмотрела на нее через обыкновенное стекло.

Наверху, в спальне папы и мамы, Кези нашла коробочку из-под пилюль. Снаружи она была черная и блестящая, а внутри — красная, и там лежал маленький кусочек ваты.

«Сюда можно спрятать птичье яичко», — решила Кези.

В комнате служанки она обнаружила в одной щели пола пуговицу от корсета, в другой — несколько бусинок и большую иглу. В спальню бабушки можно было не ходить. Там было пусто — Кези сама видела, как бабушка укладывала вещи. Она подошла к окну и прижала ладони к стеклу.

Кези очень нравилось стоять вот так у окна. Ей нравилось ощущать холодное блестящее стекло на своих горячих ладонях, нравилось наблюдать, как на кончиках пальцев, когда она прижимала их к стеклу, появлялись смешные белые колпачки. Пока она стояла так, день угас и стало темно. Вместе с темнотой подкрался ветер, сопя и воя. Окна в пустом доме задребезжали, стены и пол заскрипели, на крыше жалобно лязгнул лист оторвавшегося железа. Кези вдруг притихла, широко раскрыв рот и крепко сжав колени. Ей было страшно, хотелось позвать Лотти — бежать по лестнице к выходу и все время звать. Оно бежало за ней следом, ждало за дверью, потом внизу пряталось в коридоре, готовилось выскочить из-за кухонной двери. Но у кухонной двери стояла Лотти.

— Кези, — радостно сообщила она, — возчик приехал. Все вещи уже в фургоне, а лошадей целых три. Миссис Джозефс дает нам большую шаль, чтобы укрыться, и велит тебе застегнуть пальто. Она не выйдет из-за астмы.

Лотти чувствовала себя необыкновенно важной.

— А ну-ка, малышки, — позвал возчик. Он подхватил их под руки громадными ручищами, и они полетели наверх. Лотти расправила складки шали, уложив их как можно красивее, а возчик закутал девочкам ноги обрывком старого одеяла.